— Приказывать людям проводить годы в бессознательном состоянии, нимало не считаясь с их собственными желаниями, — теперь это называется «немного своевольный»?
— Премьер постоянно напоминает нам, что он командует этим кораблем, а мы все должны соблюдать дисциплину, — с легкой горечью отозвалась Анюта. — Сперва никто с этим и не спорил. А теперь он как-то ухитряется держать нас в постоянном страхе…
Командор предпочел не заострять внимание на этом скользком моменте. Вместо этого он сказал доктору Задор, что был бы очень ей благодарен, если бы они по возможности поскорее проверили, как там дела у его раненых, которые сейчас лежат в медицинских отсеках и здесь, и на яхте.
Госпожа Задор согласилась. Ей самой очень хотелось попасть на яхту, потому что она беспокоилась о Санди. Дирак после возвращения вообще отказался говорить о Кенсинге.
Прежде чем Принсеп и два его собеседника окончательно расправились с завтраком, в дверях возникла женщина, которую командор прежде не видел, и злобно уставилась на них. Задор коротко сообщила, что это Кэрол, супруга Скарлока.
Принсепу с первого взгляда показалось, что посетительница не вполне в своем уме, и ее дальнейшее поведение только подкрепило это впечатление.
— Ну? — начала Кэрол, испытующе рассматривая Пр-нсепа и Гавота. — Известно ли машине, что на борту появились новые люди — ваши люди? Впрочем, конечно же, известно.
— Машине? — вежливо переспросил командор.
— Не делайте мне тут вид, что ничего не понимаете! — взвизгнула Кэрол. — Я имею в виду машину, которую зложити называют большим берсеркером. Очень большим. Знаете ли вы, что я видела тени сотни берсеркеров, пересекавших лик полной луны?
Гавот простодушно хмыкнул; слова Кэрол показались ему забавными. Принсеп хмуро посмотрел на молодого человека, потом повернулся к женщине, сердито смотревшей на него:
— Полной луны? Луны какой планеты?
— Не валяйте мне тут дурака! Я видела их! Я смотрела! Я знаю! — Хохот Гавота сбил Кэрол с толку. Женщина выкрикнула что-то еще и удалилась, но по дороге она несколько раз останавливалась и оборачивалась.
Доктор Задор, нерешительно посматривая на Гавота, сказала, что время от времени Кэрол бывает потише. Но все-таки она остается сумасшедшей. Она вечно раздражительна и ворчлива, как старуха, впавшая в маразм, хотя на вид все еще молода, потому что обычно лежит в анабиозе. Кэрол будят только тогда, когда Скарлок ее хочет.
— А теперь я видел всех ваших спутников? — поинтересовался Принсеп.
— Вы еще не встречались с биоинженером Ховелером. Он хороший человек. Вам обязательно нужно с ним поговорить. Но я полагаю, он так и останется пока что в анабиозе.
— Тогда нам нужно будет найти способ извлечь его оттуда. Кроме того, я почти не виделся с леди Женевьевой. Должно быть, ее история крайне любопытна.
Анюта Задор рассказала все, что было ей известно о леди Женевьеве. Правда, она очень мало знала о том, как леди была записана, и лишь ненамного больше — о том, как она снова обрела плоть. Кроме того, она рассказала о других людях — по крайней мере, о других телах, — которые были рождены на станции за последние триста лет. Госпожа Задор сообщила, что если надлежащим образом задействовать здешнюю сложнейшую технику, то можно за три-четыре года вырастить физически зрелое тело.
Принсеп внимательно слушал свою собеседницу.
— Мне и в голову бы такое не пришло — что это путешествие или изгнание, даже не знаю, как его назвать, — выльется в ситуацию, когда человек будет ожидать воспроизводства, чтобы получить тело себе по вкусу…
Гавот зевнул и потянулся; разговоры о высоких материях нагоняли на него скуку. А потому он встал, пробормотал какое-то извинение и вышел. Молодой человек надел чистую одежду, доставленную роботом, довольно модную, свободного покроя. Неожиданно у командора промелькнула мысль: а ведь под этой свободной одеждой удобно прятать оружие. Если принять во внимание природу здешней власти, Принсеп даже не знал, что бы он предпочел — чтобы Гавот взял с собой оружие или чтобы не взял.
Сам он намеревался носить оружие при себе и делай вид, что это часть его костюма.
Кенсинг медленно пришел в себя. У него было такое ощущение, что вокруг ревет и коллапсирует Вселенная, а может, какой-то огромный дисплей виртуальной реальности, которую перенастраивает некий безразличный ко всему бог.
Сандро лежал навзничь на амортизационной койке. Судя по обстановке, он находился на борту очень маленькой шлюпки. Это был один из небольших челноков, которые использовали для перелетов со станции на яхту и обратно. С того места, где лежал Кенсинг, он не мог выглянуть наружу, но по некоторым мелким деталям он вполне мог сказать, что челнок находится в полете.
Когда Сандро попытался пошевелиться, то понял, что связан по рукам и ногам. Молодого человека пробрал озноб.
Последним его отчетливым воспоминанием был бой в десякубе. Но он совершенно не помнил, каким именно образом выбыл из этой схватки. Судя по ощущениям, все его тело было покрыто синяками, но, похоже, более серьезных травм он избежал.
Кажется, челнок совершал один из своих обычных коротких, неспешных рейсов. Повернув голову, Кенсинг увидел Скарлока, сидящего за пультом управления. Он был без скафандра. Никого больше не было видно.
Кто бы ни связывал Кенсинга — сам Сандро предположил, что это был Локи, — но этот кто-то отлично справился с работой. Путы не причиняли пленнику боли, но при этом не оставляли ни малейшей возможности попытаться развязаться.
— Мы возвращаемся на станцию… — пробормотал Сандро вслух. Он еще не полностью опомнился.
Скарлок повернулся и бросил на своего пассажира — точнее сказать, на пленника — непроницаемый взгляд:
— Не совсем.
Кенсинг попытался обдумать эту реплику, но вскоре вынужден был отказаться от этой попытки.
— А где другие? — спросил он в конце концов.
— Премьер присматривает за наведением порядка. Брабант мертв — как ты, должно быть, и сам знаешь.
— А Майк?
— Я не знаю никого с таким именем. Кроме того, ты убил колониста-добровольца по имени Фоулер Аристов.
Кенсинг несколько раз глубоко вздохнул.
— Скарлок, — произнес он. — Ну ведь на самом деле ты в это не веришь, правда же? В то, что его и вправду так звали и что я его убил?
Скарлок еще раз взглянул на Кенсинга:
— Премьер и Локи объяснили мне, что произошло на яхте.
Неожиданно челнок нырнул и заскрежетал по чему-то твердому. Это не похоже было на обычную швартовку. Внезапно к Кенсингу вернулась ясность мысли.
— А что думаешь ты — не имеет значения, — сказал Скарлок, выбираясь из кресла и подходя к связанному пленнику. Похоже было, что он отвечает на собственные мысли.