Он вспомнил Джастина, распростертого на камнях, и ненависть ожгла мертвое сердце. Дарган надел цепочку на шею и ринулся наверх, к дерущимся.
Демон оказался изворотлив, он без устали швырялся огненными комьями, не обращая внимания на то, что уже три стрелы следопыта торчали из его плоской узкой груди, причем одна вошла в грудь по самое оперение. Казалось, раны не наносили твари почти никакого вреда. Зато у Эмери обожгло руку и лицо, а следопыту опалило волосы и бороду. Внезапно, когда Эмери попытался нанести удар, демон хлопнул крыльями, одно из них коснулось рыцаря, и мгновенно он превратился в Эмери — точно так же одетый, как юный имперец, и вооруженный точно так же. Даже ожоги скопировал. Эмери и следопыт опешили. Двойник Эмери прыгнул вперед, размахнулся, готовый поразить Ренарда. Следопыт успел все же отшатнуться. Но и только. Зато Дарган (разве можно удивить мертвеца?) в тот же миг оказался рядом и всадил меч в проклятую тварь. Этот удар оказался решающим, демон завизжал пронзительно и, корчась, распался, развеялся прахом и алыми искрами.
Из оболочки вырвался вихрь красного огня и устремился во тьму ущелья, а на камнях остались только пятна серого пепла да какая-то мерзкая черная слизь, похожая на смолу.
— Духи предков… — прошептал Дарган, отступая. — Как такое случилось…
— Мы его прикончили… — заявил Эмери. — Об этом стоит сочинить балладу. Я смотрел в лицо смерти, и это лицо было моим… — прошептал он потрясенно.
— Я не о том! Почему девушка превратилась в эту мерзкую тварь? Неужели из-за медальона? Или… демонолог его испортил?.. — Он только теперь сообразил, что и сам, возможно, сейчас может превратиться во что-нибудь подобное.
Кажется, эта мысль пришла в голову Эмери, потому что молодой рыцарь медленно попятился, в ужасе глядя на висевший на груди Даргана талисман, и желание немедленно складывать балладу у него пропало.
— Твой медальон ни при чем, — покачал головой Ренард. — Это же доппельгангер!
— Кто?
— Демон-двойник — доппельгангер, — объяснил следопыт. — Он способен принимать вид любого существа. Для этого ему надо всего ничего: коснуться человека, в которого он хочет превратиться. Ты же видел, как он в битве скопировал Эмери вместе с его броней и мечом.
— Демон? Проклятый? Но как же он принял вид девушки из Алкмаара… — Дарган посмотрел на уродливые серые пятна. — Погоди, ты сказал, ему надо кого-то коснуться?
— Ну да, какой-нибудь красотки, и пожалуйте, мигом получаешь дубликат.
— Теперь понимаю, как он это сделал… — прошептал Дарган.
Та девушка, что погибла в лапах паука! Она была настоящей, но никакой сестры-близнеца у нее на самом деле не существовало. Демон коснулся ее и принял прекрасный облик. Но девушка вскоре погибла, а эта дрянь уцелела.
— Ну да, ему надо было всего лишь коснуться какой-нибудь девицы, чтобы превратиться из серого чучела в красотку.
— Это хорошо… — прошептал Дарган.
— Что? — не понял следопыт.
— Видишь ли… Та, погибшая девушка, она была живой, понимаешь…
— Пока не очень.
— Ну как же! Значит, и Лиин тоже могла остаться в живых!
— Лиин?
— Моя невеста, я же тебе говорил о ней. Понимаешь, она может быть живой! Так ведь? Если девушка, которую скопировала Тейра, была живой, значит, кто-то мог уцелеть!
— Ну, в общем-то… — Ренард кивнул. — Да-а… в нашем мире так мало хорошего, что и такую ситуацию можно счесть за удачную.
— Сюда, помогите! — услышали они крик Цесареи.
Все разом повернулись.
Горгулья вернулась. Теперь она обрушила шквал камней на Гоара. Тот защищался — но отбивать камни мечом — даже таким здоровенным, какой имелся у Гоара, — дело почти безнадежное.
Следопыт пустил в летающую тварь стрелу и ринулся на помощь надменному рыцарю. Дарган и Эмери понеслись за Ренардом по камням.
Но горгулья не стала дожидаться, когда все соберутся, чтобы дать отпор, отлетела в сторону, подхватила демонолога и полетела прочь. Раненая тварь все время заваливалась на одну сторону, но в воздухе вроде бы держалась и когтей не разжимала. Идразель что-то выкрикнул сверху, но, что именно, никто не понял. Если угрожал, то это мало кого волновало — а магическим огнем он швыряться был сейчас не в силах.
Ренард пустил вслед парочке еще одну стрелу, но промахнулся.
— Бедный конь… — вздохнул Дарган.
— Что? Его тоже утащила горгулья?
— Нет… Я обещал ему труп демонолога. Обманул беднягу.
— Отдай ему демона. Думаю, Бешеному это блюдо понравится, — предложил следопыт.
— От демона ничего не осталось… Кроме грязи на камнях.
Цесарея стояла на коленях подле Джастина и плакала, гладя тонкими пальцами побелевшее лицо.
— М-да… Ренард как всегда прав, — заметил Эмери. — Храма рядом нет, а пока дойдем до ближайшего, тело начнет разлагаться…
— Мы возьмем его все равно. Во время войны Империи и Алкмаара Всевышний воскресил паладина Леонарда через сорок дней после смерти.
— Даже если он воскресит Джастина через два дня — тоже будет неплохо, — заметил Ренард.
— Он действительно был твоим братом? — спросил Эмери.
Девушка подняла на него полные слез глаза и, помедлив, кивнула.
Тело Джастина завернули в плащ, потом в попону и положили на коня убитого. Лошадям не нравился сей груз, разве что Бешеный радостно ржал, нюхая воздух и улавливая первый еще слабый запах разложения. Но и конь смерти вскоре вынужден был разочароваться — никто не собирался отдавать ему это тело на растерзание.
К вечеру отряд Даргана выбрался на более или менее широкую дорогу, ведущую к Ниинорду. Гоар ехал впереди, всем своим видом показывая, что именно он теперь возглавляет отряд, и в этом ни у кого не должно быть сомнений.
— Надеюсь, этот урод не заплутает и доведет нас до цели, — заметил Ренард. — Завтра вечером мы должны быть уже в городе. Только тебе, Дарган, там не стоит задерживаться.
— Почему?
После того как медальон вновь очутился у него на груди, алкмаарцу стало казаться, что он уже неотличим от живых: зеленоватый цвет кожи исчез, она вновь сделалась просто белой, как у человека, упавшего в обморок или только что умершего — когда смерть еще не пугает, но таит в себе жгучую тайну. Впрочем, смерть в Невендааре никогда не означает полное исчезновение, бытие может быть продолжено, весь вопрос — в какой форме и сколь многое ты утрачиваешь, когда твое сердце перестает биться. Дарган посмотрел на завернутое в плащ и попону тело Джастина. Во всяком случае, у каждого этот шанс есть. Весь вопрос — предоставят ли его человеку капризные боги.
— Слишком сильная штука висит на цепочке у тебя на груди, если ты еще этого не заметил, — шепнул Ренард.