— Я знаю, эрр Маалус! — стараясь не шевелить губами, фыркнула я. И, посмотрев на расстроенное лицо мага, с трудом удержалась от улыбки. — Дней десять — двенадцать, и от ожогов ничего не останется. Да, скорость восполнения печатей у меня никуда не годится, но даже с такой, какая есть, регенерацию получилось разогнать почти до предела…
Иллюзионист недоверчиво посмотрел на меня и подергал себя за бороду:
— Даже так? И как вам это удалось?
— Долго объяснять… — буркнула я. — А говорить, не шевеля губами, не очень приятно…
— Вам надо расслабиться, больше спать…
— …и больше есть… — в унисон ему ответила я. — Так, чтобы к приезду отца я успела превратиться в нечто похожее на хорошо откормленную свинью…
— Фу, ваша милость! Как можно такое говорить-то? — всплеснул руками иллюзионист. И укоризненно посмотрел на меня. — Вы — девушка потрясающей красоты…
— Ага! — криво ухмыльнулась я… и похолодела: на моем лице «потрясающей красоты» лопнула тоненькая пленочка новой кожи!
Следующие несколько минут я судорожно пыталась убрать последствия своей улыбки — останавливала кровь, сращивала капилляры и мелкие сосуды, подстегивала течение энергии в каналах жизни. Получалось так себе — нити силы, подпитывающие непрерывно работающие плетения, напрочь отказывались тянуть из резерва хоть немного больше. В итоге поняв, что выше головы не прыгнешь, я ограничилась тем, что сдвинула печать Великой регенерации чуть ближе к правой скуле. А потом, мысленно обозвав себя дурой, открыла глаза и взглянула на мрачного, как грозовая туча, мага.
Заметив, что я перестала магичить, эрр Урден уставился в пол и тяжело вздохнул:
— Простите, ваша милость! Это из-за меня! Надо было думать, прежде чем говорить… Вам необходим покой, а тут я со своими вопросами… Разрешите откланяться?
— Не разрешаю… — буркнула я. — Лежать и смотреть в потолок я уже до смерти устала. Поэтому вам придется меня поразвлечь…
— Чем, ваша милость? — обреченно посмотрев на меня, спросил маг.
— Конечно же, своими иллюзиями…
…Смотреть, как плетения эрра Маалуса воздействуют на мое сознание, было безумно интересно: сначала над моей кроватью вместо розового балдахина возникло голубое небо. Потом в нем появился клин белых журавлей, летящих на закат. Чуть позже пропала стена с гобеленом, а на ее месте возникло бескрайнее поле с небольшой рощицей. С ума сойти — я совершенно четко видела, как колыхалась трава, как рядом с грязно-серым камнем, валяющимся шагах в пяти от моей кровати, струилось чешуйчатое тело гадюки, как трепетали крылышки у пролетевшей над самой землей пичужки.
Как обычно, стоило представить себя там, в созданном для меня мире, как настроение начало стремительно улучшаться. И уже через пару минут я, слегка покраснев, негромко попросила:
— А… можно показать… ну-у-у… что-нибудь еще?
— Да, ваша милость… — отозвалась пустота на месте, где еще недавно стояло кресло эрра Маалуса. А потом оттуда же раздался негромкий смешок.
Обижаться на мага я не стала — человек, сделавший для меня ничуть не меньше, чем родной отец, имел полное право улыбаться. Особенно создавая детскую мечту для совершеннолетней девушки, уже представленной королю.
…Вглядевшись в силуэт всадника, показавшийся из-за рощи, я не удержалась от вздоха: мне ужасно захотелось, чтобы, вместо того чтобы придумывать образ воина, исходя из своих представлений о мужской красоте, Маалус догадался наложить на мое сознание печать Мечты.
Через минуту, когда воин подъехал ближе, я почувствовала, как заколотилось мое сердце: молодой широкоплечий парень с короткими рыжими волосами оказался точной копией виконта Алагзара, с которым мне удалось потанцевать на королевском балу в Лайнте! Однако полюбоваться статью мужчины моей мечты мне не удалось — не успел воин остановить коня и спешиться, как из-за рощи донесся вопль моей наперсницы:
— Госпожа! К вам его милость барон Лагар!
Я тут же расстроенно прикрыла глаза: видеть, как исчезает иллюзия, было невыносимо больно. Однако пострадать по этому поводу мне тоже не удалось — за дверями спальни раздался звук разбитого стекла, вскрик, а потом — полупридушенный вопль моей наперсницы:
— Куда вы, ваша милость? Госпожа Меллина не отвечает, значит, к ней нельзя!
— Отойди в сторону, дура!
— Ваша милость!!!
Услышав нотки отчаяния в голосе брата, а потом — шелест покидающего ножны меча, я забыла о своих ожогах, коже, которая обязательно лопнет, необходимости не шевелиться и заорала на весь донжон:
— Ойра! Пропусти Лагара! Немедленно!
А через долю секунды чуть не оглохла от грохота двери, со всего размаху ударившейся о стену.
— Мел! Отец…
— Что «отец»? — уставившись на бледное лицо брата, перепуганно спросила я.
— Отец… погиб…
— Как погиб?
— Разбойники… На Полуночном тракте… — выдохнул Лагар, и, недоуменно уставившись на меч в своей руке, вдруг вскинул его над головой и одним ударом перерубил пополам столик с притираниями…
— Да, но… с ним же было два десятка солдат, маги и боевая четверка его величества! — растерянно пробормотала я.
— Толку от них, Мел… — процедил брат. И, повертев меч в руке, забросил его в ножны. — Щетина сказал, что эрр Диир погиб первым. И ни разу не ударил! Ни разу, понимаешь?
— А жрец? Он же должен был лечить! — негромко спросил эрр Маалус.
Лагар заскрипел зубами:
— Лечил… Пока был жив… Но недолго… Щетина говорит, что разбойников было слишком много…
— Не верю, — отрицательно покачал головой эрр Маалус. — Маги из боевой четверки не могли не заметить засаду!
— У разбойников был иллюзионист…
— Тогда понятно… — пробормотал маг и, сгорбившись, уставился в пол. Заплакать у меня не получилось. Так же как и прикрыть веки — я, не отрываясь, смотрела на брата и ждала продолжения рассказа. А он почему-то молчал. Поэтому заговорила я:
— Ну, и что собираешься делать, Лагар?
— С утра возьму три десятка воинов, эрра Стрега и эрра Гвилла, и уеду в Наргин… — не глядя на меня, ответил брат. — Тело отца уже там. Распоряжусь, чтобы его перевезли сюда, а потом найду этих тварей и… отправлю их к Темному Жнецу…
— Простите, что вмешиваюсь, ваша милость, но воинов желательно брать побольше: говорят, что разбойники из предгорий Ледяного хребта не боятся ни короля, ни Создателя, ни Темного Жнеца [43] . А еще берегитесь иллюзиониста — если его уровень выше второй категории, то он… Хотя против Огнива и Умника…
— Иллюза уже нет… — скривился Лагар. — Его зарубил Молчун. Так что там — одна пехота…