«Вот это претендент!»
— Здравствуйте, детки! — внезапно раздался голос Герцога Седого. — Я — злая фея! Меня забыли пригласить. Но я все равно пришел. С подарками. Это добрые феи могут забывать свои подарки дома. Злым феям ни в коем случае этого делать не следует.
Его глаза еще раз обежали зал и остановились на Рыжем Хэке. Брови герцога удивленно поползли вверх.
— Что ты здесь делаешь, солдат? — спросил он. — Могу поспорить, что смертная невесомость меча знакома тебе так же хорошо, как и потная тяжесть пешего перехода. Что ты делаешь среди этих кремовых пирожков с дерьмом?
— Пытаюсь их не есть, — улыбнулся Рыжий Хэк. — Противно же…
Он теперь стоял почти рядом с Седым Герцогом. За его спиной медленно приходили в себя члены Королевского Совета. Им казалось, что все еще можно поправить. Они покуда верили, что контролируют ситуацию. Вот сейчас прибежит стража. Вот сейчас…
Веселый, звонкий и какой-то лихой голос герцога понравился Рыжему Хэку.
«Человек с таким голосом не может быть совсем уж откровенным мерзавцем.»
А кроме того Рыжий Хэк внезапно понял одну очень важную вещь. Ну, не совсем чтобы понял… скорей, вспомнил кое что, а также догадался кой о чем. Ему бы только суметь переговорить с герцогом с глазу на глаз. Возможно, они поладят. Почему обязательно — враг? Быть может — союзник?
Когда Рыжий Хэк еще только прибыл в Аргелл, когда он только еще пришел к выводу о необходимости смены здешнего короля, когда он только еще собирал информацию… среди прочего ему удалось прочитать тайный дневник покойной королевы. Там очень смутно говорилось о том, кто именно был настоящим отцом принцессы Оанхиль. Очень смутно. Королева явно боялась доверить такую тайну даже скрытому от всех глаз, спрятанному надежней надежного манускрипту. Тогда Рыжий Хэк не понял намеков, не мог понять. Так… поэзия… стихотворные образы… Тогда — не понял. Теперь же…
… высокий воин с добрыми руками, в кольчуге чуть звенящего тумана… в плаще блистающем, от смерти берегущем…
Поэтический образ? Как бы не так! Северные гномы действительно называют свое кольчужное плетение «туманом»! И не так много в мире воинов, носящих кольчужный плащ. Вот Рыжий Хэк ни одного не знает! А вроде не вчера родился.
Вот такие-то дела.
Старый король и молодая королева. Старый король пьет и веселится с фрейлинами. А молодая королева? Она даже наследника родить не может. Старый король ее не посещает! Он не собирается обзаводиться наследником. Он будет жить вечно. С безумцами это случается.
А юного короля все нет. И никто не пытается взять штурмом опостылевший королевский замок. Юного короля нет… зато есть старый герцог. Он добр. Он все понимает. Он хороший. Он… А двое его сыновей — чем не королевичи? Так. Герцог был женат и жену любил. Кто-то из сыновей? Но нет, вряд ли кто из них носил звенящий кольчужный плащ. Не так уж много подобных плащей. Сам. Жену любил, а королеву… пожалел? Или тоже полюбил. Всяко бывает. И у королевы появилась дочь, а у короля — подозрения. Сыновей герцога король казнить велел. Жена герцога умерла. Сама? Или помогли? Свою жену король просто убил. Даже не прятал этого толком. Об этом все, кому не лень, шептались. Интересно, знает ли герцог, что принцесса — его дочь? А если знает… что он вообще собирается делать?
Он бесспорный хозяин положения. Что дальше? Чем обернется его молчание? Члены Королевского Совета уже опомнились от первого шока. Скоро самые умные сообразят, что для призрака герцог ведет себя несколько странно — ни стонов ни завываний, ни прочих зловещих действий. Каким будет следующий ход Седого?
— После поговорим, — коротко бросил Седой.
— После, — согласно кивнул Рыжий Хэк и отступил в сторону.
Герцог распахнул плащ и одним движением выхватил огромный меч.
Зал ахнул.
Дернулся.
И замер.
— До меня дошли сведения, будто отдельные нехорошие подданные отличаются настолько дерзким и неблаговидным поведением, что отказываются присягать законной наследнице, — мягким насмешливым голосом произнес Герцог Седой.
При этом он устремил на самозванного Местоблюстителя, все еще стоящего посреди зала, такой взгляд, что у знатного родовитого вельможи попросту ноги отказали. Он тихо сполз на пол, не в силах оторвать взгляда от ужасного герцога.
— Призрак… — одними губами произнес он, силясь поднять руку для знака, отгоняющего наваждения — но рука не поднималась. Он шептал очень тихо, так что даже сам едва слышал — но, видать, у герцога был очень чуткий слух.
— Да! — язвительно усмехнулся тот. — Я нарочно выкопался из могилки и прибыл, чтоб не дать свершиться несправедливости.
— Мертвец! — еще раз метнулось по залу. — Мертвец! Мертвец!
— Предлагаю всем добрым подданным последовать моему примеру, — проговорив эти слова, герцог нашел глазами принцессу и отсалютовал ей своим мечом.
"Нет, " — подумал Рыжий Хэк, глядя на преклонившего колени герцога, по всем правилам присягающего принцессе. — «Не буду я ему ничего говорить. По крайней мере пока — не буду.»
Оанхиль наклонилась к герцогу и что-то прошептала ему на ухо. Герцог удивленно приподнял брови. Посмотрел на Роади. На Оанхиль. Опять на Роади. Снова на Оанхиль. Маленький кулачок принцессы — то есть уже не принцессы, а Ее Величества Королевы — с размаху треснул герцога по плечу. Принцесса схватилась за ушибленную о кольчугу руку, а герцог усмехнулся и что-то спросил у Роади. Тот усмехнулся и ответил.
Ай да Роади! Глаза в глаза. Без страха.
Усмешка герцога стала шире, он коротко хлопнул Роади по плечу своей тяжеленной ручищей — и тут же принес присягу Его Величеству Будущему Королю.
Потом герцог встал и выразительно посмотрел на зал. Очень выразительно. Первой в себя пришла какая-то фрейлина. Завопив от восторга, она бросилась на колени перед Их Величествами — и встала графиней. Представители партии принцессы поспешили следом. За ними тяжело потянулись остальные. На герцога они старались не смотреть.
«Местоблюститель» с горсткой прихлебателей постарался незаметно выбраться из зала, но у входа его встретила не подвластная ему королевская охрана, а люди герцога. Дрожа от ужаса, он бросился в ноги Их Величествам, моля о прощении. Его свита последовала за ним. Их Величества переглянулись.
— Казнить! — прорычал герцог, но осекся и, обернувшись на молодых короля и королеву предложил. — Лишить всех званий и привилегий и выгнать за границы Аргелла?
— Пустое, герцог, — вдруг сказал король Роади. — Я милосерден, но… не до такой степени. Они обязаны исправить хоть что-то из того, что сотворили за эти годы. И я лично прослежу, чтоб их жизнь не была легкой.
— Но… Ваше Будущее Величество! Они же враги! — возмутился герцог. — Они предадут при первой же возможности!