В последний раз взмахнув скалкой, она ринулась к соседнему пожару.
– Рушьте этот забор, – донесся ее голос. – Рушьте, я сказала! Не видите, что ли? Сейчас огонь перекинется!
– Хотел бы я знать, – промолвил Эруэлл, когда пламя было погашено, – куда подевались те, кто проделал за нас всю нашу работу?
Стоявший рядом с ним пекарь, вдруг сообразил, что все это время подавал ведра какому-то важному рыцарю, и аж подскочил от неожиданности. Помимо всего прочего, он порешил, что вопрос обращен к нему и постарался, как мог, ответить:
– А эти… которые тех побили, что нас убивать да грабить явились, эти… они там! – он указал куда-то вдоль улицы.
– Ну? Что встали? – раздался старушечий бас. – Потушили? Идем смотреть, как этих супостатов кончать будут!
– Тихо ты, старая ведьма, – пробасил в ответ, задыхающийся от столь недавно приключившихся с ним непомерных усилий степенный пожилой купец. – Мало того, что ты меня палкой по заду отходила, – это я еще могу стерпеть! – ты посмотри, кого ты дура эдакая, с нами работать заставила!
Разглядев Линарда, Эруэлла, Шенген и прочих анмелеров, старуха отнюдь не пришла в священный трепет. Она только всплеснула руками, а потом тяжело-тяжело вздохнула, словно выдохнула из себя все, что с ней приключилось. И пережитое – быть может невероятное для нее! – напряжение воли, и чудовищную, непомерную ответственность за всех, которую она взяла на себя в трудную минуту. Она как бы даже чуть меньше ростом стала.
– Может, и виновата, – промолвила она. – А только… разве можно было по-другому?
– Кто ты вообще такая? – спросил Эруэлл.
– Торговка пирожками, – за старуху ответил купец. – На весь город своим голосом знаменита… ну и пирожками тоже.
– А почему в шляпе бургомистра? – спросил Линард.
– Так сбежал он, подлец, – ответила старуха. – А я… надо ж было кому-то командовать… голос у меня, и правда, что надо, а шляпу… он, когда убег, то шляпу свою бросил, а я подобрала да надела, чтоб знали, где власть и кого слушать.
– Вот и оставайся в ней, – решил Эруэлл. – Слышишь, ты, купец, и вы все, граждане города, мне недосуг здесь надолго задерживаться, так вот, торговку вашу нарекаю законным бургомистром этого города, а буде вернется ваш старый… сами решите, как его наказать. В том вам мое изволение. Как решите – так и будет.
– Да ты-то, кто ж таков, милок, что так здесь всем распоряжаешься? – уперев руки в боки поинтересовалась старуха.
– Твой законный государь, король Эруэлл, – за Эруэлла ответил Линард.
– Ой… – схватилась за голову торговка. – А я Его Величество – скалкой по заду…
– Ничего, – вскакивая в седло, утешил ее Эруэлл. – Мы, короли, ребята крепкие… Поехали, – бросил он остальным. – Охота поглядеть, кто это там за нас поработал!
Не успели они все хоть немного отъехать, как народ, оправившись от потрясения, заорал:
– Слава королю Эруэллу!!! – орали люди, передававшие Эруэллу песок и воду. – Слава Верховному Королю! Слава!
Но голос старухи вновь перекрыл голоса всех остальных:
– А ну цыц! – рявкнула она. – Его Величество не отдавал приказа орать! Вдруг поблизости скрываются его враги? Вы что, хотите его выдать? Может вам больше заняться нечем?
И голос купца тотчас поддержал ее:
– Слушайте, слушайте нового бургомистра!
– Город в надежных руках, – сказал Эруэлл.
– И еще в каких, – поморщившись, проворчал Линард. – Аж в седле сидеть больно, как угостила!
Отряд торопился вперед, по узким городским улицам.
– Это здесь! – выдохнул Линард.
У городской стены вешали.
Куча самого разномастного народа, вооруженного кто чем, от крестьянских серпов до боевых мечей, сноровисто, но несуетливо вешала воющих от страха наемников.
– А ну стой, кто такие?! – решительно рявкнул чей-то… чей-то хорошо знакомый голос.
Эруэлл всмотрелся и аж головой потряс. Это… это невозможно! Этого просто не может быть! И все же… да, несомненно, это – он. И в самом деле – он.
В потрепанном дорожном плаще и мятой шляпе, по всей видимости позаимствованной у огородного пугала, перед королем Эруэллом стоял его царственный собрат король Арвалирен.
Надутый, спесивый, ничего не понимающий и не желающий понимать король Арвалирен! Арвалирен, так надежно заколдованный Зикером, превращенный в городского водоноса, до конца войны превращенный. Арвалирен, который должен был находиться там, где его оставили, дабы не вмешиваться в ход военных действий, да и вообще ни во что не вмешиваться. Арвалирен…
Он был тут. Стоял перед Эруэллом, и в руке его были окровавленные вилы, а на поясе короткий крестьянский топорик. И это он так решительно рявкнул на подъехавших анмелеров, это он теперь ожидал ответа.
– Ты что здесь делаешь? – вместо ответа вырвалось у Эруэлла.
– Я-то? Людей спасаю, душегубов казню! А вот вы все… – Арвалирен вдруг замолк.
И уставился на Эруэлла.
– Ваше Величество! – воскликнул он. И, оборотившись, рявкнул на своих:
– Отставить вешать! Король здесь!
– Король! – раздались восклицания из толпы. – Наш Король! Его Величество Эруэлл!
– Что здесь происходит? – спросил Эруэлл. Он и сам видел – что, но надо же спросить для порядку?
– Так что душегубов вешаем, Ваше Величество, – вытянувшись на военный манер, отрапортовал король-водонос.
И Эруэлл заметил, как он переменился. Работа на свежем воздухе явно пошла ему на пользу. И не только работа. Король Арвалирен, побывав водоносом, в трудную минуту превратился в воина.
– Хорошее дело, – одобрил Эруэлл и дружина короля-водоноса разразилась радостными криками. – Кстати, а как ты здесь оказался?
– А… вы… вы меня запомнили, Ваше Величество? – потрясенно выдохнул король-водонос. – Я ж один только раз вам кружку воды и поднес…
Эруэлл и впрямь купил кружку воды у своего царственного собрата, проверяя, в самом ли деле работает Зикерово колдовство.
– Еще как запомнил, – кивнул Эруэлл. – Так почему ты не у себя в городе? Как вышло, что ты здесь оказался? От Нарелля до Танионны путь не близкий.
– Да разве ж можно в такое время дома-то сидеть! – в ответ выдохнул водонос. – Когда с нашей землей такое делают! Когда людей всячески обижают! Вот я тогда и сказал ребятам: неужто один король всю работу делать должен, а мы так и станем сидеть сложа руки?
Говорят именно с этого момента и пошла молва, что Верховный Король помнит в лицо всех своих подданных.
– Потрясающе! – шепнул Эруэллу на ухо Линард. – И все же… нельзя его здесь оставлять! Если он, не доведи боги, погибнет в какой заварушке… у него наследников нет.