«Ну же, родимая! Успей!»
Ты ощущаешь последние песчинки так, словно они камнями падают тебе на голову. Красновато мерцающая руна ударяется в стену, в стену, которая почти стала шелком… еще немного, и…
Если ты правильно прочитал руну дома, если смог правильно ее вылепить — дом не рухнет. Те, кто в нем, останутся жить. Если ты как следует ее вырезал… Если ты…
Дом не рушится. Он меняет цвет и слегка оплывает, словно свеча. Со стен исчезает благородная резьба, и ни следа от работы магов, разумеется, не остается. Все ж таки ты немного ошибся. Но не слишком. Дом стоит — это главное. Все, кто в нем, — живы.
Они даже не почувствовали.
Не заметили.
Не поняли.
И это хорошо. Вряд ли хозяин обрадуется, узрев, что стало с его домом, а ведь доказать и объяснить им что-либо ты все равно не сможешь. Правда, и они ничего не докажут. Не поймут. Не заподозрят. Главное — не орать во всю глотку о том, что всех вот только что спас, — и все будет нормально. Пятнадцатилетний сопляк, трактирный прислужник просто не может сотворить такого. Так что все претензии к господам магам!
Облегченно вздыхаешь. Вытираешь пот со лба. Оказывается, ты переволновался.
Напряженно глядя на дом, ты упускаешь из виду магов. А когда вспоминаешь об их существовании, уже поздно. Ошеломительный, основательно приправленный магией удар под дых настигает тебя совершенно внезапно, а затем резкая подножка валит тебя на землю.
— Лежать! Не двигаться! Руками не шевелить! — командует старший ученик мага, в руках у него маленький жезл, направленный тебе в лицо. — Шевельнешься — пеняй на себя! Файрет, вызывай команду задержания! Это же тот самый!
— Но дом… — все еще держась за живот, бормочет младший.
— Плевать на дом! — рявкает старший. — Этого типа знаешь как ищут?! Нам за него хоть десять таких домов простят!
— Кэймор, он же нас спас! — восклицает младший. — И нас, и тех, в доме…
— А мы скажем, что это он все и натворил, — возражает старший. — Ты, главное, повторяй за мной — и все будет нормально. Кто ж ему такому поверит?
Ты лежишь, пытаясь вылепить из воздуха еще одну руну, но почему-то ничего не выходит. В голове удивительно пусто. Даже страх и тот куда-то делся. Сейчас они вызовут команду задержания, и черные крылатые кони опустятся с небес. Нужно попытаться встать, обязательно нужно… вот только слабость и боль такие, что даже дышать с трудом выходит. А этот, он и еще раз ударит, если встать. А если не встать, тогда… тогда прилетят маги… и все. Учитель с ними не справился, а уж тебе и подавно не светит. С тебя и одного этого мерзавца вполне достаточно. Как же голова-то кружится…
«Собраться… вскочить… сбить с ног этого… с жезлом…
Не выходит! Не выходит! Не выходит… не могу встать, и все тут!
Да чем же это он в меня таким шарахнул?!»
От бессилия и обреченности ты сейчас просто разревешься…
Внезапно младший мальчишка распрямляется и отпускает свой живот… одним коротким отчаянным рывком младший выдергивает у своего старшего жезл. Выдергивает — и с отчаянным воем изо всех сил бьет его по лицу. Тот падает на колени, пряча лицо в руках, и младший с прежним воем ударяет его по голове. Старший ученик падает ничком, а младший, отбросив жезл, подбегает к тебе.
Его ладони касаются тебя, и боль уходит. В голове проясняется. Куда-то исчезает слабость.
— Ты в порядке? — ломким фальцетом спрашивает тебя мальчишка.
— Да, — поднимаешься на ноги ты. — А что ж ты себя-то не исцелил?
В твоем голосе недоумение и досада. Если бы этот обормот догадался себя исцелить, тебе не пришлось бы приходить ему на помощь. Ты бы просто полюбовался на их чары и пошел своей дорогой. И никого бы спасать не пришлось.
— Себя я пока не умею, — вздыхает он. — Особенно живот…
«Вот так вот. Как целый дом в зачарованный шелк укутать, его научили, а как обыкновенную боль у самого себя унять…»
— Ничего, — добавляет он. — У меня уже само прошло… «Ну еще бы, столько переживаний…»
— Спасибо, — говоришь ты.
— Тебе спасибо, — откликается он. — Я видел, что ты для меня сделал…
В глазах его на миг мелькает выражение прежнего ужаса. Он словно бы вновь видит готовый вот-вот рухнуть дом, вновь переживает свое отчаянье, свою неспособность справится с болью и взять под контроль сошедшие с ума чары.
— А теперь беги, — добавляет он. — И прячься как следует. Наши вот-вот почуют, даже и без вызова. Мы тут такого все вместе наворотили… и вот еще что: тебя уже засекли, когда ты в прошлый раз работал. Засекли, но не поймали. Будь осторожен. Да беги же, чего ты ждешь?!
— Я-то сбегу, а ты?! — слышишь ты свой собственный голос.
— Я их задержу, — спокойно говорит он.
— Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают за то, что ты натворил?! — выпаливаешь ты.
— Меня не убьют, — отвечает он. — А тебя… не знаю.
— Но то, что ты сделал со своим старшим…
— Отлежится, — небрежно отмахивается он.
— Но он же твой старший!
— Я действовал в состоянии аффекта, — хитро улыбается он. — Хорошо быть сыном судьи… полезно для выживания. Беги! — почти приказывает он.
И ты срываешься с места.
В конце концов, для магов он действительно — свой. Да и не тащить же его силой? И, собственно говоря, куда? К господину Тэйну? Тарелки мыть? Он, верно, очень благодарен будет! Да и вообще, чем больше он пробудет рядом с тобой, тем сильней замарается.
Ты бежишь, бежишь, бежишь…
Сумерки прячут тебя, звезды никому не откроют твой путь, крылатый патруль, парящий над городом, не заметит прячущегося в тени домов, скользящего из подворотни в подворотню… ты облегченно вздыхаешь и переходишь на шаг, ты уже решаешь, что спасся, когда с небес падают крылатые тени…
Ты цепенеешь от ужаса. Ты замираешь на миг. На нескончаемо долгий миг. Это не капли пота стекают по твоей спине, это из песочных часов вновь вытекают последние песчинки. Маги все ближе, крылатые кони делают разворот, крыльями стирая с неба звезды, и заходят на посадку. Кажется, они пикируют прямо тебе на голову. Впрочем, почему кажется? Так оно и есть!
Ты разворачиваешься и бросаешься в ближайшую подворотню.
Песочные часы переворачиваются, и песок обрушивается вниз.
Ты бежишь, спотыкаешься, падаешь, вскакиваешь и вновь бежишь. Хорошо, что в этой части города мало широких дворов и прямых улиц. Магам на крылатых конях не так просто тебя догнать, им постоянно мешают крыши, арки, извивы улиц и переулков — им приходится облетать то, что ты пробегаешь насквозь… твое единственное спасение — кружить, петлять, словно свихнувшийся заяц, нырять из одной подворотни в другую, сбивая врага со следа. Быстрей… быстрей… быстрей…