Она оглянулась на давно уснувших друзей. Бесшумно поднялась и подошла к статуе. Приподнялась на цыпочки, опустила руку на золотой шар. Сфера была едва теплой. Гладкой, как стекло. Лучезарный с легкой улыбкой смотрел на девушку из-под высокого шлема, но его мраморные глаза казались слепыми.
Шар под пальцами Арэлл вдруг резко погорячел. Она поспешно отдернула руку, с удивлением посмотрела на обожженные кончики пальцев. Потом медленно перевела взгляд на статую… Вокруг той клубилось золотистое свечение, похожее на туман.
Элланка попятилась, чувствуя все более сильный жар, исходящий от сферы. Потом ей показалось, что за спиной раздался тихий шорох. Арэлл замерла и обернулась. У выхода с центральной площади стоял, прислонившись плечом к стене, человек. Высокий. Худой. В серой, под цвет стен, одежде с орнаментом солнечных символов на груди. С черными провалами на месте глаз. Но, присмотревшись внимательнее, девушка поняла — там никого нет, всего лишь причудливая игра света и тени.
Некоторое время она напряженно вглядывалась в коридор, затем глубоко вздохнула, повернулась… И едва не столкнулась с незнакомцем, каким-то невероятным образом снова оказавшимся у нее за спиной. Арэлл отпрыгнула в сторону. Выдернула меч из ножен и только теперь почувствовала — сердце ее, как бешеное, колотится о ребра.
— Ты кто?! — крикнула она хрипло.
Человек молчал, неподвижно стоя на длинной полосе тени от выступа стены. Зрение не подвело элланку в первый раз. Он, действительно, был невообразимо худым и изможденным. Скелет, обтянутый кожей. Длинная блеклая туника, разрисованная символами солнца, висела, как на жерди. Присмотревшись, девушка поняла, что вместо глаз у него, на самом деле, два размытых темных пятна.
— Кто ты? — повторила она, не опуская меч.
Незнакомец медленно повернул лысую голову. Взглянул на сияющего мраморного вестника и выдохнул долгий шипящий звук, похожий на шелест ветра. Элланка почувствовала, как по спине бежит холодок, но не успела ничего сказать. Существо исчезло. И вместе с ним пропала тень, лежащая на полу. Втянулась в стену.
— Зря вы сюда пришли, — услышала девушка позади себя. Стремительно обернулась, и успела увидеть серую фигуру за мгновение до того, как та растворилась в воздухе.
— Отсюда нет выхода.
Арэлл снова повернулась, но заметила лишь край серой одежды.
— Кто ты?!
Больше существо не дало себя увидеть.
— Тень. — Прозвучало за спиной.
Элланка почувствовала, как повлажнела ее ладонь, сжимающая рукоять меча. И сейчас же на стене, за светящейся статуей Лучезарного, появился огромный черный силуэт. Он угрожающе склонился над вестником, казалось, желая поглотить его.
— У всего есть тень, эхо, отголосок. У каждой вещи, существа, поступка, мысли, прихоти. Чем они сильнее, мощнее, материальнее — тем громче эхо, гуще тень.
Арэлл впилась взглядом в темный силуэт и слушала шипящий голос:
— Чем больше камень, брошенный в воду, тем выше волна. Свет Зажигателя был настолько ярок, деяния значимы, а мысли детальны, что они приобрели реальное воплощение. Мое. Каждый его шаг, каждое размышления — это я.
— Значит, ты должен помнить! — воскликнула элланка и стала задавать вопросы один за другим, торопясь, боясь, что тень исчезнет так же внезапно, как и появилась. — Зачем вестник приходил в срединный мир? Что произошло в этом городе? Что такое огненная сфера?
— Я не помню… — По силуэту прошла рябь. — Тень не должна постигать дел своего хозяина. Эхо не понимает значения слов, которые повторяет. Оно просто существует. И все.
— Так ты не можешь ответить на мои вопросы…
— Не на эти.
Арэлл вздохнула:
— Скажи хотя бы, почему ты стоишь у меня за спиной?
— Я могу существовать только за пределами взгляда. За частью твоего сознания, всегда обращенного во тьму. Это удел всех теней. Мир перед тобой ясен, потому что освещен твоим взором, мир за тобой загадочен и страшен, потому что всегда скрыт темнотой.
— Ты говорил, мы не сможем выйти отсюда…
— Здесь есть и другие тени кроме меня. Один голос может вызвать шепчущее эхо, легкий ветерок. Другой — лавину.
Элланка оглянулась, снова увидела мелькнувшие одежды. Силуэт на стене переместился.
— Ты хочешь сказать, какие-то дела вестника были не слишком… светлыми? Разве такое возможно?
— Намерения его всегда были светлыми, а последствия дел… Уходите отсюда, — неожиданно зашептало существо прямо на ухо Арэлл, а его фантом скорчился, сжимаясь, — уходите скорее! Пока ураган не проснулся.
— Куда идти? — спросила она так же тихо.
— Прямо по главному коридору. Сквозь арку. Быстрее.
Голос стих. Черная фигура стекла вниз и уползла под основание светящейся статуи.
«Голос, который может вызвать лавину…» — повторила элланка беззвучно и бросилась к спутникам.
— Гермия! Гай, Критобул! Вставайте! Октавий! Просыпайтесь!
Преторианцы пробудились сразу и, не сообразив в чем дело, схватились за мечи. Бывшая рабыня тоже еще не забыла, как надо вскакивать и бежать выполнять приказ госпожи или господина в любое время дня и ночи. Октавия же пришлось хорошенько потрясти за плечи, прежде чем он подскочил и начал выпутываться из гиматия, дико озираясь по сторонам:
— Что происходит?! Что случилось?!
— В чем дело, Арэлл? — тихо спросил Гай.
— Нам надо немедленно уходить, — ответила она, торопливо седлая свою лошадь. — Здесь стало опасно.
— Мне неохота проснуться в животе какой-нибудь твари. — Критобул рыкнул на жеребца, который пытался надуть живот, чтобы ослабить ремень.
— По центральному коридору, — сказала элланка Гаю. — Поезжайте, я за вами.
— Чего опасаться? — серьезно спросил Критобул, уже сидя в седле.
— Теней…
Друзья ехали, стараясь не шуметь, и настороженно оглядывались. Теней было слишком много. Они сами отбрасывали на стены огромные черные силуэты, и Арэлл казалось, что каждый может ожить в любое мгновение.
Боковых ходов стало больше. Темные провалы выглядели пугающе и враждебно — в любом из них могла таиться спящая лавина… Коридор вдруг резко вильнул, выводя беглецов на площадь. Точно такую же, как и прежняя. Со статуей Зажигателя в центре.
— Он не похож на первого, — прошептала Гермия. — Посмотрите.
Бывшая рабыня оказалась права. Этот вестник держал меч обеими руками. Голова его была чуть наклонена, взгляд исподлобья. Брови нахмурены так, что на лбу образовалась глубокая складка. Губы сжаты в тонкую линию. Мускулы ног напряглись. Казалось, он готов в любую минуту спрыгнуть с постамента. Золотая сфера валялась у его ступней, брошенная, как надоевшая игрушка.