Они шли среди надгробий, иногда с тяжелым сердцем переступая через могилы. Под ногами скрежетал потревоженный гравий, поскрипывала трава, и шаги отдавались неожиданно громким эхом в мертвой тишине, нарушаемой прежде только шелестом ветерка в зелени тисов.
Когда перед ними оказалось очередное дерево, растущее вплотную к окружной стене, Скай остановился так внезапно, что Кристин, внимательно изучавшая могильные плиты в поисках нужной фамилии, со всего маху врезалась в него.
— Что случилось? — Она заглянула брату через плечо, ожидая увидеть препятствие. — Это же просто дерево.
— Не просто дерево, а тис.
— Ну и что?
— Ты знаешь, что он насквозь пропитан ядом? Поэтому тисы высаживают в священных местах, например вокруг гробниц, чтобы отвадить скот.
— Очень увлекательно, но мы не юные натуралисты на прогулке…
— Это древо смерти, — перебил Скай. — Оно ведет прямо в подземный мир.
— И что дальше?
— Смотри…
Рядом стоял надгробный камень, наполовину скрытый нижними ветвями, так что виднелось лишь основание.
— Это он?
Скай молчал.
— Отвечай!
Когда он наконец заговорил, голос доносился словно издалека:
— Да. Он здесь.
— Откуда ты знаешь? — вдруг разозлилась Кристин. — Просто тебе нравится пугать меня! Здесь может лежать кто угодно.
Она решительно шагнула к могиле и наклонилась, чтобы развести ветки. В тот же миг раздался скрипучий вопль, и из хвои вылетел черный ком.
Кристин с визгом отскочила, оступилась и упала на дерн, устланный иголками.
Скай вовремя пригнулся, и неведомое существо молнией пронеслось у него над головой. Он успел разглядеть лишь когтистые лапы и массивный клюв. В воздухе повеяло гнилью. Все стихло.
— Что это было? Надеюсь, не летучая мышь?
Ошеломленная Кристин сидела на земле; она поднесла руку к лицу, но, так и не решившись к нему прикоснуться, лишь брезгливо отряхнула одежду.
Скай опустился на колени.
— Черная птица. Может быть, даже ворон.
— Вороны не прячутся под ветвями. Они сидят на верхушке, высматривая добычу, или ловят восходящий поток и кружат высоко в небе, или…
Она говорила быстро, едва переводя дыхание, взгляд блуждал из стороны в сторону.
— Ну и кто из нас юный натуралист?
Кристин наконец замолчала и улыбнулась.
— Готова? — спросил Скай.
Она кивнула. Собравшись с духом, сообщники заглянули под дерево.
Там было темно, все утопало в густой тени, но им удалось разглядеть гранитную плиту, почти не пострадавшую от дождей и мха. Высеченные в камне даты свидетельствовали, что это надгробие появилось здесь гораздо позже, чем прочие.
— Сигурд Альфред Солнес — тихо прочитал Скай. — Восьмое августа одна тысяча девятьсот одиннадцатого года — четырнадцатое сентября тысяча девятьсот шестьдесят третьего.
Оба долго смотрели на плиту в полном молчании.
— Неужели это все? — в конце концов не выдержал Скай.
— А что ты надеялся увидеть?
— Не знаю. — Скай был разочарован, сам не понимая почему. — Какое-нибудь послание.
— Вот же оно. — Кристин встала на колени рядом и склонилась над могилой. — Даже целых два!
Вслед за ней Скай придвинулся ближе к надгробию. Ему было неуютно от мысли, что он топчется прямо над скелетом деда; казалось, поступать так неправильно. Но Кристин это ничуть не смущало, и Скай нехотя заглянул ей через плечо. Она водила пальцем по гранитной поверхности.
— Non omnis moriar, — прочитала она вслух. — Знаешь, как это переводится?
— Ты у нас знаток норвежского.
— Чему тебя только учат в школе, — рассмеялась Кристин. — Это латынь, невежда! Грубо говоря, это значит «я не умру целиком».
— Весь я не умру!
— Точно, — кивнула кузина. — Так лучше звучит.
Подобравшись к камню вплотную, Скай различил в верхнем углу какой-то знак. Мастер явно не слишком заботился об изяществе рисунка — небрежными ударами резца он просто высек четыре линии, которые складывались в руну.
— Мы уже имели с ней дело!
— Да, — тихо сказала Кристин. — Это Райдо, символ изменения и странствий.
— Вряд ли что-то меняется сильнее, чем мертвое тело, — задумчиво произнес Скай.
Повисла минутная пауза.
— Пошли отсюда!
Пятясь, Скай выбрался из-под сумрачного свода. Кристин, бросив последний взгляд на гранитную плиту, последовала за ним. Едва они выпрямились в полный рост, как ветви тиса вновь сомкнулись над могилой Сигурда.
— Что теперь? — спросила Кристин, отряхивая джинсы.
— Я имел в виду, давай уйдем с кладбища!
Заговорщики перелезли обратно через стену и забрали рюкзаки там, где их и оставили, — у ворот, а затем отправились в центр Лома самым коротким путем. Там обнаружился музей, несколько магазинов, пара государственных учреждений и доска с объявлениями. Они остановились поразмыслить, куда идти дальше.
— Может, найдем подходящее место для палатки? — предложила Кристин.
— Я бы предпочел иметь крышу над головой, — признался Скай, оглядываясь на церковь. — Кажется, ты что-то говорила о хостеле?
— Он здесь точно был, вот только где его искать? — Она огляделась по сторонам и с радостным возгласом шагнула к доске. — Смотри-ка! Нам везет. Вот карта города.
— Логично, — заметил Скай. — Мы стоим прямо перед туристическим бюро.
— Действительно, — согласилась Кристин, увидев табличку, но тут же сосредоточенно вперилась в схему улиц. — Итак, вот молодежный хостел. Правда, далековато отсюда. Кемпинг находится вон там. — Она махнула рукой куда-то вдаль. — А здесь… Ух ты!
— Что такое?
Скай по-прежнему не мог оторвать взгляд от кладбищенской стены, видневшейся в просвете между домами, однако восклицание Кристин вернуло его к действительности. Кузина торопливо рылась в сумке. Она извлекла дневник Сигурда и принялась листать его.
— Вот, смотри!
Девушка протянула тетрадь Скаю, раскрыв ее на странице с картой.
— Если этот символ обозначает гору Гальхепигген, точка — Лом, а вторая отметка — хижину дедушки, тогда… — Она щелкнула по схеме на доске объявлений. — Тогда нам нужно в юго-западную часть долины.
Зазвонил церковный колокол, отбивая время. Скай и Кристин невольно считали про себя — оба вспомнили тот самый вечер на чердаке, когда юноша впервые встретился с дедом. Едва растаяло в воздухе эхо последнего, десятого удара, Скай повернулся к сестре и сказал: