— Но пятнадцать это же не так много, я думаю, — осторожно заметил Октавий, с восхищением поглядывая на златоглазую девушку.
— Они очень сильны, — виверна присела на ручку кресла Гая, продолжая смотреть в записи. — Очень выносливы и живучи. Кроме того, выпускают по стреле в четыре мгновения. И не просто стреле. Лапифы бьют костяными змеями.
— Двести двадцать пять гадин в минуту, — прошептал потрясенный жрец и непроизвольно сглотнул.
— Поэтому проследите, чтобы у людей была тяжелая закрытая обувь. Даже не задев противника и упав на землю, «стрелы» лапифов продолжают бой.
— Это очень ценные сведения, — воодушевленно заявил Октавий, продолжая коситься на Вьюлап.
— Один из вас в этой битве должен лететь со мной. — Она повернулась к Гаю. — Я хочу, чтобы это был ты.
Жрец сердито насупился.
Вьюлап вытянула шею, склоняясь к свитку, на котором Лонг начертил квадраты манипул. Рассмотрела их, щуря золотые глаза. И одобрительно кивнула:
— Поторопитесь.
Легко поднялась, сделала полшага к выходу и, неожиданно пригнувшись к уху Гратха, шепнула: «На улице… Жду тебя».
— Солдаты полны уверенности в победе. — Негромко произнес Ориан, задумчиво поглаживая бороду, когда за ней закрылась дверь.
— И я разделяю их веру, — Корнелий выпрямился и, казалось, стал выше ростом. — Такого огромного войска не было за историю всех империй! Кроме того, сегодня мы точно знаем, что численность нашей армии в восемь раз превосходит демонскую.
— Да-а, — протянул Критобул, впечатленный цифрами и насмешливо покосился на Гая. — А ты все «орда-орда»!
Гратх хотел напомнить атлету, что тот сам всего полчаса назад выражал сомнения по любому поводу. Но тут заговорил Зодчий:
— Не стоит забывать, кто наши противники. Сила одного низшего равна силе пяти человек. Кроме того, от их вида люди испытывают неконтролируемый ужас.
— Все мы помним об этом, — сухо заметил Корнелий. — Но моих воинов, как ты уже слышал, больше не в пять, а в восемь раз. Я уверен в победе. И считаю, совет завершен.
Консул встал. Остальные тоже стали подниматься. Заскрипели ножки скамей и кресел.
— Арэлл, Рамир, прошу вас, останьтесь, — голос Зодчего перекрыл шум. Юноша с девушкой вновь опустились на свои места.
— …Вы помните свое прошлое? — спросил архитектор, когда комната опустела.
— Смотря что ты называешь прошлым, — иллинеец с улыбкой взглянул на Арэлл. Но та не разделила его иронии, сосредоточенно хмуря брови.
— Почти ничего, — ответила она, наконец. — Трисмес провел надо мной ритуал Миркары и попытался показать минувшее. Но иногда я сама не верю в то, что видела.
Зодчий вопросительно посмотрел на Рамира.
— Нет. Не помню, — сказал тот. — Быть может, ты скажешь, что именно мы должны знать?
Архитектор повел рукой в сторону, словно приглашая кого-то войти. Послышался тихий шорох.
Иллинеец и элланка оглянулись. У полок со свитками стоял человек, закутанный в длинный плащ цвета высохшей земли. Никто не заметил, как он появился в комнате.
Незнакомец сделал шаг в сторону удивленной Арэлл и поклонился ей.
— Благодарю тебя, — услышала она шелест из-под капюшона. — Ты услышала меня и пришла. И привела их.
Девушка взглянула на Зодчего, ожидая объяснений.
— Это срединный мир, — произнес тот, с печалью глядя на скорбную фигуру. — Дух срединного мира.
— То, что от него осталось. — С грустным смешком уточнил загадочный гость, выпрямляясь. И снова устремил взгляд невидимых глаз на элланку. — Когда демоны начали уничтожать меня, я стал звать тех, кто мог бы оказать мне помощь. Высших светлых существ, подобных моему создателю. Но голос мой оказался слишком слаб, а вы слишком далеки. Только ты услышала меня… Я пытался помочь тебе на этой земле. Мои дети… материальные законы этого пространства должны были помочь. Трисмес, Фортуна… Вентиго, к сожалению, уже безумен. Он не смог выдержать темной силы демонов. Я каюсь за него…
Потрясенная, Арэлл взглянула на архитектора.
— Я пытался помочь, — продолжал твердить Дух. — Но ты не чувствовала меня. Ты слишком человек. Так же, как и он.
Иллинеец наклонил голову, принимая упрек.
— В моем мире память о прошлом осталась лишь у одного из вас — Зодчего. — Существо, сложило на груди руки, больше напоминающие высохшие корни. — Опираясь на нее, он получил великие возможности. И я, по мере своих скромных сил, в чем мог, оказал ему поддержку. Теперь я постараюсь помочь в бою всем вам. Если сумею…
Он еще раз поклонился девушке и растаял в воздухе.
— Высшие светлые существа… — произнес Рамир после продолжительной паузы. Усмехнулся. — Вряд ли я чувствую себя чем-то подобным.
— Это не имеет значения. — Арэлл смотрела в пустоту мимо Зодчего, словно пытаясь увидеть в нем минувшее. — Я тоже лишь смутно ощущаю нечто подобное. Но мы пришли. Значит, должны сделать то, для чего предназначены. Я чувствую, что должна принять на себя первый удар.
— Срединный мир как-то говорил мне, что даже осколки прежней памяти могут выпустить великую мощь, — произнес Зодчий. — Загораясь, дух дает мощь, которая во много раз превосходит обычную силу человека.
Арэлл вскинула голову:
— Я понимаю, о чем ты говоришь. Когда на меня находят вспышки безумия, как называют это мои друзья — я могу драться наравне с воинами. Но ты ожидаешь, что во время боя моя сила намного превзойдет человеческую?
— Хотел бы надеяться… Однако, опасность для нас в том, что этого может и не случиться. Никто не способен вызвать в себе подобную одержимость по собственной воле.
— Арэлл — воин. — Рамир подобрал обломок минерала и крепко сжал его в кулаке. — Ты, Зодчий — строитель, архитектор. Быть может, и я во время битвы узнаю свое предназначение.
— Думаю, да. Однако уже сейчас я отвечу на часть твоего вопроса. У тебя, как у меня и у Арэлл есть еще одно, общее, предназначение. — Архитектор развернул лист с расположением войск. Достал стило. Поставил три алые точки. По одной на двух холмах и одну впереди, посреди первого ряда манипул. — Демоны вызывают у людей ужас, и те не могут сопротивляться страху не потому, что трусливы или слабовольны. Энергия темных разрушительна для них так же, как и для всего этого мира.
Зодчий соединил точки в равнобедренный треугольник:
— Они не могут. Но не мы. Более того, мы можем нейтрализовать вражескую энергию для всего человеческого войска. — Зодчий написал имя над каждой из точек. — Если я встану на Скальном, ты — на Тисовом, и Арэлл во второй шеренге — получится пирамида. Все люди, которые окажутся «внутри» нее, перестанут испытывать страх. Своей волей мы закроем их, ограждая от убийственной силы демонов.