Он решил, скорее понял, что это его судьба – перед смертью отправиться на борт еще одного берсеркера.

ГЛАВА 23

Доминго, готовый занять свое место в летательном аппарате, задержался в последнюю минуту, обдумывая предстоящие действия. Возможно, ему и понадобится поддержка с корабля. Он должен быть уверен, что у руля находится надежный человек.

“Искандер? – Нет. Он – либо мертв, либо еще не в состоянии действовать”. Доминго не видел его с тех пор, как Симеон оттащил его в изолятор, но, в любом случае, он, вряд ли, был в форме. Надо было доверить корабль кому-нибудь другому. Кому?

Капитан, стоя рядом с аппаратом, подключился к межсвязи, придя к решению.

– Искатель? Ты возьмешь на себя командование кораблем в мое отсутствие. Это приказ.

– Сожалею, капитан. Но я должен отказаться.

– Это приказ, я сказал.– Доминго был застигнут таким ответом врасплох.

– Я понимаю, капитан. И тем не менее – отказываюсь. Ты просто не представляешь, что приказываешь.

По голосу Доминго уловил не только упрямство, которое присуще было и ему самому. И понял, что угрозы тут не помогут. Кроме того, если Кармпэн так уверен, что не может взять управление на себя, вероятно, тут есть причины. Тогда кто? Брэнвен? Нет, она контужена и не сможет действовать.

Спэнс? Нет. Капитан приберегает для него другое задание. Если он мог выбирать, то предпочел бы не оставлять Брэнвен и Бенковича наедине. Особенно после того, что ему рассказала женщина.

Значит – Симеон. Да, пожалуй. Насколько Доминго понимает, он – единственный из членов экипажа, кто находится в наилучшей форме.

Капитану потребовалась только одна минута по межсвязи, чтобы поручить Чакушину управление “Пэрлом”.

Следующим на связь с Доминго вышел Спэнс. Бенкович, как и все остальные, был изможден и находился на грани нравственного срыва. Когда капитан приказал ему немедленно явиться для очередного полета. Бенкович посмотрел на него странным потусторонним взглядом. Однако, все сделал в точности – принял команду без протеста и через минуту, уже одетый в скафандр, появился в ангаре.

Некоторое время спустя аппарат отправился вперед, к “Левиафану”. Симеон, надев шлем управления, остался на борту “Пэрла” вместе с Брэнвен, чтобы, в случае необходимости, оказать необходимую помощь капитану.

Разбитый и лежащий на поверхности планетоиды “Левиафан” еще не был полностью уничтожен. Во всяком случае, так считал Доминго, и он ни на секунду не хотел верить, что машина окончательно разрушена, но выглянув в иллюминатор летящего аппарата на своего поверженного злейшего врага, капитан, вдруг, осознал, что сделал все возможное – враг повержен.

Огромная масса берсеркера, распластанная там, внизу, напоминала громадную морскую звезду. Несмотря на то, что центральная часть корпуса берсеркера оставалась целой, казалось, невозможным, что эта подбитая громадина, когда-нибудь поднимется сама по себе. Края огромного экзоскелета были погнуты и раздроблены, и как успел заметить Доминго, даже то, что осталось от защитных силовых полей “Левиафана”, постепенно растворялось в виде смутной радуги, в соцветии которой в основном преобладал голубой оттенок.

Как не присматривался капитан, ему не удалось обнаружить следов жилища в этом пространстве. Но вдруг на далеком горизонте показались дороги, перерабатывающие башни, здания, многие из которых были разрушены.

– Он, кажется, мертв. Черт возьми, он мертв! – сказал Бенкович, имея в виду берсеркера.

– Нет, не мертв. Еще нет. Я чувствую это,– ответил яростно Доминго.

Бенкович промолчал.

Вдруг на аппарате по радио раздался голос Елены Моссурил – мэра планетоиды Да Гама. Она искала капитана.

Но тот раздраженно ответил только на третий ее запрос, проигнорировав первых два.

– Я – Доминго слушаю, но я – занят. Последовала короткая пауза. Затем снова прозвучал ее голос.

– Я не сомневаюсь, капитан. Но тем не менее, я должна поговорить с тобой. Говорит мэр Да Гама – Елена Моссурил. И я хотела бы знать, что ты предпринимаешь. Передай закодированным сообщением, пожалуйста.

– Поговори с моим заместителем, Симеоном. Сообщи все, что необходимо,– и капитан вновь сконцентрировал свое внимание на пилотировании кораблем, но между тем краем уха все же прислушивался к разговору по межсвязи.

Симеон сообщил мэру о планах Доминго и уверил ее, что корабль находится поблизости и готов оказать посильную помощь и, при необходимости использовать все оставшееся в наличии оружие для этого.

Мэр Моссурил, в свою очередь, настойчиво просила Чакушина не стрелять в поверженного берсеркера во избежание повторного взрыва, на что Симеон ответил, что стрелять будет только в летательные аппараты. Направляющиеся из берсеркера. Далее он добавил, что стрелять будет только по приказу капитана.

Мэр, находясь в укрытии, глубоком подземелье, продолжала получать тревожные доклады от своих наземных войск. Они сообщали, что ничего не могут сделать с берсеркером. Во-первых, потому что у них в наличии мало наземных машин. Во-вторых, с уходом искусственной гравитации, также быстро исчезала и атмосфера, что затрудняло полет аппаратов. И, наконец, они считали невозможным нападение на берсеркера, так как им пришлось бы идти самостоятельно в скафандрах, без аппаратов, увязая и погружаясь в расселины, образованные после падения “Голубой смерти”.

Мэр понимала все трудности и не могла кого-либо обвинить за медленное приближение к поверженному монстру. Но страшась, что ее услышит враг, не посмела рассказать об этом своим союзникам в космосе. Она не имела права забывать, что там внизу, прямо под “Левиафаном” находится убежище, где прячутся тысячи жителей этой планетоиды.

Все снаряды, ракеты со складов “Пэрла” использованы, а тяжелые оружия – истощены. Корабль продолжал, двигаться в сторону Да Гамы, за “Левиафаном”, но по прибытию, вряд ли смог быть полезным. Необходимо было подкрепление, но ждать его пришлось бы несколько часов.

Симеон и Брэнвен по-прежнему оставались на своих боевых постах и рассчитывали на небольшое количество легкого оружия, которое еще у них оставалось.

Кармпэн лежал в своей каюте, ему было не по себе и он постанывал, страдая от невыносимой физической боли, которая ему передавалась от опаленных и оглушенных “Туманчиков”.

Искандер лежал в изоляторе, он находился на грани жизни и смерти. После последнего выстрела он был оглушен, организм не выдержал напряжения, перенесенного во время охоты: вначале лопнул кровяной сосуд в головном мозге, затем стало отказывать сердце.

Он умер тихо, так что товарищи по команде не сразу заметили это.

Аппарат с Доминго и Спэнсом на борту медленно и плавно опустился и остановился поодаль, не касаясь плиты, на которой лежал распластанный берсеркер.

Затем жестко Доминго приказал Бенковичу оставаться на борту и быть начеку, чтобы исполнять приказы.