– Возможно, госпожа знает обходные пути торговли. Что же касается нас с господином Адамсом, то мы не можем торговать, когда наш корабль, груз и вся команда арестованы сеньором Токугавой. А следовательно, мы вынуждены на него работать. Хочешь жить – умей вертеться. Не думаю, что господин Токугава стал бы терпеть нас, откажись мы помогать ему. А так – есть надежда, что он вернет наш корабль, позволив нам убраться из этой вашей Японии.

– Хорошая мысль – убраться из Японии, после того как развяжете войну. Подлую войну. Мечи против пороха и мушкетов! Правда, я думаю, что убраться хочет только господин Адамс, или, может быть все же Блэкторн, как вы его частенько называете? – Ее глаза казалось проникали в самую душу Ала. – Вы обзавелись двумя наложницами, приняли в семью ребенка, а через несколько месяцев появится и второй.

Ал встрепенулся, никто не должен был знать о беременности Фудзико. Он сам приказал ей скрывать свой живот столько времени, сколько это получится. Выходит шпион в доме!

Осиба расшифровала его реакцию, в который раз убеждаясь в том, что варвары не умеют ничего скрывать. Что на уме, то и на лице, а значит, и на языке. Примитивнейшее устройство.

– Наложницы, дети… – Ал улыбнулся Осибе самой располагающей своей улыбкой. – Госпожа, да у меня в каждом порту по законной жене. И детишками тоже Бог не обидел. Тем не менее сейчас я здесь и разговариваю с вами, а не задницы малолеткам подтираю.

– Хорошо. У вас много семей, это понятно. Есть ли у вас братья или сестры? Другие родственники?

«Чего она добивается?» – Перед глазами появились лица Аленки, ее мальчишек, предателя Маразмуса. Потом замелькали лица друзей, других геймеров, игра три года назад и решающий поединок с Черным Рыцарем. Он почему-то вспомнил корейца Кима, пытавшегося оспорить у Ала роль короля Артура. Потом увидел собственную комнату, комп, старый узкий лежак в углу, протертые тапочки, пузырек с эликсиром на тумбочке у стены. Увидел Невский, поток машин, людей, Аничков дворец, легкий снег. Девушки в куртках с капюшонами и без, снежинки блестят в волосах, подобно бриллиантам. Ощутил во рту вкус светлого чешского пива, как же он соскучился по этому напитку, увидел разложенную на газете вяленую рыбу, сигареты. Ал даже вздохнул, затягиваясь горьковатым дымом.

В тот же момент Осиба закашлялась и со всего размаха врезала ему по лицу. Удар получился не слабый.

– За что? – не понял Ал.

– Как это возможно, добровольно вдыхать дым? И что это за напиток вы пили? Горько, но приятно. В жару должен хорошо утолять жажду.

Ал вытаращился на Осибу. Негодяйка умела проникать в его мысли. Она была еще более опасной, чем показалась вначале. Хотя куда же еще опаснее?

– Вы очень странный человек, господин Глюк. Или, возможно, не Глюк? – Она прищурилась, забираясь глубже в мозг Ала и располагаясь там поудобнее. Что эта была за страна, повозки, повозки?.. У нас в Японии не разрешается ездить на повозках, колеса портят дороги, только паланкины. И то для аристократов. Крестьяне не пользуются паланкинами, купцы и рыбаки тоже. Разве что они больные или очень старые, и их сюзерен выдал им письменное разрешение. Хотите сказать, что это Англия?

Ал напряженно думал. Судя по тону Осибы, она имела некоторое представление о том, как должна была выглядеть Англия, и врать было бесполезно.

– Мне показывали вашу книгу, которую вы вытребовали у Токугавы. Странная книга.

У Ала перехватило горло.

– Токугава глупец, он разглядывал переплет, считал страницы, но не обратил внимание на четыре цифры в самом начале. Я не понимаю языка, на котором она написана, пока не понимаю. Зато хорошо запомнила четыре цифры, распложенные сразу же под названием. Я помню эти цифры: 2005 – что это, друг мой?

– Цена, – не задумываясь, выпалил Ал.

– Цена? – пришло время удивиться Осибе. Но кто же ставит цену на товар? Его же не получится потом перепродать.

– Эта книга не предназначена для свободной продажи, госпожа. – Ал выдержал ее взгляд. – Она… она распространяется только между членами ордена, к которому я принадлежу.

– Я слышала, что вы ясновидец и все такое. Но что член ордена?.. – Она поцокала языком. – Выходит, вы здесь по приказу своего ордена. Иначе зачем бы вы взяли с собой эту книгу.

Ал понял, что попался, но отступать было поздно. Тем не менее в голову ничего не шло.

– Хотите помолчать? А вот я – как раз наоборот, расположена продолжать разговор. – Осиба встала, подзывая к себе служанку и беря в руку вежливо поданную ей раскаленную кочергу. – Итак, с какой целью вы прибыли в Японию? Поддержка Токугавы? Свержение существующего режима? Надо же, десять лет жили без войны, и тут приходит этот, и все встает с ног на голову.

При помощи стилета служанка разрезала рукав кимоно Ала и отступила в сторону, не желая попадать хозяйке под раскаленную кочергу.

– Я повторяю вопрос, с какой целью вы были присланы своим орденом в Японию?

Она сделала изящный выпад в сторону пленника, Ал попытался отстраниться от нее, но ничего не получилось. Его плечо обожгла страшная боль, в воздухе запахло жареным мясом. Ал заорал, пытаясь вытащить руки и ноги из сжимающих их кандалов, но вновь потерпел фиаско.

Осиба присела рядом с Алом, поднося красную кочергу к его глазам.

– Видишь, что у меня есть, милый. И я буду дотрагиваться до тебя этой штукой всякий раз, как ты соврешь или откажешься мне отвечать. И так будет день за днем, ночь за ночью. Пока смерть не разлучит нас. Понял?

Ал кивнул.

– Итак. – Она подула на кочергу и, не глядя, бросила ее служанке, которая тут же подала ей новую.

– Я должен был укрепить власть господина Хидэёри, чтобы, когда он вырастет, престол достался ему, – затараторил Ал.

– И для этого вы вооружаете самураев предателя Токугавы, который вышел из Совета регентов и тайком покинул Осаку? Ответ неверный.

Новый молниеносный выпад. Ал скорчился от боли, вопя что есть силы. Кружилась голова, к горлу подступил комок рвоты. Больше всего на свете в этот момент Ал мечтал потерять сознание, но вместо этого он не мог глаз отвести от пытавшей его женщины, воя от страха и отчаяния и матерясь последними словами.

Новая боль пронзила Ала с ног до головы, он дернулся, и черный омут обморока наконец поглотил его.

Глава 46

Однажды заседал высокий Совет. Один важный самурай предложил свой закон. И когда ему отказали, он поклялся, что убьет каждого, кто посмеет идти против него. Советники немедленно приняли новый закон.

Когда на следующий день о случившемся доложили императору, он повелел придать закону силу и разогнал свой Совет. «Они больше пекутся о том, чтобы сохранить в целости свои шкуры, нежели о благополучии своего сюзерена», – сказал он.