— Не части! — подняв руку, остановил его Гальванюс — Я должен с товарищем посоветоваться. Давай так, для начала ты подашь нам завтрак. Хороший. Сытный. Без дураков.
— Это всегда, это пожалуйста, — обрадовался торговец Доминик. — Прошу в едальную палату.
Они вышли во двор, и торговец показал им яркую полосатую палатку, под которой спрятались от дождя и ветра добротно сбитые из толстых досок столы и скамьи.
— А чего в доме столов не держишь? — поинтересовался Гальванюс.
— У меня солидное заведение, но такие клиенты, что столы лучше на улице ставить! — не то пожаловался, не то похвастался торговец Доминик. — Дикий край, дикие нравы. А теперь вот еще и такая напасть. Я вам и лошадей поменяю. И деньжат добавлю. Только помогите!
— Неси еду! — Гальванюс разозлился. — Я же тебе сказал: посоветоваться нужно. Ты-то нас охотно под мечи ящеров подставишь, я знаю. А мне жить хочется.
— Тебя подставишь, — пробурчал себе под нос, уходя, торговец Доминик.
— А вы уже сталкивались с людьми-ящерами? — робко спросил Гальванюса Рету.
— Я что, на дурака похож? — обозлился Гальванюс. — Делать мне нечего, как по болотам шастать. Они сами по себе, я сам по себе. Но штука-то в том, что голем сейчас весь имперский тракт до следующего города отмерит. А мы в него не въезжали — это привратная стража подтвердит. Тогда он вернется, до развилка дойдет и эту дорогу проверять начнет. Или хозяин его. Нам до полуночи продержаться — пока эта махина опять в комья земли не рассыплется. Хоть в горах, хоть в болотах. А Доминик этот пусть и пройдоха, но укрыть наше имущество может, у него тут такие подвалы — дракона спрятать можно. И он будет помалкивать, если мы за ящеров возьмемся. Ему нет резону нас ассасинам сдавать: ну похлопают его по плечу, монет даже отсыплют в лучшем случае. А ночью ящеры к лавке подкрадутся — и ам, нету торговца Доминика. Так что надо подумать.
— А зачем нам экипаж менять?
— Слишком засвечен. Гардарус ведь его видел, когда со своими телегами в «Буйный кентавр» вперся. А у него глаз цепкий, он теперь эту колымагу из тысячи узнает. А нам лишний риск ни к чему.
— Я там надрываюсь, а они тут в ус не дуют! — раздался возмущенный вопль.
В полосатую палатку вошел злой Альберих.
— С этого старого плута взятки гладки, но ты-то, Рету! Ты — юный, неиспорченный миром паладин добра и света!
— Чего? — опешил Рету.
— Не пугай мальчика, страшилище! — буркнул Гардарус. — Наши дела плохи и без этого.
— Судя по тому, что вы сидите за столом в ожидании поджаренных сосисок, — не очень! — отрезал Альберих.
— Правда сосисок? — обрадовался Рету. — А Лидриэль где?
— Миледи пошла к роднику умываться. Сосиски у Доминика всегда были вкусные, главное, не уточнять, из чего он их делает. Так что случилось?
— За нами голем Гардаруса идет, — объяснил Гальванюс — Я последнюю ману на Зеркало Судьбы спустил.
— Молодец, — не то одобрил, не то обругал Альберих. — И что теперь?
— Доставай оружие. Доминик предлагает на людей-ящеров поохотиться.
— И он безумец, и ты вместе с ним, — подытожил Альберих.
— Нет, ну ты не горячись! — возмутился Гальванюс. — Нам все равно с дороги уходить надо. А Доминик новый экипаж пообещал, если мы с ящерами разберемся.
— И ты веришь этому пройдохе? — кривился Альберих. — А ты не боишься, что когда ты выполнишь просьбу Доминика, то вместо экипажа получишь кинжал ассасина? Или глиняный кулак голема?
Гальванюс почесал в затылке.
— Пожалуй, что не боюсь.
— А я боюсь.
— Я тоже не боюсь! — гордо сказал Рету.
— А ты вообще помалкивай, — посоветовал Альберих. — Мал еще.
Рету обиделся и замолчал.
В палатку вошел торговец Доминик со шкворчащей сковородой. За ним прислужник, очень похожий на гоблина, нес миску с нарезанными огурцами, лепешки и глиняные кружки.
— У меня — все самое лучшее! — заявил с порога торговец Доминик.
— Слабо верится, — буркнул Альберих. — У тебя за горою лагерь наемников стоял, помнится, — чего ж им ящеров не заказал, а?
Торговец бухнул горячую сковороду прямо на стол и
заплакал. По-настоящему.
Он размазывал грязные слезы по лицу и голосил:
— Они тропу перекрыли-и-и… У меня солидное заведение-е-е… А они всех курей посьели-и-и-и…
— Доминик, ну ты чего… слегка растерялся Альберих. — Ну не реви, подумаешь, куры. Ты же мужик!
— Они и меня сожрут, я знаю… — не унимался торговец Доминик.
— Ладно, не рыдай. — Альберих пододвинул к себе сковородку. — Чего-нибудь сообразим. Пива принеси.
Торговец Доминик скрылся. (Гоблин в ужасе сбежал, как только хозяин залился слезами)
— Заодно и прогуляемся, — сказал Гальванюс.
А Рету подумал, что Плюшка очень интересно себя ведет: сидит в мешке тише воды ниже травы. Видимо, чувствует опасность. И непонятно: брать ли ее с собой охотиться на людей-ящеров или оставить здесь.
— Только пусть он мне ключ от подвала отдаст, — хмуро сказал Альберих. — В котором вещи схороним.
— Ты думаешь, у него запасных ключей не окажется? — хихикнул Гальванюс. — Верни сковородку! Если мы беремся за это дело, то нужно подкрепиться. Что мы знаем об этих ящерах, кроме того, что они любят человечинку?
— У каждого по паре мечей. И челюсти — во! — растопырил пальцы Альберих. — А сколько их?
— Доминик говорил, что пока двое.
— Это хорошо. Я люблю, когда численный перевес на моей стороне, — кивнул удовлетворенно Альберих.
— Это ты мелюзгу за численный перевес считаешь? — возмутился Гальванюс. — Спустись с небес на землю!
— Я умею коротким мечом биться, — ввернул Рету, но Гальванюс отмахнулся от него, как от мухи.
— Постараемся их из арбалетов расстрелять, — сказал он. — Рукопашные нам ни к чему. А девица пусть стрелы несет.
— Это кто здесь девица? — возмутилась умытая Лидриэль, входя в полосатую палатку. — Что за обсуждение за моей спиной?
— Что вы, миледи, — заюлил Гальванюс. — Это предварительный набросок прогулки, которая нам предстоит. Но вы можете остаться в лавке Доминика
— Вот еще! — обиделась Лидриэль. — Я с вами. А куда мы идем?
Пока подручные королевы Мародеров переглядывались, Рету сказал:
— Убивать людей-ящеров.
— За что? — поинтересовалась солнечная танцовщица
— Они кур съели у торговца и помощника его.
— А почему мы?
— Потому что за нами голем охотится.