— Вольно! — грозно рявкнул он.
И караульные не выдержали. Грянул такой дружный хохот, что Эрику на миг показалось, что крыша несчастной караулки все-таки рухнет.
— Ах, черт! — ошарашенно проговорил сквайр Энтони. — Да как же это! Да я же только что умывался!
— Похоже, процедуру придется повторить, — улыбнулся герцог.
— Да какая ж это зараза устроила? — воскликнул сквайр Энтони. — Ну я ему покажу, если поймаю! Уж он у меня попляшет! Пусть теперь заранее прячется, засранец!
А потом рассмеялся вместе со всеми, потому что плох тот воин, который не может посмеяться сам над собой. Сквайр Энтони был хорошим воином.
"Занавес!" — подумал Эрик, удаляясь от окна.
Замковый священник легко отпустил этот грех. И Эрик был почти уверен, что он там у себя тихонько хихикает в рукав рясы.
* * *
"Я был прав! — думал Шарц, глядя на своего ученика и кусая губы, чтоб не улыбнуться. — С самого начала я был прав! Святая Джейн, значит, дело ограничится перемазанными рожами, треснувшими штанами и приклеенными ботинками! Ну, может, на уголек кто-то сядет. Или лягушку в кармане найдет. Таких глупостей и без Эрика хватает — не он первый, не он последний. Так вот как вскрылся этот нарыв! Всего-то и надо было снять с него ту несуществующую повязку, а дальше… а дальше замок Олдвик сам его воспитает. Он и не таких обтесывал. Это какой же надо быть сволочью, чтоб Олдвик не справился! А Эрик — не сволочь. Не может быть сволочью мальчишка, попавший в беду, мальчишка, с которым все самое страшное уже случилось, мальчишка, который никогда не был мальчишкой, а потому и взрослым стать не может.
Не может повзрослеть тот, у кого никогда не было детства. И если его совсем-совсем туда не пускают, если дорога закрыта навсегда, если он сам начинает в это верить… Такие стареют не взрослея и умирают детьми. Умирают, до слез огорчаясь, что не успели доиграть в очередную игру. А Эрик… ему надо вернуться в детство и как следует пошалить, чтобы потом спокойно и с чистой совестью отправиться дальше".
Шарц с наслаждением расправил плечи и строго посмотрел на своего ученика.
— Эрик, — сказал он, — зови следующего пациента.
— Да, наставник, — откликнулся тот.
* * *
Эрик теперь и дня не мог прожить без какой-нибудь проделки. Ну вот не получалось, и все тут! Единственное, чего он так и не смог понять, — замечает ли наставник, каким именно образом он теперь проводит почти все свое свободное время. Не может быть, чтобы не замечал, но… молчит же! А ведь ему как наставнику давно положено взять ученика за шкирку. Иногда Эрик даже надеялся на это. Уж слишком легко все удается. Это даже неинтересно, когда реальность совсем не сопротивляется тому, что ты с ней делаешь. Это даже несколько обидно. Вот и сейчас…
Эта проделка пришла в голову Эрика всего-то вчера. Лазая, как обычно, по крышам, он углядел, как помощник главного повара, весь такой надутый и важный, грозно звеня увесистой связкой ключей, отпирает какую-то дверцу. "Так-так!" — подумал Эрик.
Ему представилась ожившая связка ключей, со всех ног удирающая от надутого хозяина. Представив, как господин помощник главного повара гонится за сбежавшими ключами, Эрик окончательно развеселился. Устроить такую погоню не составляло никакого труда.
"Ему даже полезно побегать. Похудеет малость, — рассудил Эрик. — И поудивляться тоже не помешает. Ишь он какой важный, небось поглавней герцога себя мыслит, а ведь священник говорил, что гордыня — страшный грех".
"В конце концов, удивление разрушает гордыню, тот, кто удивляется, не может считать себя центром мира, а уж тот, от кого ключи сбежали, и подавно, так что мой долг как христианина — это устроить!" — торжественно решил для себя Эрик. Но со священником делиться этой идеей все-таки не стал, потому как не был уверен, сочтет ли тот это христианским долгом или все-таки очередным грехом. Эри решил сначала сделать, а уж потом отчитываться.
Дело было за немногим. Утащить у кузнеца — того самого, у которого замковый эконом плохие ножи покупал, — заготовки для ключей и соорудить из них похожую связку.
Назавтра, когда помощник главного повара вновь важно шествовал к заветной дверце, Эрик уже поджидал его, сидя в засаде.
Когда рука помощника главного повара потянулась к поясу, Эрик швырнул свою связку ключей ему под ноги. Услышав звон у себя под ногами, помощник главного повара и впрямь удивился.
"Что ж, первый шаг на пути спасения его бессмертной души сделан!" — улыбался Эрик.
Разглядев связку ключей у себя под ногами, помощник главного повара удивился еще больше. У Эрика было небольшое опасение, что сейчас помощник главного повара попросту ощупает свой собственный пояс. Ощупает, убедится, что его связка ключей на положенном месте, и все старания пойдут насмарку. Такое вполне могло быть с менее уверенным в себе человеком, но господин помощник главного повара был не таков. Ему, вероятно, просто в голову не пришло, что могут существовать две таких связки и что кто-то захочет подшутить над ним, подбросив ему другую.
Он озадаченно нахмурился, а потом нагнулся и попытался поднять ключи.
"Если бы у него и впрямь пояс лопнул и ключи упали, он сейчас еще бы и штаны потерял!" — ухмыльнулся Эрик и потянул за тонкую нить, к которой была привязана фальшивая связка.
Тут главное было — не торопиться. Ключи убегали от господина помощника главного повара почти с той же скоростью, с которой он за ними тянулся. Ну разве что самую малость быстрей. Он нагнулся, присел на корточки, встал на колени, он тянулся, тянулся, смешно выпятив верхнюю губу… Эрик резко дернул за нить, и связка отпрыгнула на пару шагов.
— Куда? — возмущенно выдохнул господин помощник главного повара.
Вскочил, прошел эти пару шагов и вновь нагнулся за связкой.
Ключи опять заскользили по снегу.
Господин помощник главного повара сердито засопел и попытался резко наступить на них ногой.
— Что за дьявол?! — возопил он.
Ключи выскользнули из-под ноги и взлетели в воздух, ярко сверкнув на солнце.
— Стой! — рявкнул господин помощник главного повара, и ключи, словно испугавшись его грозного окрика, замерли неподвижно.
Они висели над самой его головой. Висели, слегка покачиваясь, сверкая на ярком солнце.
Господин помощник главного повара нахмурился, глядя на внезапно сошедшую с ума связку. Трижды перекрестился и попробовал, подпрыгнув, достать ее. Раз, другой третий… Каждый раз он не доставал самую малость. Связка, почти незаметно для глаз, подлетала вверх…
— Да что за дьявольщина тут происходит?! — взвыл окончательно выведенный из себя господин помощник главного повара. Он ошеломленно огляделся, но вокруг никого не было.
"Пожалуй, хватит с него физических упражнений", — милосердно решил Эрик, глядя на свою запыхавшуюся жертву.