Book.

— Да ты пятьсот лет молчал! — перебил Локи, который стал еще бледнее, чем прежде. — К чему теперь менять привычки?

— Погоди, — встряла Мэдди. — Сын Бёра — это одно из имен Одина.

Локи с несчастным видом кивнул.

— А пес?

Локи болезненно сглотнул. Даже его цвета, пронизанные серебряными нитями страха, побледнели.

— Неважно, — напряженно произнес он.

Мэдди повернулась к Шепчущему.

— Ну? — поинтересовалась она. — Что это значит?

Оракул светился узором, который девочка опознала как веселье.

— Я только пророчествую, — сладко произнес он. — Толкование я оставляю другим.

Мэдди нахмурилась.

— Ясень. Наверное, это я. Зеленый росток из сожженного молнией дерева. Мудрый — это, конечно же, Шепчущий. Сын Бёра на корабле мертвецов с его псом у ног его… — Взгляд девочки остановился на лице Локи. — Ой, Песья Звезда. Понятно.

Локи вздохнул.

— Итак, это значит, что я умру. Обязательно было повторять?

— Ну, это еще не значит, что ты умрешь…

— Что, правда? — рявкнул Локи. — Я на брегах Хель? Что еще, по-твоему, мне там делать? — Он начал расхаживать, заткнув юбки за пояс, шаль летела за ним. — Почему ты мне раньше не рассказал? — обратился он к Шепчущему.

Оракул ухмыльнулся и промолчал.

Локи закрыл лицо руками.

— Успокойся, — попросила Мэдди. — Ты еще не умер. На самом деле… — Она на мгновение остановилась, лицо ее просияло. — Дай-ка я разберусь. По словам Шепчущего, если Один умрет, то и ты тоже.

Локи издал приглушенный возглас отчаяния.

— И когда Один и Мимир встретятся, Хаос придет… Один падет…

Локи посмотрел ей в глаза.

— Если мы освободим Тора из Нижнего мира, война вообще не начнется, Генерал не умрет, Девять миров будут спасены, а мой отец…

Повисла долгая тишина, во время которой Локи пристально смотрел на Мэдди, сердце девочки билось еще быстрее, а Шепчущий сиял, как осколок звезды.

— Так что сам видишь, — сказала она, — тебе надо идти. Ты знаешь дорогу в Нижний мир. Шепчущий сказал, это возможно. А если мы не оставим Шепчущего, то Один не встретит его, и война не начнется, и…

— Слушай, Мэдди, — перебил Локи. — Я бы с огромным удовольствием пожертвовал жизнью ради спасения Девяти миров, но у меня есть план намного проще. Оракул увидел, что мы умерли в Хель. Так? Значит, пока я держусь подальше от Хель…

Он резко замолчал, почувствовав небольшой, но неприятный укол над левой бровью. Ему показалось, что его кто-то ужалил. Потом он ощутил присутствие Шепчущего, словно что-то острое рылось в его голове. Он шагнул назад и чуть не упал.

Ой, больно же!

Он почувствовал, как тот поймал его мысли, точно ноготь зацепился за шелк. Неприятное ощущение, но, когда Локи попытался закрыть свой разум, новый укол боли, на этот раз более острый, пронзил его голову.

— Что случилось? — спросила Мэдди, увидев его замешательство.

Но Локи был не в состоянии ответить. С закрытыми глазами он сделал еще один шаткий шаг. За его спиной Шепчущий искрился весельем.

«Что тебе надо?» — молча произнес Локи.

«Твое внимание, Песья Звезда. И твое слово».

«Мое слово?»

«Молчи, если жизнь тебе дорога».

Локи с усилием кивнул.

«Я знаю, о чем ты думаешь, — продолжал голос в его голове. — Ты боишься, потому что я могу читать твои мысли. Ты поражен, как выросли мои силы».

Локи промолчал, лишь стиснул зубы.

«И ты гадаешь, собираюсь ли я тебя наказать».

Локи продолжал молчать.

«Я должен, — заключил Шепчущий. — Но я даю тебе шанс покаяться».

«Покаяться? — удивился Локи. — С каких это пор ты беспокоишься о спасении моей души?»

Он ощутил в голове веселье Шепчущего. «Я не о твоей душе беспокоюсь. И тем не менее ты сделаешь, как я скажу. Иди с девочкой в Нижний мир. Отнеси меня в Хель. Освободи Громовержца, предотврати войну…»

«А зачем тебе в Хель? Что ты задумал, старый мошенник?»

Последнее, убийственное копье боли пронзило голову Локи. Он упал на колени, не в силах кричать, и голос в его сознании зачитал предупреждение.

«Никаких вопросов, — велел он. — Делай, что я говорю».

Затем чужое присутствие исчезло, оставив его дрожащим и задыхающимся. Локи снова задумался о том, насколько сильнее стал оракул. Столетия назад он несколько дней пытался усмирить Шепчущего, что изнурило обоих и вызвало опустошения в Подземном мире, а сегодня Шепчущий поставил его на колени за пару секунд.

Теперь он угрожающе сиял, и Локи слышал внутри головы его шепот, тихий, но повелительный:

«Никаких фокусов. Ты даешь слово?»

«Ладно». Локи открыл глаза и принялся медленно, глубоко дышать.

— Что случилось? — озабоченно спросила Мэдди.

Локи пожал плечами.

— Я упал, — ответил он. — Чертовы юбки. — С этими словами он встал и обрушил на Мэдди всю мощь своей кривой улыбки. — Ну, мы идем в Нижний мир или как?

Донельзя нечестивый союз. С одной стороны — Охотница, по-королевски одетая в голубой бархат Этельберты, с другой — пастор с его золотым ключом. В два часа ночи они вошли в дом пастора и, к изумлению и неудовольствию Этель, немедленно отправились в кабинет Ната и заперли за собой дверь.

Там Нат поведал Охотнице все, что знал: о Мэдди Смит, о ее друге — одноглазом бродяге и, особенно, об Ордене и его механизмах. Также он прочел ей из Хорошей Книги и озвучил некоторые гимны из самой короткой Закрытой главы.

Скади с холодным весельем наблюдала и слушала попытки человечка соорудить чары, которые он называл Словом. Однако шли часы, и в ней проснулось любопытство. Пастор был неуклюж и неопытен, но обладал искрой, силой, которую она не вполне понимала. Скади видела ее в его цветах, у него словно были две световые подписи вместо одной: нормальная подпись невыразительного бурого цвета и более яркая, что бежала сквозь первую, словно серебристая пряжа через дешевый шелк. Похоже, Нат Парсон, несмотря на свое тщеславие и эгоизм, все же обладал силами, которые смогут ей пригодиться — или будут ей угрожать, если позволить им неподконтрольно расти.

— Зажги ее.

Они сидели за столом Ната, потухший огарок торчал между ними в подсвечнике. Кен, руна Огня, кривовато мерцала между пальцами пастора.