– Хромой… – выдохнул мальчик, глядя на меня так, словно у меня вдруг выросли рога. Или крылья.
Я быстро оглянулся через плечо – барон был слишком занят со своим жеребцом и в нашу сторону не глядел, я обнял парнишку за плечи и увлек обратно в безопасную тень.
– Хромой, – снова произнес Эрствин, – а я уж думал…
Тут до меня дошло, что мальчик покинул Большой дом, воспользовавшись своей тайной дверью, а не главным входом. Потом он обнаружил, что меня в переулке нет и испугался. Подумал, должно быть, невесть что…
– Спокойно, друг мой, – вполголоса пробормотал я, – не волнуйся, все в порядке. Я решил проследить за входом. А почему ты не оттуда?
– Понимаешь, Хромой, – быстро зашептал Эрствин, – я пошел открыть дверь… Ну, эту… Потом заглянул опять в наши покои… Я был очень осторожен, честное слово!.. Я так осторожно, понимаешь?..
Мальчик был крайне взволнован и с трудом подбирал слова.
– Спокойнее, Эрствин, спокойнее. Все в порядке. Итак, ты заглянул опять в ваши покои… И что?..
– Ну, папы не было… Вообще никого не было, я решил, что он уже покинул дом Совета и…
– И столкнулся с ним? – теперь я понял, в чем дело. – Он успел тебя заметить?
– Нет. Слава Гилфингу, нет. Я вовремя спрятался. Но почему он?..
– Жеребец. Вороной жеребец Меннегерна. Барон вывел его только что из ворот. Кстати, он не мог забрать коня сам, ведь на конюшню зверюгу определил Сектер.
– Да, они были вместе. Сектер и папа… Я подумал – начинается…
Вид у Эрствина был такой растерянный, что я невольно улыбнулся.
– Да, друг мой, начинается. Но наиболее интересное наступит еще не скоро, вот увидишь. В порядочном романе самые страшные злодеяния свершаются глубокой ночью, а сейчас, как видишь, еще даже не начало темнеть.
– Да, пожалуй… А ты уверен?
– Разумеется. Ведь проповедники говорили о ночи полнолуния, верно? Так что можешь пока немного расслабиться. А дверь ты оставил незапертой?
– Ну, понимаешь… Снаружи ключ не вставить, так что я…
– Да, понятно. Ну что ж, придется рискнуть.
– Рискнуть? Что ты хочешь делать?
– Запереть дверь. Небольшое заклинание, видишь ли…
– А, запирающая магия! – любое упоминание магических чар наполняет моего юного друга вдохновением. Стоит ему обозначить знакомым словом характер действия чар, как у парнишки возникает иллюзия сопричастности и понимания. – Значит, ты наложишь заклинание… И эту дверь никто не сможет отворить?
– Ну почему же никто?.. Это довольно простенькое заклинание. Любой мало-мальски знающий маг справится.
– Тогда зачем?..
– Ну, это все же существенно сузит круг конкурентов. В Ливде не так уж много магов… И я не думаю, что среди них найдется еще хотя бы один такой же идиот, как я, который решится в эту ночь лезть в Большой дом…
* * *
– Ну, и что же было дальше? – поторопил рассказчика кто-то из наших, – каким же образом это связано с умением рассказывать легенды?
Шагать под мелким дождем было вовсе не весело, и болотник со своими занятными историями оказался очень кстати. Под его россказни время текло быстрее.
– Сейчас дойдем и до этого, – кивнул сэр Антес, совершенно, по-моему, удовлетворенный вниманием слушателей, – Сейчас… Я просто хочу подробнее объяснить, почему я… Ну, можно сказать, сдался в плен.
– Сдался в плен? – это один из новичков.
– Ну, вроде того. Словом, когда атаку отразили, с дюжину наших солдат сложили оружие… Но и это бы не беда. Дело было в том, что ваши отбились и теперь вполне могли принести нашему принцу жалобу. Ведь принц обещал графу безопасный проход, выходило, что мы – неверные вассалы и выступили вопреки слову нашего принца.
Тот же самый молодой солдат не унимался:
– А разве ваш принц не знал о том, что вы…
Вопрос прервал тяжелый вздох, звук затрещины, новый вздох и слова нашего печального сержанта:
– Благородных господ о таких вещах не спрашивают, дурень.
Несколько человек рассмеялись, сержант снова вздохнул.
– Словом, так или иначе, – как ни в с чем не бывало продолжил наш наниматель, – кто-то должен был отправиться к графу и извиниться за досадное недоразумение. Выбор пал на меня… Ну, это было справедливо – ведь именно мне его высочество поручил встретить гевцев и проводить через наш Край.
И при этом он сам был одним из организаторов нападения? Я уже понял, что дурная слава болотников возникла не на пустом месте, но это было уже как-то слишком. Причем добрый рыцарь не считал нужным скрывать свой поступок… Не знаю, как это соотносилось с понятиями дворянской чести, но сэр Антес говорил о своем приключении, как о чем-то совершенно заурядном… Он находил свое предательство естественным. Ну, это в самом деле обычная вещь в нашем Мире, но подобные приключения все же принято скрывать…
– Словом, – продолжал тем временем рыцарь, – я снял шлем и с гунгиллиными ветвями, как символом мира, в руках, отправился на переговоры. Ну, я извинился перед графом, объяснил все досадным недоразумением, предложил себя в качестве заложника – словом сделал все, чтобы ваш граф Гезнур не захотел терять время и делать крюк, дабы принести жалобу его светлости Лонервольту.
– Понятно, – вздохнул наш сержант, – зачем ему жаловаться и требовать выдачи виновных, если вы, сэр, сами явились с повинной головой.
– Именно, мастер, именно, – кивнул болотник (при этом с его накидки посыпались мелкие капли), – разумеется, они решили оставить меня в качестве заложника. Ну, понимаете, это должно было удержать от повторного нападения моих… э… соседей… М-да.
– Ну и как, удержало? – поинтересовался кто-то из наших новобранцев.
– Разумеется, – ухмыльнулся сэр Антес, – именно поэтому я жив и могу рассказать вам эту историю… Так вот, все время, пока мы пересекали наш Болотный Край, я рассказывал вашим легенды и предания, которые ходят в моих местах. Особенно охочим до сказок оказался тот самый колдун. Ему мои истории до того понравились, что он настоял, чтобы на границе Гор Страха меня отпустили – честно и без обид. А будь на моем месте какой-нибудь угрюмый скучный тип…
Рыцарь замолчал, обдумывая, должно быть, невеселые перспективы скучного типа, окажись бы тот на его месте.
– Да, – после паузы заявил сэр Антес, – я уверен, что граф Гезнур велел бы меня прикончить, если бы не тот колдун. Воробей, так он себя назвал… А еще он велел мне провести безопасно через Болотный Край тех солдат, что оказались в плену вместе со мной. И я имел глупость все в точности исполнить…
– Почему же глупость? – поинтересовался один из “старичков”. – Добрый честный поступок. Без заступничества, сэр, простолюдину пересечь Болотный Край трудновато. Даже если он латник какого-то из ваших сеньоров.