— Извини, — хрипло произнес он.
— Не стоит извиняться, — покачала головой Яга. — Сейчас ты победил, но оно не ушло. Оно вернется. И с каждым новым разом оно будет возвращаться все более и более страшно, жестоко, цинично. Тьма будет копить силы, вызнавать ваши слабости и бить по ним. Если не удержитесь, все пропало.
Яга перевела взгляд на притихших Кота и Милонега и добавила:
— Всех касается.
Спецсамолет внешне от обычного ничем не отличался. Главное отличие составляла начинка, которая давала возможности проводить полет с пользой. Здесь можно было спокойно работать, не стыдно было принимать иностранных гостей. Впрочем, гости сейчас были лишними, а работать не получалось. Не хватало информации.
Глава МЧС сидел раздраженный и сосредоточенный. Дел и без того не в проворот, а тут еще эта ситуация на Крымском валу. Авария на мосту вещь штатная. Но если б просто случилась авария. По разрозненным донесениям было трудно сказать, что именно там произошло, но кажется все это укладывалось в одно емкое русское слово не сильно цензурного звучания.
Первая информация пришла о крупном дорожно-транспортном происшествии. Все как обычно. Один дурак летел на бешенной скорости, другой чудила делал тоже самое, только еще и из ряда в ряд скакал. Остальные не то чтобы сильно разогнались, но затормозить вовремя не успели. В результате смятка оказалась весьма и весьма внушительной.
А вот следующая волна отчетов заставила задуматься основательно. Тексты оказались не казенно-скупые, а более чем эмоциональные. И содержание их ничего не проясняло, лишь оставляло массу вопросов.
— Юрий Яковлевич, — помощник протянул еще одну распечатку. — Вот свежее по Крымскому мосту. Только что получили.
Главный спасатель страны принял листы, просмотрел беглым взглядом. Сперва хмурился, потом глаза округлились и поползли на лоб.
— Благодаря взрывной волне все близлежащие дома остались без стекол, а Петр первый снова стал Колумбом, — прочитал он вслух и воззрился на помощника. — Что это за постмодернистский бред?
Тот лишь пожал плечами:
— В следующем отчете об этом более подробно. Это про памятник, который Церетелли ваял. Сам-то памятник после взрыва устоял, а вот голова от него отвалилась. А так как памятник изначально был Колумбу, а только потом, когда от него Штаты отказались, скульптор вместо головы Колумба приделал голову Петра, то…
— Ладно, — отмахнулся Юрий Яковлевич. — Как памятник ваяли можешь не рассказывать, сам знаю. Ты лучше вот что…
— Что?
— Нет, ничего, — покачал головой Юрий Яковлевич. — Иди.
Помощник кивнул и бесшумно шмыгнул к выходу в соседний салон.
— Погоди, — притормозил его глава МЧС.
Тот послушно замер, обернулся. На главного спасателя страны уставились преданные глаза.
— Миша, — осипшим вдруг голосом спросил Юрий Яковлевич. — Скажи, Миша, ты понимаешь, что там происходит?
Миша снова пожал плечами.
— Не треплите себе нервы, Юрий Яковлевич, — посоветовал он. — Долетим и все сами увидим. Все равно сейчас сделать ничего не можем.
Не можем, мрачно подумал он. Как тут можно сделать что-то, когда непонятно ни хрена. Сперва авария, потом сообщения о пропаже людей и машин, попавших в район ДТП. После этот взрыв. От которого «близлежащие дома остались без стекол, а Петр первый снова стал Колумбом». Да и тоже хрен поймешь — был взрыв или что-то еще? Судя по вылетевшим стеклам и оторванной от памятника голове был. Но дальше вообще какая-то каша получается. Мост оцепили, движение по Садовому кольцу от станции метро «Парк культуры» до станции «Октябрьская» перекрыли. По верху перекрыли, разумеется. Внизу в метро, насколько стало ясно из разрозненных писулек начириканных шокированными людьми, сперва все остановили, потом минут через тридцать запустили заново, когда стало ясно, что линий метрополитена случившееся наверху не коснулось. Наверху объездные маршруты организовали, движение налажено. Но что происходит на оцепленном куске все равно не понятно.
Взорвалось там что ли чего на этом Крымском валу. И мост не то рухнул, не то стоит, но обезображен взрывом. Вроде как взрыв был, вроде как облако пыли повисло, но так и осталось. И люди пропали. Может, конечно, их того, взрывом. Но с другой стороны бесследно такое количество трупов никаким взрывом не истребишь. Господи, бред-то какой.
Юрий Яковлевич помассировал виски, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Лететь оставалось еще часа три.
ОМОН прибыл спустя двадцать минут. Полковник с мрачной усмешкой смотрел на того, кто готов был принять рапорт и дать по морде. Вердикт, который услышал от вытянутой рожи, был уже озвучен сегодня много раз и состоял все из того же одного единственного нецензурного, но емкого слова.
После этого черная БМВ с мигалкой усвистала, а вместо нее спустя уже пятнадцать минут прибыл еще один взвод ОМОНовцев, пачка микроавтобусов скорой помощи и бригада МЧСовцев. В последних сейчас уже толку особо не было, но лишних рук не бывает.
Сергей Витальевич неожиданно для себя отметил, что не смотря на то, что милиция к этому имеет весьма отдаленное отношение, он оказался за главного. Произошедшее ни под одну статью УК не попадало. На теракт это нечто, а другого определения для того, что видел не было, не походило. Но он распоряжался быстро и четко, и его слушали.
Оба края моста оцепили. Врачи продолжали возиться с покалеченными. Трупы вывозить не торопились, успеется.
Полковник в который раз вернулся к машине, залез в салон. Дверь не закрывал, уставшие ноги выставил наружу.
— Звонил кто? — спросил у водителя, которому велел сидеть в машине, чтоб не искать его если понадобиться, а заодно отвечать на звонки.
Тот молча покачал головой. Сергей Витальевич вздохнул и взял трубку, набрал номер.
— Это я. Что с набережной?
— Не бери в голову, — отозвалась трубка. — Людей эвакуировали, дороги оцепили. Сейчас распоряжение пришло коллекцию из Центрального дома художника вывозить. Геморрой тот еще. Везти некуда, суматоха. Того гляди кто-то что-то свистнет под шумок. Но ты с этим можешь не париться. Твое дело мост. Что-то еще надо?
— Надо, — отозвался полковник. — Денег мне на мобильник кинь побольше, а то я без связи останусь. А на милицейской волне много не наговоришь, да и любопытных любителей послушать тут сейчас как дерьма, сдается мне.
— Хорошо, — отозвалась трубка. — Если что, звони сразу.
— Так точно.
Сергей Витальевич отложил мобильник и потер виски. Голова раскалывалась. Он устало прикрыл глаза, пытаясь представить, что вокруг тишина. По крыше машины дробно постучали пальцами. Полковник открыл глаза и посмотрел на подошедшего ОМОНовца. Молодой парень, командир того самого третьего взвода, что сейчас болтался не пришей кобыле хвост.