— Значит, вы — госпожа Нандалее.
Голос пронесся сквозь ее мысли подобно буре в пустыне, последние тени разбежались прочь. Она стояла посреди круглого зала. Вокруг открывались просторные аркады. Отверстия, настолько большие, что сквозь них могли пройти небольшие облака. Их заполнял теплый свет. И в каждом отверстии сидел дракон. И все они излучали разный свет.
— Большинство детей альвов называют нас радужными змеями.
Все взгляды были устремлены на нее, они разглядывали ее с каким-то капризным интересом, как дети рассматривают особо необычного жука. Интересно, какой из радужных змеев говорит с ней?
Резкая боль пронзила ее голову. Боль такая, словно в кости черепа ей вонзили нож. Затем клинок изнутри прошел в глаз. Нандалее наклонилась вперед, с трудом проглатывая слюну, всхлипывая, — и с болью пришел гнев. Она ненавидела быть беспомощной! И она никому не позволит так обращаться с ней.
— Зачем вы это делаете? — выдавила из себя она. С губ ее потекли струйки слюны, она снова с отвращением проглотила ее.
— Ваши мысли действительно остаются скрытыми от нас.
Дракон, сиявший всеми оттенками красного, роскошного заходящего солнца, выставил вперед свою покрытую чешуей голову. Голова была слегка наклонена вбок.
— Вы единственная в своем роде.
От его голоса Нандалее испытала сладкую дрожь и негромко вздохнула. Красный будет с ней, а она с ним! Она растерзает всех ради него! Слышать его голос, сознавать его расположение наверняка будет стоить любой опасности!
— Можно считать, что госпожа Нандалее резко отличается от себе подобных. Она выродок. Ошибка, которую нужно устранить. Изъян в творении.
Мысли словно ледяная вода. Она испуганно обернулась. Кто это, синий, словно ночь? Или, может быть, изумрудный?
— Интересно, эта госпожа отличается от других на вкус?
Дракон цвета ночи обнажил свои клыки, длиной с меч. У Нандалее захватило дух. Никогда прежде не чувствовала она себя настолько беспомощной. Невозможно было не понять, чем все это закончится. Они могли сделать с ней все, что угодно. Эльфийка ни капельки не сомневалась в том, что сила мысли радужных змеев могла в любой момент заставить ее рассмеяться, чтобы уже в следующий миг швырнуть в глубокую пучину меланхолии. Она была для драконов вроде одной из пальцевых кукол, с которыми она играла в детстве. Пустой. Наполненной чужеродной волей.
— Какое нам дело до мыслей госпожи? На языке своего тела она кричит, обращаясь к нам. Равно как и на языке запаха. Разве вы не чувствуете ее страх? Ее отчаянную надежду понравиться нам?
Дракон сияющего желто-золотого цвета солнца на закате лета недовольно засопел. Это были его мысли?
Затем они отступили от нее, но Нандалее догадывалась, что диспут между драконами все еще продолжается. Вот только ее исключили из мыслей.
Правда ли это? Неужели она — изъян? Свой клан она потеряла. И даже отверженные, которых собрал вокруг себя Парящий наставник, презирали ее. Но она здесь, среди радужных змеев. Первые дети альвов узнали о ней и захотели увидеть. Нет, Красный был прав, она — особенная. Не лучше и не хуже других, может быть, но она необыкновенна. А еще она охотница из клана Путешествующих с ветром. Не было ничего такого, за что ей стоило бы стыдиться.
Страх отступил от Нандалее. Она глубоко вздохнула, заполнила легкие ароматом драконов. Выпрямилась, гордо подняв голову. Вокруг нее собрались повелители мира. Вокруг нее, отверженной! Она гордо взглянет в лицо своей судьбе, не будет унижаться. Те, перед кем все здесь склоняли голову, не могли прочесть ее мысли. Она свободна. Свободнее любого эльфа до нее.
И она пугает радужных змеев.
Нандалее осознала, что, возможно, именно по этой причине она умрет. Зачем драконам терпеть то, что нарушает установившийся порядок? Разве альвы не сделали их своими наместниками, чтобы сохранить именно этот миропорядок?
Солнечно-золотой дракон яростно хлестнул хвостом и зашипел. Он за нее или против? Она удивилась тому, что драконы вообще спорят. Даже ей было ясно, как все должно закончиться. Не о чем здесь говорить. У нее всегда было чувство, что она другая. Со времен смерти ее родителей во время снежной бури о ней ходила дурная слава, будто она приносит несчастье. За нее вступался только Дуадан — и ему она тоже принесла несчастье. То, что она убила тролля, будет означать конец ее клана, если тролли вдруг выяснят, где она выросла.
Пропасть рядом с гребнем скалы расплылась. Темнота бездонной пропасти наполнялась формой. Гребень исчез. Теперь она стояла на полу из массивного тесаного камня, на котором кое-где лежали одинокие сверкающие драконьи чешуйки. Нандалее неуверенно ощупала ногой пол. Он был твердым, не иллюзией! Но и пропасть ей тоже казалась настоящей. Где же правда, а где ложь? Эльфийка испуганно поглядела на радужных змеев. Может быть, они тоже — всего лишь миражи? Они действительно там или же в конце концов есть только один-единственный дракон, который дурачит ее? Нет, это абсурдно! Какой в этом может быть смысл?
И, словно для того, чтобы подчеркнуть ее последнюю мысль, свет теперь тоже изменился. Все краски стали менее яркими, словно их лишили части сияния, и радужные змеи, похоже, прекратили свой безмолвный спор и застыли в неподвижности. Большинство смотрели на большую аркаду, до сих пор остававшуюся пустой.
Приближались шаги, тяжелые подошвы сапог стучали по камню. Тень. Эльф? Да, это действительно эльф! Он вышел в круг огромного зала. Драконы по-прежнему были неподвижны. Они уважают его? Боятся? Или это снова очередной мираж?
Эльф пристально поглядел на нее. Глаза у него были синими, словно у зимнего неба, в котором отражался лед. Он казался неприступным, но страха не внушал. Нандалее понравилось серьезное лицо, с правильными чертами, полными губами и энергичным подбородком, может быть, чуточку широковатым. На плечи эльфа спадали черные, слегка волнистые волосы. На нем был нагрудник из черных пластин, слегка отсвечивавших синевой. Это драконья чешуя? Нет, наверняка нет. Не здесь, не среди радужных змеев!
Руки у эльфа были обнажены, кожа была очень бледной, штаны сшиты из мягкой свободно спадающей ткани. Черные высокие сапоги сопровождали каждый его шаг резким щелчком.
Эльф остановился на расстоянии вытянутой руки от Нандалее. Он был гораздо выше нее. Пяди на две, пожалуй.
— Кто ты? — Едва эти слова сорвались с ее губ, как она тут же пожалела о том, что произнесла их. Она не имеет права на промахи! Ей не пристало задавать здесь вопросы.
— Для вас я — Темный. Некоторые еще называют меня Поглощающим краски. Моего истинного имени вам не узнать никогда, дочь эльфов.
Он говорит! У него был приятный голос. Он звучал не в ее голове, как все голоса драконов. Его звучание было низким и звучным. Улыбка немного ослабляла натянутость его слов.
— Никогда прежде эльфийская дочь не вызывала столько волнения среди перворожденных, как вы, Нандалее. И причем за столь короткое время! Поразительно, но в лице того, кого вы называете Золотым, у вас есть друг. Он послал Гонвалона и Айлин, чтобы спасти вас от троллей. И сейчас он очень решительно высказывался в вашу пользу. Он принадлежит к числу тех, кто считает, что наш мир должен измениться. Все остальные считают творение альвов идеальным и считают изменение богохульством по отношению к трудам создателей. А как считаете вы, госпожа Нандалее?