Он долго на них смотрел. Позже он изучит все по отдельности, уложит каждый пакетик в правильный ящичек старого комода для пряностей. Позже у него будет время разобрать, пометить, пронумеровать и занести в каталог, пока последнее семечко вновь не окажется на своем месте. Но сначала он должен сделать кое-что еще. Кое-кого повидать. И кое-что найти. Кое-что в погребе.
Выбора у него не было. Он смахнул знакомую пыль тряпкой со стекла, надеясь, что время не превратило содержимое в уксус. Вино для особого случая, подумал он, последнее из его собственных «Особых» — 1962, хороший был год; первый, надеялся он, из множества хороших лет. Он обернул бутылку в салфетку и положил ее в карман куртки. Мирное подношение.
Когда он пришел, она сидела на кухне и лущила горох. На ней были джинсы и белая блузка навыпуск, солнце играло красным на ее осенних волосах. На улице Роза звала Клопетту.
— Я принес его тебе, — сказал он. — Берег его для особого случая. Я подумал, может, нам выпить его вместе.
Она долго смотрела на него, что в лице — не поймешь. Глаза были прохладны, зелены, оценивали его. Наконец она взяла протянутую бутылку и взглянула на этикетку.
— «Флёри 1962», — прочитала она и улыбнулась. — Мое любимое.
Здесь кончается мой рассказ. Здесь, на кухне фермерского домика в Ланскне. Здесь он разливает меня, высвобождая ароматы летних дней забытых и мест, давно утраченных. Он пьет за Джо и переулок Пог-Хилл; сей тост — одновременно салют и прощание. Что ни говорите, а со вкусом хорошего винограда ничто не сравнится. Не знаю, что там с послевкусием черной смородины, но свое собственное волшебство у меня есть, и наконец оно выпущено на свет после тридцати семи лет ожидания. Я надеюсь, они оценят его оба, соединив губы и руки. Теперь они должны говорить. Моя роль сыграна. Мне нравится думать, что их история закончится счастливо. Но это за пределами моих познаний. Я повинуюсь иной химии. Весело испаряясь в сияющий воздух, я приближаюсь к разгадке собственной тайны, но призраков не вижу и будущего не предсказываю, лишь блаженное настоящее, едва различимое — через стекло, неясно.
Из «Lansquenet-gratuit» :
Некрологи
Мирей Аннабелла Фэзанд, внезапно после быстротечной болезни. Оставила племянника Пьера Эмиля, невестку Маризу и внучку Розу.
Продажа недвижимости
Мадам Маризе д'Апи четыре гектара окультуренной и неокультуренной сельскохозяйственной земли между улицей Марод, бульваром Святого Упования и Тайном, в том числе фермерский дом и постройки — Пьер Эмиль Фудуин, улица Женевьевры, Тулуза.
Из «Соurrier d'Aдеп»:
Насколько известно, местный землевладелец стал первым за последние триста лет, кто вырастил картофель tuberosa rosifea. Этот древний вид, привезенный, вероятно, в 1643 году из Южной Америки, представляет собой крупные розовые клубни со сладким ароматом и процветает на наших болотистых, известковых почвах. Мсье Джей Макинтош, бывший писатель, эмигрировавший из Англии полтора года назад, планирует выращивать этот и другие редкие виды овощей на своей ферме в Ланскне-су-Танн.
«Я намерен заново ввести многие из этих старых видов во всеобщее употребление, — недавно сообщил он нашему корреспонденту. — Лишь чудом некоторые из них не были утрачены навеки». На вопросы о происхождении этих драгоценных семян мсье Макинтош ответил уклончиво. «Я всего лишь коллекционер, — скромно пояснил он. — Я собрал множество различных семян в своих путешествиях по свету».
Но, можете вы спросить, что такого особенного в горстке старых семян? Неужели действительно важно, из какого сорта картофеля мы готовим pommes frites? [126]
«Безусловно, — твердо говорит мсье Макинтош. — Это важно. Многие тысячи видов растений и животных уже были навеки потеряны из-за современных сельскохозяйственных методов и стандартов Брюсселя. Очень важно сохранить традиционные виды. У растений есть множество свойств, которые мы толком еще не понимаем. Кто знает, быть может, через несколько лет ученые смогут спасать жизни посредством одного из этих заново открытых видов».
Необычные методы мсье Макинтоша уже выплеснулись за пределы его собственной маленькой фермы. Местные фермеры присоединились к нему и выделили часть земель для культивирования этих старых видов. Мсье Андре Нарсисс, мсье Филипп Бриансон и мадам Мариза д'Апи тоже решили проверить новые семена. Учитывая, что рыночная стоимость tuberosa rosifea — сто франков, а то и больше, за килограмм, фермеры Ланскне-су-Танн вновь могут смотреть в будущее с оптимизмом. Сам мсье Макинтош, тридцати шести лет, проживающий в шато Кокс, Ланскне, удивительно скромен, невзирая на внезапный успех. Когда его спрашивают, чем он объясняет такой впечатляющий триумф, он отвечает: «Обычным везением. — Он лукаво улыбается нашему корреспонденту. — И конечно, капелькой волшебства».
Огромное спасибо: Кевину и Анушке за то, что мирились со мной; Г. Д. Полу и Братству однокашников; Франческе Ливерсидж за вдохновенную редактуру; Дженнифер Л ют лен, моему замечательному агенту; Серафине Кларк за то, что вручила мне путеводную нить, и притом достаточно тонкую, чтобы я не сумела на ней повеситься; а также нашему человеку в Лондоне, Кристоферу Фаулеру. Прощайте, мои коллеги и ученики из средней школы Лидса, и удачи вам. Я буду скучать.