— Разве? — отозвался из-за ряда козлоголовых демонолог.
— Да, мы не враги, — продолжала Тейра. — Мы — жители Алкмаара, но разве сейчас Бетрезен воюет с нашим королевством?
— Алкмаара больше нет. Он исчез. Пустые дома засыпает песок, — произнес демонолог нараспев, как заклинание. — Отныне все алкмаарцы служат Мортис. А Мортис нам враг.
— Нет, не все, мы не служим! — гордо заявила Тейра. — Мы покинули армию нежити, и воля безмясой для нас больше ничего не значит. Клянусь духами предков, да будут они к нам благосклонны!
Кажется, это известие изумило демонолога. Несколько минут он стоял молча. Сектанты тоже не двигались. Лишь один оглянулся, будто спрашивал — ну, что делать-то?
— Посмотрите! — продолжала Тейра. — Это же конь рыцаря смерти. Но восседает на нем обычный воин. Воин, который совсем не похож на остальную нежить из армии Мортис. Разве вам не кажется это странным? А я? Я вообще живая девушка. И в моих жилах течет алая живая кровь.
Бешеный, будто в подтверждение ее слов, заржал.
— Значит, вы неправильная нежить? — Демонолог отодвинул посохом одного из троицы сектантов и выступил вперед.
— Можно сказать и так. — Тейра вдруг улыбнулась. — Если считать, что живой — это неправильный мертвец.
— Клянусь Бетрезеном, нам повезло! — воскликнул демонолог и неожиданно хлопнул себя ладонью по ляжке.
— А нам? — спросил Дарган.
— Вам тоже, ребята. Потому что, если вы — неправильная нежить, то мы — неправильные проклятые.
— Разве такие бывают? — не поверил Дарган. — Или вас неправильно прокляли?
— Можно сказать и так, — повторил демонолог слова Тейры и неожиданно подмигнул девчонке. — Меня не всегда звали Идразель, и я не всегда служил Бетрезену. Когда-то я был эльфом, но темный ангел Бетрезен поработил мой разум, хотя и не до конца. Я был вынужден следовать за его Легионами и повиноваться его приказам. Разве я похож на проклятого? — Идразель снял шляпу, и длинные черные волосы хлынули на плечи. Острые эльфийские уши, длинное тонкое лицо, синие, нестерпимо синие глаза… Дарган редко встречался с эльфами, но, пожалуй, готов был поверить, что в жилах этого проклятого течет древняя кровь. — Но однажды во время битвы я сумел превозмочь волю Падшего и бежал.
Даргану показалось, что демонолог просто-напросто рассказывает алкмаарцу его собственную историю. Это зачаровывало.
— Неужели тебе удалось обмануть демонов? — спросил Дарган с сомнением.
— Если алкмаарец обманул Мортис, почему бы эльфу не обмануть Великого герцога Преисподней? Добро пожаловать на встречу дезертиров.
Идразель рассмеялся. Его смех был серебристым смехом эльфа — тут уж никак не спутаешь. Дарган улыбнулся в ответ.
— А еще говорят, что никто не может обмануть Великого герцога! — воскликнула Тейра.
— Кто говорит! — высокомерный взгляд синих глаз заставил дерзкую девицу замолчать.
— И что ты намерен теперь делать, беглый эльф? — спросил Дарган.
— У меня есть одна-единственная мечта — полностью освободиться от власти Бетрезена.
— А у меня — от власти Мортис. Помечтаем вместе?
— Лучше вместе осуществим мечты, — голос Идразеля сделался вкрадчив, текуч, как вода в весеннем ручье. Он посмотрел на козлоголовых сектантов, снисходительно фыркнул: — К ним это не относится — они давно ни о чем не мечтают — только повинуются.
— Я вновь оживу? — спросил Дарган.
— Для этого нужно очень-очень много магии…
— Ты знаешь, как это сделать?
— Конечно, знаю! — Идразель снисходительно улыбнулся. — Я же сказал, что прежде был эльфом. А нам открыты многие древние тайны, ибо мы были созданы самыми первыми — гораздо раньше гномов и уж тем более, раньше людей. Если люди и гномы оживляют в своих храмах, то почему бы эльфам не проделывать это в глубине своего леса?
— Я слишком давно умер. Магия Мортис коснулась моего тела, не забрав душу. Ведь даже Бетрезен не знает, как вернуть себе жизнь.
— Бетрезен так долго горел в адском пламени, что многое позабыл, — Идразель говорил о своем прежнем господине без всякого почтения. — К тому же он просто не может вырваться из Преисподней — ему не пролезть в щель, из которой выползают демоны. Надо расширить проход, чтобы он вылез, а само оживление будет делом техники.
Да, самоуверенности этому эльфу было не занимать!
— А Галлеан?
— Вотан вырвал ему сердце. Если бы какой-нибудь гном сделал это с тобой, не думаю, что ты бы смог разъезжать верхом на коне смерти и о чем-то мечтать. Послушай, в землях эльфов есть священный колодец, и если суметь до него добраться, то можно уничтожить чары Бетрезена, как и чары Мортис.
— И ты знаешь, где находится этот колодец? — Даргана затрясло.
В Алкмааре есть поговорка: «Стоит пуститься в путь, а спутники всегда найдутся». Ну что ж, даже когда народ погиб, его поговорки не утрачивают мудрости.
— Я знаю дорогу, — Идразель вздохнул. — Я прежде жил в тех местах, и тогда меня звали Ил'Лаан. Именно в мои родные земли наш отряд держит путь. Правда, дорога совсем не простая, и долгая, и трудная, и придется немало покружить, прежде чем добраться до цели.
— Кто нам угрожает? Легионы проклятых? — живо спросила Тейра.
Она вообще все время опережала Даргана сегодня, и это его злило.
— Не только. Имперцы вряд ли станут нам помогать, — справедливо заметил Идразель. — Даже если мы сумеем им доказать, что не хотим поклоняться ни Бетрезену, ни Мортис.
— Почему? — спросила Тейра, хотя, кажется, накануне Дарган ей все объяснил.
— Да потому, что вряд ли мы будем поклоняться Всевышнему, — внезапно раздражился Идразель. Ему явно хотелось крикнуть: «Ну что ты за дура!» Но он сдержался. — Одно название «Легионы проклятых» вызывает у крестоносных медвежью болезнь. Они знают, что Легионы демонов практически нельзя остановить.
— Но мы — не легион, — заметил Дарган.
— Да, мы — жалкий отряд, — согласился Идразель. — Так что имперцы не откажут себе в удовольствии растерзать нас на части.
— Так ты предлагаешь объединиться? — в этот раз Дарган все же опередил Тейру.
— Почему бы и нет? Сообща мы можем вернуть себе истинную суть. Эльфы говорят: «Можно взять в спутники любого, если это не гном!»
Сектанты все как один засмеялись, тыча друг в друга козлиными черепами. Даже горгулья изобразила смех, больше похожий на хрюканье.
Отсмеявшись, один из сектантов все же снял череп, и Дарган увидел белое влажное лицо, тонкие губы, подбородок, заросший темной щетиной. Взгляд черных чуть навыкате глаз был не лишен ума, и уж точно — полон хитрости.
— Я — Ирг, — сказал черноглазый. — Главный среди этих отщепенцев. Первый в очереди на звание чародея.