Настроение у чиновника было прескверное. С этими приграничными провинциями он совсем выбился из графика. Мало того, что его обоз безнадежно опоздал ко всем положенным срокам, так ему еще не удалось собрать должную сумму налогов. Он взял ведомость поборов и заново пересчитал цифры. Уныние, охватившее его, стало еще сильнее. Он собрал слишком мало для того, чтобы стало возможно безбоязненно взять себе хотя бы пару золотых. А все эти тупые к'Зирдовы выкормыши, грязные холопы из бывших родовых земель покойной Королевы Ариллы! В обеих деревнях он нашел лишь жалкие медяки, и даже казнь старост не помогла раскошелиться тамошней нищей рвани! Зачем вообще Королевская Семья возится с этими смутьянами?! Они там все сплошь скрытые мятежники и пособники самозванца! Продать их к'Зирдам, и то толку выйдет больше!
Именно в родовых землях Ариллы появился Лже-Эдрионг, и местное дворянство не просто поддержало самозванца, он сам был один из них! Именно там было сердце его мятежа, и именно туда со всей страны стекались повстанцы всевозможных мастей! Разбить его войска удалось, лишь прибегнув к помощи союзников, хвала Олдису Покровителю за то, что даровал Королю Геордину столь блестящий талант политика! Еще никто и никогда не добивался от к'Зирдов военного союза! Но даже после опустошительного нашествия песочников эти смутьяны умудрились выжить. Их земли были переданы Королевской Семье, но с тех пор с налоговыми платежами постоянно случались всевозможные заминки.
Прокушенная рука снова заныла, и инспектор потер саднящее болью место. Поганая дрянь! Он бросил гневный взгляд на лежащую на полу в углу кареты крестьянку. Боль в руке разъярила его, и чиновник пнул женщину сапогом. Та все еще была без сознания. Грязная скотина оказалась слишком умной! Она поняла, что он не рискнет продать их в рабство без судебного вердикта, и, видите ли, не возжелала доставить влиятельному господину удовольствие! Пришлось отходить ее коваными сапогами как следует, вот тогда-то она стала сговорчивей! Инспектор уже нежился от удовольствия, забыв про нее, когда эта змея очнулась и бросилась на него, словно лесной пард! Он едва успел прикрыться рукой, так она вцепилась в нее, будто дикая лошадь, и едва не отхватила из руки кусок плоти! В ярости он бил ее сапогами до тех пор, пока силы не покинули его. Когда она придет в себя, он снова позабавится с ней, а после отдаст солдатам.
Чиновник нахмурился. Если она подохнет, арестованных крестьян, пожалуй, лучше повесить как бунтовщиков. Они слышали ее крики и могут донести на него. Конечно, его слову судья поверит больше, чем каким-то грязным холопам, да еще и бывшим смутьянам, но мало ли что… Кто-нибудь из многочисленных завистников запросто может воспользоваться удобным случаем, чтобы занять его место! Хотя эту инспекцию хлебной точно не назовешь, после нападения к'Зирдов на приграничные провинции в налоговых платежах серьезный недобор, нечего даже положить себе в карман. Инспектор задумался. Пожалуй, отсутствие одного золотого он все-таки сможет грамотно объяснить в казначействе…
Карета вновь резко дернулась, и чиновник, не удержавшись, свалился на пол. Осыпая возницу ругательствами, он потер ушибленный мясистый зад. Карета остановилась, снаружи кто-то что-то орал, и чиновник, кривясь от злобы, решил немедленно сделать привал, на котором возница получит десяток плетей. Налоговый инспектор властно распахнул дверь и высунулся из кареты.
— Что у вас происходит, к'Зирдовы выродки?! — гневно заорал он и тут же получил стрелу в горло.
Жирное тело чиновника мешком рухнуло под колеса кареты и забилось в агонии, его предсмертный хрип утонул в многочисленных криках раненых лошадей и умирающих людей. Кто-то из солдат попытался было укрыться за его массивной тушей, но сразу несколько стрел тут же пригвоздили его к земле.
— Стену щитов! Вокруг меня! — заорал сотник, вылезая из-под убитой лошади. — Шевелитесь, ничтожества, пока нас всех не перестреляли, как куропаток!
Он сорвал с луки седла мощный щит и, присев на колено, укрылся за ним от невидимых стрелков. Оставшиеся в живых солдаты, прикрываясь щитами, уже бежали к нему. Спустя мгновение вокруг сотника выросла монолитная коробка из щитов, и на лесной дороге тут же воцарилась тишина. Сотник в узкую щель пытался разглядеть засевшего в лесных зарослях противника. Повстанцы, поганые пожиратели испражнений, больше некому! Они застали его врасплох! Кто бы мог подумать, что они рискнут организовать засаду на целую сотню латников, да еще в таком жиденьком лесочке?! Простые разбойники на такое не способны. Залпы из луков по лошадям впереди идущих солдат сочетались с залпами арбалетчиков, поражавших уязвимые места в доспехах латников. Нападением явно командует кто-то из военных, тех, что до сих пор не удалось добить после восстания Лже-Эдрионга в этих землях…
Сотник оглянулся, осматривая свои силы, и тихо выругался. Он потерял почти половину своих людей, а ведь все только началось!
— Слушай мою команду! — рявкнул он. — К лесу! Стеной! Вперед!
Стальная коробка двинулась к зарослям, стремясь покинуть открытое пространство и сблизиться с противником. Из кустов тут же ударили арбалеты, выискивая прорехи в стене щитов. То тут, то там раздавался крик, и кто-то из солдат падал на землю, пробитый стрелой. Щиты немедленно смыкались, закрывая образовавшуюся дыру в защите, но прежде в нее успевала влететь пара стрел.
— Шевелитесь, безмозглые идиоты! — орал сотник. — К деревьям, быстрее! Им нужен обоз, они так просто не уйдут! Покажем этой погани, что такое королевские солдаты!
Потеряв еще десяток воинов, стальная коробка добралась до леса.
— По моей команде! — взревел сотник. — Рассыпать стену и рассредоточиться! Лучники, стрелки противника сидят на деревьях, так что смотрите в оба! Пленных не брать, вырежем всех! Вперед!
В воздухе загремел победный клич, стена щитов рассыпалась, и солдаты бросились в атаку. Перебегающие от дерева к дереву под прикрытием щитов, они были практически неуязвимы для вражеских стрелков, и вскоре противник обратился в бегство, стремясь избежать рукопашной.
— Они бегут! Трусливая шваль! — Сотник зычно подбадривал своих людей. — Не дадим им уйти! Лучники, не зевать! Бить бунтовщиков в спину!
Зазвенели тетивы луков, и несколько повстанцев, не успевших скрыться в кустах, рухнули на землю, пораженные стрелами. Солдаты устремились за остальными. В следующий миг из-за деревьев им навстречу уже выскакивали воины в доспехах песочного цвета.
— Лазутчики! — истошно заорал кто-то, и боевой дух солдат мгновенно угас.
Солдаты, узнав доспехи Отдельного Батальона Королевских Лазутчиков, лучшего подразделения мятежного Лже-Эдрионга, которое вот уже больше двадцати пяти лет наводило ужас на солдат Короля Геордина, бросились бежать. Но было уже поздно, раздался звон клинков, и в лесу началась рукопашная.
— Сражайтесь, трусы! Их мало! — Сотник отбросил громоздкий щит, цепляющийся за кусты и ветви деревьев, перехватил меч двумя руками и бросился на ближайшего врага.
Молодого парня в желтых доспехах он одолел почти сразу. Сотник, опытный боец, легко отбил его удар, сделал ложный выпад в ноги противнику и тут же поразил его мощным ударом в грудь. Он рывком выдернул меч из оседающего тела и с победным кличем атаковал следующего врага. Сотник вложил в сокрушительный удар вес своего закованного в доспехи тела, но противник неожиданно легко отвел его клинок в сторону. Сотник отпрыгнул назад и принял оборонительную стойку, чтобы лучше оценить противника. И похолодел от страха. Перед ним стоял немолодой воин в потертых желтых доспехах со следами многочисленных боев на кольчужной поверхности. Его лицо, отчетливо различимое под легким открытым шлемом, пересекал огромный глубокий шрам. В руках он держал меч, клинок которого тускло мерцал боевыми чарами, а отделка эфеса демонстрировала рыцарский статус своего владельца.