Ты идешь следом, не в силах оторвать взгляд от тощей вздрагивающей шеи. Тебе то и дело кажется, что это твоя шея, что впереди, страдая, мучаясь, задыхаясь, идешь ты сам. Твоя левая рука медленно лепит воздух, превращая его в некое подобие незримого снежка, а в правой уже появился невидимый рунный нож.
Нет… нет… нет!
«Тебя не учили исцелять! Ты можешь убить его!» — юноша в панике.
«Плевать! — рявкает старик. — Лучше смерть, чем такая жизнь!»
«Кто-нибудь увидит!» — хватается за соломинку молодой.
«В такой толпе? — ехидно фыркает старик. — Не трусь. Я знаю, что все получится!»
Красновато мерцающая руна ударяется в спину. Мальчишка замирает. Застывает неподвижно. Потом делает глубокий вдох и поворачивается. И смотрит на тебя. Долго смотрит. В его глазах радостное удивление и непомерный ужас. Он с наслаждением делает еще один глубокий вдох… это так чудесно — дышать полной грудью, вновь наконец-то дышать, как все люди!
— Что изволит приказать высокий лорд? — наконец спрашивает он.
Ты настолько растерян, что оглядываешься. Мало ли, вдруг за твоей спиной и впрямь обнаружился истинный маг? Вдруг и тебе следует немедленно испугаться? Ты оглядываешься, ожидая, что за твоей спиной кто-то стоит. Ты почти догадываешься, кто это может быть, и страх… нет, исполниться страхом ты не успеваешь…
Потому что, едва ты оглядываешься, тебя тут же толкают. Ты едва успеваешь отскочить в сторону.
— Чего встал на дороге? — бурчит сердитый дядька со здоровенной клеткой в руках. В клетке сидит маленькая печальная птичка.
— Дура-а-ак! — вдруг орет она таким громким голосом, что ты подскакиваешь на месте и врезаешься еще в кого-то. И тебя снова толкают.
— Ты — не высокий лорд. Кто ты? — подошедший сзади мальчишка кладет руку тебе на плечо.
Так вот что пришло ему в голову! Это тебя, тебя он посчитал высоким лордом и испугался!
Ну да. А что он еще мог бы подумать? На его месте и ты бы подумал то же самое. Маги от последствий своего эликсира лечить не умеют. А раз его вылечили, значит, вылечивший — высокий лорд: кто, кроме истинного мага, еще на такое способен?
Отсюда и ужас, примешивающийся к радости. Мало ли, чего изволит потребовать высокий лорд за чудесное исцеление? Кто знает, зачем он вообще тебя вылечил? Еще не сказано, что это великая удача и непомерное счастье, может, лучше было бы подохнуть калекой…
Вот-вот. А теперь он заметил, что тебя толкают, как всех прочих. С высокими лордами этого не случается, люди инстинктивно обходят истинных магов стороной. Значит, сейчас он решит, что ты — обыкновенный маг, его более удачливый соперник. А заодно решит, что кто-то придумал способ исцеления от последствий отравления эликсиром.
— Пойдем отсюда, — предлагаешь ты.
— Пойдем, — соглашается он. И тотчас взрывается градом вопросов: — А ты правда меня спас? Как тебе это удалось? Ты прошел посвящение и стал целителем? Так быстро? И сразу же научился исцелять таких, как я? А почему нам сказали, что это невозможно вылечить? Или ты только сейчас придумал и не успел поделиться с учителем? Можно я стану тебе прислуживать? Я что хочешь делать могу!
— А… как ты себя чувствуешь? — спрашиваешь ты, слегка ошарашенный этим ворохом вопросов.
— Так, словно никогда не пил этой отравы, — радостно хлопает себя по груди он. — А ты не можешь сделать так, чтобы я хоть чуточку стал магом? Ну хоть капельку…
— Не знаю… — честно отвечаешь ты. — Я никогда не пробовал. Я ведь и сейчас не знал, что с тобой будет. Ты мог умереть…
— Лучше смерть, чем так мучиться! — отвечает он и с надеждой смотрит на тебя.
— Я не знаю, — повторяешь ты. — Я попробую. Когда-нибудь…
Он улыбается. Хорошей такой, счастливой улыбкой. А где-то в глубине твоей души, сквозь яростные слезы улыбается старик. И кому-то грозит кулаком. Ты даже догадываешься — кому. И ничего не имеешь против.
— Пойдем, — говоришь ты.
— Пойдем, — соглашается он. — А куда?
И только тут до тебя доходит, что ты натворил. Ты ведь идешь в чужой дом, идешь как проситель… привести с собой еще кого-то — сложное дело. Ну ладно, господин Вагрит, да будут к нему благосклонны все Боги, сколько их ни на есть, написал свое второе письмо так, что ты можешь рассказать господину Тэйну что угодно. Можно просить и за обоих. Неужто не найдется у столичного трактирщика лишнего местечка на кухне или в посудомойне? Быть такого не может! Но вот только… твой новый приятель, верно, очень удивится, отчего это новоявленный великий целитель вместо того, чтоб со всех ног спешить к своему наставнику и взахлеб рассказывать ему о чудесном методе исцеления, устраивается работать в трактир. А уж то, что мальчишка не утерпит и расскажет о своем чудесном спасении, да притом распишет его во всех красочных подробностях… у господина Тэйна мигом появятся вопросы. Не может не появиться вопросов. Даже будь он обычным трактирщиком, появились бы… А ведь господин Тэйн очень необычный трактирщик. И что ты ответишь бывшему агенту службы «Старшие Братья»? Как ты исцелил своего нового приятеля? Да ведь он даже и не приятель тебе — шел мимо, увидел, исцелил… сам не понимаю, как вышло… такое, знаешь ли, вряд ли устроит службу… А спрашивать они умеют не хуже магов.
И что же теперь делать? Отправить этого паренька домой? Так ведь не пойдет он. По глазам видно, что не пойдет. Не станет возвращаться, как не вернулся в свое время и ты сам. Даже калекой — не вернулся. А ведь он теперь, твоими трудами, — не калека.
Сбежать от него, что ли? Ага. Сбежишь от такого. Он, пожалуй что, побыстрей тебя самого бегает. А потом… ну сбежишь, а дальше что? Станет он каким-нибудь проходимцем или бандитом, прибьется к какой-нибудь шайке, будет грабить тех, кто послабей… и зарежут его в какой-нибудь потасовке. И зачем ты его тогда исцелял, спрашивается? Чтоб он жил как сволочь и погиб как дурак? Нет уж… исцелил, будь добр — позаботься. Ты же все-таки старше, хоть вы и одногодки. Ты старше его на целую жизнь. Глупую, бестолковую, искалеченную жизнь. Так неужели ты позволишь ему прожить такую же?
Так думай же! И думай быстро. До трактира господина Тэйна не так далеко.
— Пойдем в трактир, перекусим, — наконец решаешься ты.
«А пока будем жевать, я что-нибудь придумаю!»
— А ты берешь меня на службу? — робко спрашивает он.
— Беру, — решительно киваешь ты.
— Тогда идем, — улыбается он. — Хозяину слугу кормить положено. А то у меня своих денег нету.
— Ничего. Скоро будут, — обещаешь ты и делаешь шаг.
Ты еще не знаешь, как сложится твоя дальнейшая судьба, даже о том, что случится через какой-то час, ты имеешь весьма смутное представление. Что ж, зато ты очень хорошо знаешь, чему посвятишь эту свою жизнь. Твой новоявленный слуга в своем коротком сбивчивом монологе ненароком подсказал тебе это.