Впрочем, наша повесть вовсе не о нем. Этот скучный господин попал в историю совершенно случайно. Просто чудеса еще менее разборчивы, чем Господь. Они просто хватают разных там подвернувшихся под руку господ и торопливо вставляют их в ту часть мозаики, где как раз одного такого похожего кусочка и не хватало. А то, что у этого кусочка были какие-то там свои планы, например ограбить кого, украсть там чего или еще что хорошее сотворить, совершенно не волнует этих непредставимых существ. Уж такие они есть — чудеса. Уж если они творятся, то такое творят, такое чудесят… тут даже многоточие не очень-то помогает, а точку прямо хоть и вовсе не ставь.
Господин Жером чувствовал, что не стоит сегодня выходить на улицу. Даже на улицу — не стоит, не то что на дело идти. Но как не выйти, как не пойти, когда именно сегодня через их город инкогнито проезжает бывший гномский владыка — изгнанник Якш. Властелин навсегда канувшей Петрии. Господин Жером славился умением узнавать такие вещи. Где проедет, как, когда, где остановится перекусить, где заночует… Господин Жером никогда не промышлял в собственном городе, равно как и не сбывал в нем краденое, но тут такой случай…
И как тут устоять, люди добрые, когда у гнома такая славная пузатенькая котомка, это ничего, что на вид невзрачная, знаем мы эти хитрости, ясно же, что там, внутри, если не золото, то каменья драгоценные понапиханы. Да одна такая котомочка, почитай, дороже всего города станет!
Ну и как тут усидеть дома честному опустошителю чужих карманов? Такое даже и Господь понять должен. Да разве же есть какая сила, кроме Господней, способная устоять перед таким искушением? А господин Жером даже и не ангел небесный, слаб человек, грешен, уж прости Господи, я тебе потом столько свечек пожертвую, сколько поднять смогу, пупка не надорвавши.
Похитить котомку оказалось на удивление легко. Раззява гном так и остался сидеть, прихлебывая пиво да болтая с таким же точно недотепой и ротозеем. Смех один.
А вот котомочка оказалась на удивление невесомой. Просто подозрительно легкой. Так. Золота там точно нет, да и каменьев негусто. Но, может, хоть работа чудесная? Что-нибудь воистину сказочное? Господин Жером даже задумался: не надул ли его проклятый гном? Очень непрофессионально себя повел. Очень. Он даже изменил своей привычной осторожности — открыл котомку в какой-то вонючей подворотне. И это в родном-то городе, где его каждая собака знает… и не любит. Собаки — не люди, их просто так не обманешь. Обо всем забыл. Открыл, наплевав на опасность, на неразумие этого поступка. Открыл. И что бы вы себе думали?
Там оказалась — скрипка! Вы представляете себе?!
У гнома — скрипка! У этого толсторожего валуна — музыка!
У бывшего короля — кусок дерева никчемный!
А брильянты с изумрудами где?!
Где, я вас спрашиваю?!
Дорожный припас, плащ запасной, крестьянский, такой и не продать никому — навозом воняет, скажут… носки теплые, домашней вязки, в деревне такие сами вяжут, а в городе они и даром не нужны… иголка с нитками… бред!
Господин Жером нарушил еще одно собственное правило. Он вернулся.
Вдруг у Якша еще одна котомка имеется? Вдруг он просто перепутал? Выбрал не ту? В этой всякая дрянь, а в той, другой — изумруды, брильянты, рубины и золото, гномское золото!
Другой котомки у Якша не было. Точно не было. Вот тебе и гномский король, сказочный богач и прочее… вот и верь после этого сказкам и прочим глупым россказням!
А и скрипка-то какая неказистая… старая вся, царапанная, лак потрескался… Дерево — местное. Видно, что эльфьей работы; ну так и что с того? Где вы найдете старую скрипку, да чтоб не эльфьей работы? Их таких — из десяти девять, а десятая тоже эльфом деланная, только пьяным.
Нет, господину Жерому играть на скрипке не доводилось. И делать их тоже. А вот красть и продавать украденные — случалось, а профессионал обязан знать свой товар, иначе как его оценишь? Облапошат как миленького. Все эти барды и прочие музыкантишки — такие жулики! Так и норовят обставить честного горожанина.
Вот так. И что теперь делать прикажете? Прямо хоть в канаву бросай. Время да силы потрачены — а толку? Поди еще продай таковой товар. Поди еще отыщи знатока, ценителя… Потому что продавать за гроши — обидно, а больше с ходу никто не даст. Искать надо человека.
Господину Жерому очень хотелось бросить скрипку в канаву и просто по-тихому смыться. Его воровские таланты в голос вопили об опасности. Обычный вор так бы и сделал, но человек, единожды давший ближнему грош и получивший с него два, просто не в состоянии отказаться от прибытка.
Котомка Якша со всем остальным припасом полетела в темный угол подворотни, скрипка перекочевала в потайную воровскую сумку, господин Жером стремительно шагнул в ночную темноту… и нам не очень интересно, куда он отправился потом. И пусть читатель не осудит нас за недостаточную любознательность, чрезмерное созерцание этого скучного во всех отношениях господина вызывает у нас реакции организма, не совместимые с понятием о благородных манерах.
Несчастный мерзавец не обладал духовным зрением, где ему было увидеть кривую ухмылку судьбы и стремительный прочерк, поставленный пером Господним против его имени в Книге Жизни.
Ангел поморщился и почесал крыло. Уж и горазд Создатель на лету перышки выщипывать! Тоже мне — гуся нашел!
Покупатель отыскался сразу. Невзрачный музыкантишка в потрепанной одежде — и кстати, тоже проездом! — едва завидев скрипку, вытаращил глаза и мигом выложил за нее сумму вдвое большую, чем господин Жером рассчитывал.
Это, конечно, не золото с каменьями, на которые он надеялся вначале, но хоть что-то…
И все тихо. Никто ничего не узнал и не узнает. В самом деле, ну кто заподозрит в вульгарной краже такого важного господина, как он? Такого всеми уважаемого, солидного…
Вот только почему так страшно-то? А как дом этого музыкантишки покинул — еще страшней стало. Странно, с чего бы это? Ведь теперь он совсем, совсем чист.
Когда тяжелая, словно замковый мост, рука внезапно опустилась на его плечо, он понял — почему. И понадеялся, что это, по крайности, — рука закона.
Ан нет.
За его спиной стоял Король Воров города Арселя собственной персоной, а воровская гильдия окружала его со всех сторон.
— Ты что ж это, любезный, у своих воруешь? — ласково поинтересовался тот, и у господина Жерома затряслись колени.
— Как… то есть… у своих?… — потея, задыхаясь от страха, проблеял он.
— А вот — в гильдию не платишь? Не платишь. Страшно сосчитать, сколько ты нам должен… Десятину с каждого дела, как у добрых людей заведено.
— Да я в первый раз только… раньше я никогда…
— В первый раз? С такими-то ухватками? Да ты, должно быть, самый ловкий вор в этом городе… а лучше меня в городе вора быть не должно! — с этим словами Король Воров внезапно выхватил тускло блеснувший в лунном свете нож и вонзил его в живот господина Жерома.