Book.

«Я знаю, — перебил Голос. — Полагаю, вы вошли в Общение со Мной не только для того, чтобы сообщить сведения, которые Мне уже известны. Как продвигается дело?»

«О Безымянный! — продолжал магистр. — Наметились подвижки».

«Подвижки?»

Возникла пауза, во время которой у магистра волосы на загривке встали дыбом. Затем, запинаясь, он принялся объяснять: как человеческий пастор приобрел Слово в Общении с Элиасом Ридом, как они заключили союз с фейри и как даже сейчас гонятся за врагом, который пробирается к Нижнему миру…

«Но все в порядке, — поспешно произнес магистр. — Наш агент находится под контролем. Враг будет вовремя остановлен. Он будет…»

«Умолкни!»

Новая пауза, во время которой все двенадцать членов Совета почувствовали, как их мысли обыскивает некая сила, неизмеримо превосходящая их и совершенно безжалостная. По всему Краю Света побежала рябь: болели головы, резало в животах, взгляды скрещивались, и ощущение ледяной ярости прокатывалось по всем членам Ордена по мере того, как его Основатель искал — со все большей настойчивостью — необходимые ему сведения.

Обрывки образов мелькали в их сознаниях — образов, которые могли быть видениями, пророчествами или снами: женщина в волчьей шкуре, женщина с двумя лицами, холм, что ведет в Нижний мир, девочка…

«Я его не вижу. Он неясен. Земли Хаоса туманят Мне зрение…»

Образы остановились, и настал миг жуткого спокойствия…

«Я вижу его. Да. И…»

Возник очередной мучительный образ —

символ, начертанный темно-красным. Они ощутили его как знак силы, но даже магистр 23 медлил, не узнавая его. Безымянный, однако, отреагировал быстро.

Через мгновение внезапный ужасный взрыв прокатился по сознаниям членов Совета двенадцати. Одиннадцать из них тут же пали без чувств. Магистра 23 разбил тяжелый удар, и он умер на месте. Умы магистров 73838 и 369 были непоправимо повреждены, и у всех без исключения хлынула кровь из носа.

«Мошенники! — прошипел Безымянный. — Мошенники, бездари и лжецы!»

Во всем Ордене люди теряли сознание, головы болели, пожилые магистры непроизвольно облегчались, в то время как Голос Безымянного сполна выплескивал свое недовольство. Затем он вроде как немного успокоился. Смертоносная ярость его гнева превратилась в ледяное затишье.

Магистр 262 — единственный член Совета двенадцати, который остался в сознании, — прижал обе руки к кровоточащему носу.

«Что это, о Безымянный? — отчаянно думал он. — Что это значит?»

Повисла долгая, зловещая тишина. Затем Голос в его сознании смягчился до мурлыкания.

«Ничего не значит, — ответил Безымянный. — Это я тоже планировал».

И вновь магистр задрожал, когда Безымянный перетасовал умы всего Ордена, как если бы они значили для него не больше, чем колода карт. Образы мелькали в его сознании, слишком много, чтобы опознать: лица знакомые и незнакомые, пейзажи из ночных кошмаров.

Когда это закончилось, Голос снова заговорил и на этот раз обратился к магистру по его истинному имени.

«Форчун Гудчайлд, — произнес он, и все до единого члены Ордена услышали его истинное имя и задрожали. — Слишком долго ты сидел в уюте и самодовольстве здесь, в своей крепости в Крае Света. Слишком долго нянчил свою маленькую империю, забывая, кто на самом деле правит миром. Настало время доказать свою верность. Асы наконец проявили себя. Я знал, что так и будет. Я чувствую их присутствие. Поле боя избрано, черта подведена. Мы выступаем сегодня».

«Сегодня?» — прошептал магистр.

«Хочешь оспорить Мой план, Форчун Гудчайлд?» — спросил Безымянный.

«Нет-нет, — поспешно отрекся Форчун. — Конечно нет, о Безымянный. Просто… э-э-э… до долины Стронд месяц быстрого марша. Когда мы дойдем до нее…»

«Мы не идем в долину Стронд».

«А куда же мы идем?» — поинтересовался магистр, втайне думая: «Кретин, зачем ты спросил?»

Безымянный уловил его мысль, и на мгновение Форчун Гудчайлд съежился под весом Его ужасного веселья.

«Куда же еще? — ответил Голос. — В Нижний мир».

— Твой сын? — переспросила Мэдди. — О боги, да есть ли тут хоть кто-нибудь, кто не состоит с тобой в родстве, Локи?

Локи вздохнул.

— Видишь ли, я когда-то… увлекся… демоницей по имени Ангрбода. Она была оборотнем, порождением Хаоса, и любила экспериментировать. Результаты иногда получались… экзотическими, вот и все.

Гигантский змей поиграл челюстями. Он вонял страшнее, чем все, с чем Мэдди сталкивалась до сих пор: тяжелый дух яда, нефти и склепа. Глаза его походили на ямы с дегтем, тело было толщиной с человеческое.

Легенда гласила: Мировой змей когда-то был настолько большим, что только Единственное море могло вместить его; он вырос, опоясал Срединные миры и направился к Иггдрасилю, дабы грызть его корни. На самом деле он был меньше, и все же такой огромной змеи Мэдди в жизни не видела. В его злобных глазах светился беспокойный ум.

— Можно подумать, он понимает, — сказала девочка.

— Ну разумеется, он понимает, — откликнулся Локи. — Ты же не считаешь, что сторожить меня приставили тупое животное?

— Сторожить тебя? — удивилась Мэдди. — Ты что, был здесь пленником?

— Быстро же ты соображаешь, — раздраженно заметил Локи. — У нас осталось сорок восемь минут, — произнес он, глядя на часы смерти, которые Хель дала ему, — и если мне придется разжевывать всю ерунду по дюжине раз…

— Ладно, извини. Просто… если он твой сын, то почему?..

— Чувство юмора у них такое, — пояснил Локи. — Чтобы меня мучил мой собственный сын. Хотя, боюсь, отец из меня был никудышный…

Мировой змей снова поиграл челюстями.

— Да замолчи же, — приказал ему Локи. — Я ведь вернулся. — Он обратился к Мэдди: — Его кольца спускаются до самой реки Сон. Тебе когда-нибудь снились змеи? Да? Так это был Йормунганд или какое-либо его обличье, вползшее из мира грез в твое сознание. Вот как с его помощью я добрался до реки и сбежал в своем огненном обличье: сперва в Сон, а оттуда в живую плоть.

— Похоже, Змей этим не слишком доволен, — предположила Мэдди.

— Да. Ну. Я… — Локи выглядел смущенным. — Наверное, он злится потому… ну… я обещал освободить его, когда сбегу.

— Освободить его? — переспросила Мэдди. — Но мне казалось, ты говорил, что он охранял тебя.