— М-м-м… на мой взгляд, здесь нет ничего удивительного, милорд. Человек, оказываясь в состоянии невесомости, в полном мраке, с температурой, близкой к нулю, принимает это положение совершенно инстинктивно, чтобы максимально сохранить тепло своего тела…
— Ах, Найджел, вы неисправимый научный сухарь! Ну неужели вы не находите удивительную тождественность перехода по вортексу временного портала с рождением или смертью?! В обоих случаях — тоннель, ведущий в неизвестность и вселяющий абсолютный ужас! В обоих случаях — манящий, волнующий, спасительный свет в конце его. И там и там — новый неизведанный мир, в который мы выпадаем с обнуленным сознанием! Мне кажется, это все неслучайно, Найджел. Вселенная любит загадывать загадки, но более всего, уверяю вас, она любит сама же и давать на них ответы, подсовывая их порой нам прямо под нос.
— Ну, в случае временного перехода сознание хрононавта все же не совсем обнуленное…
— Да я понимаю! — раздраженно отмахнулся от Найджела лорд Протектор. — Но и вы поймите, наконец, что это всего лишь образ! Да, конечно, мы выходим из портала в своем уме, слава Создателю, и с тем же багажом знаний. Но насколько они применимы, Найджел, в новой обстановке? Неужели вы не видите сходства?!
— Милорд, вы, как всегда, правы. Но… если мы не начнем действовать немедленно, мы потеряем… э-э-э… объект навсегда! Ее состояние уже близко к коматозу…
Словно в доказательство своих слов, Найджел поднес к глазам лорда Протектора экран айфона, на который тот даже не взглянул. С глубоким вздохом, как будто заставляя себя оторваться от чего-то чрезвычайно интересного, он поднялся с кресла.
— Ну что ж, значит, пора… Выходной портал готов, Найджел? — не глядя на своего помощника, коротко спросил лорд Протектор.
— Так точно, Мастер, — тоже поднимаясь, ответил Найджел.
— Тогда заканчивайте ее переход, да и нам пора встретиться с нашим героем. Сайрус! — не поворачивая головы, позвал лорд Протектор.
Из полумрака залы выступила знакомая фигура в балахоне с накинутым на голову капюшоном.
— Вы тоже отправляетесь с нами. Я думаю, вам предстоит приятная встреча со старой знакомой, — ухмыльнулся лорд Протектор.
Сайрус вместо ответа лишь молча скинул свой плащ и встал рядом с Найджелом. Глаза его мрачно блеснули в полумраке. Найджел нажал кнопку на своем айфоне. Портал временного перехода послушно открылся прямо перед ними, клубясь серой газообразной массой. Троица одновременно шагнула внутрь голубого сияющего контура, поочередно скрываясь в клубящемся тумане, после чего сверкающие очертания портала сжались до размеров ярко-голубой, почти белой точки, которая через мгновение, прощально мигнув, погасла.
В зале более никого не было. Только в воздухе остался отчетливый запах озона.
1792 год. Санкт-Петербург
Сердце Дмитрия бешено колотилось. Он понимал, что у него есть только одна попытка. При этом вскочить с перины было не так-то просто. И все же он решился. Сделав три бесшумных выдоха, Дмитрий, как развернувшаяся пружина, скатился на пол, прямо под ноги опешившим любовникам, одним движением схватил оставленную лордом шпагу и, вскочив на ноги и не обращая внимания на тянувшуюся за ним простыню, что было силы огрел лорда тяжелой золотой гардой по темечку. Лорд обмяк между Ольгиных ног, придавив ее своим телом.
Расчет на внезапность полностью оправдал себя. Все произошло в считаные секунды. Ольга вскрикнула, но ей в горло уже уперлось острие шпаги.
— Митя! Что ты делаешь! Мне больно!
— Очень сожалею… Ольга Александровна… но не я был инициатором нашей встречи! Поэтому пришлось… — тяжело дыша от волнения, хрипло ответил Дмитрий.
Что делать дальше, он не особо понимал. Ольга, замерев, во все глаза смотрела на Дмитрия.
— Встать… — сказал Дмитрий. То ли от волнения, то ли от долгого молчания голос его был сиплый и от этого еще более угрожающий.
Ольга выбралась из-под застывшего в беспамятстве лорда, оставляя под ним заодно и свой пеньюар. Выпрямившись, она встала перед Дмитрием абсолютно нагая и уставилась на него своими бесстыжими серо-голубыми глазами. Несмотря на всю несуразность ситуации, Дмитрий вдруг ощутил почти непреодолимое желание покрыть эту кобылицу, причем так же грубо, как тот кентавр на картине. Ольга, казалось, прочитала в его глазах то, что творилось у него в душе. Взгляд ее опустился вниз…
«Черт!» — Дмитрий совсем забыл, что он стоял перед ней в одной рубахе, которая теперь предательски задралась.
— Ого! — Ольга томно облизала губы. — Я смотрю, победитель готов овладеть своей пленницей… — И не обращая никакого внимания на дрожащий конец выставленной вперед шпаги, бросилась Дмитрию на шею.
«Боже, что это со мной?» — Дмитрий с какой-то бешеной яростью вбивал себя в стонущую, сотрясаемую оргазмом Ольгу.
— Митенька, милый, я так стосковалась по тебе! — горячо дышала она ему в ухо.
Дмитрий не открывал глаз. Он боялся встретиться взглядом с ее потемневшими от страсти глазами. Боялся, что она прочтет в его взгляде то неимоверное чувство плотского наслаждения и восторга, которое он сейчас испытывал и от которого был не в силах отказаться. Задрав вверх ее ноги, сдавив ее податливое, голодное до его ласк тело, он жадно мял ее колышущиеся от бешеного ритма их постельной «скачки» груди и остервенело вбивал себя все дальше и дальше, вперед, вперед. Ольга, стиснув его ногами, казалось, тоже впала в бешенство и в свою очередь что было силы отрывистыми движениями могучих бедер подавала ему навстречу свое истекающее желанием лоно. Утонув в подушках, они как будто рвали друг друга на части, хрипя и рыча от какого-то нечеловеческого наслаждения.
Сколько это продолжалось, Дмитрий не знал. Он провалился куда-то, в какое-то душное и неимоверно сладкое безвременье. Изможденный и обессиленный, Дмитрий потерял счет того, сколько раз он кончил, ни на секунду не замедляя бешеного ритма этой сумасшедшей скачки за наслаждением.
«Так не бывает… Это не правильно… Да что это со мной, в конце-то концов! Опоили, наверное, чем-то, сволочи… Марго, девочка моя, прости!»
Как волшебное слово, как какой-то загово́р, имя Марго заставило Дмитрия вынырнуть из глубин его безумства. Он сбился с ритма. Ольга, расценив это как приглашение к смене позы, послушно и проворно перевернулась под ним и подставила ему свой круглый зад. Но Дмитрий, пряча неизвестно откуда навернувшиеся на глаза слезы, вдруг рухнул с ней рядом и зарылся лицом в подушки.
— Девочка моя, Марго, прости меня… — шептал Дмитрий, не решаясь открыть глаза, рыдания сотрясали его тело. Спертый воздух, наполненный ароматом Ольгиных духов вперемешку с запахом их секса, вдруг опять показался Дмитрию невыносимым. На мгновение ему почудилось, что это все на самом деле необыкновенно живой эротический сон.