Секретный агент судорожно кивнул.
* * *
Покончив с восхитительным ужином, поблагодарив и отпустив прислуживавшего ей за столом жилистого юношу с цепким неприятным взглядом и невероятно гибкими нервными пальцами, Катрин подошла к окну и, распахнув его, выглянула наружу.
Высоко. Вот и отлично, что высоко. И даже как-то совсем не страшно. Быть может, потому что ночь. И звезды. Когда звезды — не страшно.
"Ничего. Якш поймет. Он все поймет".
Непрошеные слезы навернулись на глаза.
"Якш… Связался на свою голову с такой дурой…"
Минуточку… А кто вообще сказал, что он узнает о ее смерти? Кто помешает этим мерзавцам и дальше говорить от ее имени? Приказывать ему. А он будет выполнять. Или не будет?
"Боже, я надеюсь, что не будет!"
Земля покачнулась и приблизилась. Катрин отшатнулась от окна.
"Нет. Такой способ явно исключается. А значит, нужно отсюда выбраться. И побыстрей, пока не случилось чего-нибудь непоправимого".
Катрин вновь выглянула из окна.
"Похоже, далеко меня не увезли. Какой-то особняк на краю города… А если подумать… если подумать, я даже знаю какой! Да отсюда пешком дойти можно! Если, конечно, выбраться наружу. Это, правда, и есть самое сложное".
"Это та проблема, над которой мы работаем".
Катрин подошла к ложу и кончиками пальцев коснулась лютни.
"Легко сказать — выбраться, а как?"
Катрин вновь вернулась к окну и внимательно вгляделась в ночь. Затем перевесилась через подоконник и пристально оглядела двор.
"А внизу-то, похоже, никого… Никто не верит, что женщина сможет уйти этим путем? Или просто не подумали?"
"А может, в отличие от меня они знают, что этим путем уйти нельзя. Разве что на тот свет".
"Нужно что-то придумать, и быстро. И почему в голове всегда образуется каша, когда требуется придумать нечто действительно важное?"
Разорвать занавески и простыни, связать веревки и спуститься?
Катрин на цыпочках подошла к двери и прислушалась. За дверью негромко переговаривались.
"Услышат. Если рвать на тряпки простыни и занавески — точно услышат".
Катрин влезла коленями на подоконник и снова высунулась наружу.
"Если бы здесь были какие-нибудь вьющиеся растения, я бы точно выбралась".
Вьющихся растений не было.
"Если бы здесь были вьющиеся растения, меня бы здесь не поселили".
"Думай же, идиотка проклятая! Думай!" — сама себе приказала Катрин, схватила лютню и заиграла бравурную мелодию.
"Пусть думают, что у меня муки творчества, что это из-за них я мечусь туда-сюда по комнате!"
Муки творчества? А что, это идея!
Она решительно подошла к двери и постучала.
— Да, госпожа? — откликнулись с той стороны.
Мелодично прозвенели ключи. Дверь приоткрылась.
"Двое! — подумала Катрин. — Если все остальные спят…"
— Мне нужна нотная бумага. И побольше! — не терпящим возражений тоном приказала она.
— Сию минуту, госпожа, — тотчас поклонился один из ее стражей, повернулся и заспешил прочь, кивнув напарнику.
Тот кинул на Катрин пренебрежительно-оценивающий взгляд и продолжил сосредоточенно бдеть.
"Отлично, — подумала она. — Вот ты мне и проиграешь. Ты слишком профессионал, слишком безупречен, чтобы выиграть".
— Ну где он там? — нетерпеливо процедила Катрин, когда ей надоело молчать. — У меня вдохновение! Если мне его испортят, я откажусь иметь с вами дело!
— Подождите еще немного, госпожа, — равнодушно отозвался охранник. — Сейчас все-таки ночь. Сколько я помню, нотная бумага для вас покупалась, но никому и в голову не могло прийти, что вы пожелаете получить ее уже сегодня. Да еще немедленно.
— Охламоны, — проворчала Катрин. — Я подожгу эту чертову дыру, если мне в ближайшее время не принесут бумагу!
— Я бы не советовал вам что-то поджигать, госпожа, — все так же равнодушно ответил он. — На крайний случай у меня есть приказ вас связать. А это неприятно. И даже больно. На руках потом остаются ужасные синяки, которые никак не украсят столь важную даму.
— Связать… изнасиловать… — томно протянула Катрин, бросая на охранника страстный взгляд.
— Что вы, госпожа… никто не отдавал приказа вас насиловать.
— Мы ж не разбойники какие. Скорей уж тайная дипломатическая миссия, — ехидно подхватила Катрин.
Охранник промолчал. Похоже, ему было наплевать, что эта дура здесь несет. Он лишь бросил короткий недовольный взгляд в ту сторону, откуда должен был появиться его напарник.
"Он на меня смотрит, как на табуретку, — разозлилась Катрин. — Вот ледышка!"
— А если я попытаюсь вас изнасиловать? — Она уперла руки в бока и яростно сверкнула глазами.
— У вас не получится, госпожа. — В его голосе впервые появилось нечто похожее на эмоцию. Улыбка?
— Да? Откуда вам это известно? — Катрин шагнула вперед.
— Вернитесь назад, госпожа… или мне и в самом деле придется вас связать, — нахмурился он.
— Ну-ну… какой сердитый мальчик. Я пошутила! — Катрин попятилась. — Просто эту чертову бумагу все не несут, и я начинаю беситься! Я ведь могу забыть ту замечательную композицию, что пришла мне в голову!
— Без всякого сомнения, бумага сейчас будет, — ответил страж и бросил еще один недовольный взгляд в ту же сторону.
— А может, мы пойдем в кроватку? — манерно растягивая слова, предложила она. — В такой большой кроватке бедной девушке холодно одной. Вот если бы большой и сильный мужчина согрел бедную девушку в своих могучих объятиях… Вы же можете меня охранять, находясь со мной в одной постели, разве нет?
— У меня нет подобных инструкций. Лучше просто подождем, пока не принесут вашу бумагу.
"Я похожа на взбесившуюся кобылу! — подумала Катрин. — Зато он уже зубами готов скрипеть от злости".
Охранник в очередной раз поглядел в дальний конец коридора. Когда оттуда наконец послышались шаги и его, так сказать, коллега появился с кипой нотной бумаги в руках, он даже позволил себе тихий облегченный вздох.
— И это все?! — уставясь на принесенную бумагу, возмущенно вскричала Катрин. — Да мне и на полчаса не хватит! Вы что, рехнулись?!
Она вырвала бумагу и ткнула в первого охранника пальцем.
— Немедля несите еще! Причем вдвое больше! Что вы вообще себе позволяете?!
— Э-э-э… сейчас, госпожа… — растерянно пробормотал бедолага. — Сию минуту…
— Нет уж! — жарко выдохнул его уже не столь похожий на ледышку, как раньше, напарник. — Это я пойду за бумагой. И принесу все, что там есть! А ты покараулишь… прелестную госпожу.