Оставшись один в гостевой комнате дворца, Аксис закрыл глаза и уселся возле огня, чтобы согреть свои раны. Как же он устал. Через несколько дней он провозгласит обновленный Тенсендор, а потом двинется на север сражаться с Горгрилом. Возможно, подумал он, ему следует прямо сейчас потихоньку отправлять войска на север. Завтра утром. Кто знает, когда Горгрил вздумает начать атаку. Он наверняка прослышал о событиях в южном Ахаре — Тенсендоре! Вот и воспользуется прекрасным моментом.
В комнату в темно-синем плаще проскользнула Фарадей. Глаза ее сияли, она распустила длинные свои волосы по спине. Улыбнулась, взглянув на спавшего в кресле Аксиса. Днем он вымылся и переоделся, но следы единоборства с Борнхелдом оставались. На груди и предплечьях виднелись раны, зашитые нитями из кишок барана. Суставы на правой руке распухли, оттого что он долго бился мечом.
— Аксис, — тихо позвала она. Слишком долго ждала она этого момента. Слишком долго. И не намерена была ждать еще.
Аксис открыл глаза, моргнул.
— Фарадей!
Развязала на шее тесемки, плащ упал на пол. И встала перед ним полностью обнаженная.
Аксис смотрел на нее. Звезды, неужели она не понимает, как он устал? Он не спал два дня, всю последнюю ночь сражался с ее мужем. Тело болело, зашитые раны ныли, в чем он, правда, не признался обеспокоенному хирургу.
Но Фарадей была прекрасна, и Аксис медленно уселся и уставился на нее.
Она улыбнулась, встала на колени и стянула с него сапоги, дразня, провела рукой по внутренней стороне бедра. Затем, по-прежнему стоя на коленях, нагнулась и поцеловала его в грудь. Аксис почувствовал, как среагировало его тело на эти прикосновения.
«О Азур! — думал он, стараясь при этом закрыть от Фарадей свои мысли. — Как долго ты не позволяла мне прикоснуться к тебе. Понимала, что этим и кончится».
Руки Фарадей скользили по его телу все увереннее, и губы становились все настойчивее. Аксис испытывал смятение. В какой-то момент почувствовал ревность: уж не Борнхелд ли научил Фарадей этим штучкам? Это уже не юная девственница, которую он поцеловал у Древних курганов. В следующий момент испытывал муки совести, оттого что тело его предавало Азур.
Фарадей засмеялась, когда Аксис принял ее в свои объятия, однако она не догадывалась, что, занимаясь с ней любовью, он старался похоронить как можно глубже вину перед своей возлюбленной. Аксис еле удерживался, чтобы не выкрикнуть в момент страсти имя Азур. А когда все закончилось, Фарадей думала, что он плачет от любви к ней, а не потому что предал единственную любимую им женщину.
— Никто — ни Велиар, ни Ривка, ни даже блюстители — не говорили Фарадей ни об Азур, ни о Калуме. Впоследствии, когда все раскрылось, Фарадей горько об этом жалела. О том, что никто не предупредил.
Успех исполнения пророчества зависел от Фарадей. Она же могла и уничтожить Аксиса.
Всю ночь разыскивал он Фарадей. Плотно сжав губы, Тимозел ходил по дворцовым коридорам. Борнхелд был замечательным человеком. Замечательным. Смелым. Настоящим рыцарем. Смерть только возвысила его в глазах Тимозела.
О том, что Борнхелд не хотел слушать о видениях и не дал ему командовать армией, он уже и позабыл.
Время от времени Тимозел прижимался к каменной стене, лишь бы не соприкоснуться со шлявшимися по дворцу отверженными. «Пакость! — шептал он. — Пакость! Дворец уже наводнили, того и гляди приберут к рукам весь Ахар. К зиме будет безвозвратно утеряно все то, что по крупицам собирал Сенешаль. Не пройдет и года, как отверженные снова поработят добропорядочных граждан Ахара».
Все разрушено. Погибло вместе с Борнхелдом. В мире Тимозела померк свет.
Необходимо поговорить с Фарадей, напомнить ей о долге перед памятью мужа. Сказать, что жизнь свою она отныне должна провести в уединении, предаваясь благочестивым размышлениям вдали от соблазнов Карлона. Сама она вряд ли справится с собственными слабостями. Особенно что касается Аксиса.
По дороге ему встретилась Ир (шлюха возвращалась на рассвете из бараков), и он спросил у нее, где Фарадей.
Ир вскинула брови.
— У Аксиса, разумеется, — сказала она. — Вчера ночью все возлюбленные воссоединились: Юла и Отважный Сокол, Джек и Зира, Аксис и…
— Нет! — заорал Тимозел. Ему захотелось ударить ее, но голубые глаза Ир обожгли его такой злобной силой, что Тимозел невольно попятился.
— Попробуй только меня ударить! — прошипела она, и Тимозел отступил еще на шаг. — Сейчас нас пятеро, мы одно целое, и сила наша неизмеримо выросла. Мы поможем Аксису одолеть Горгрила! Только попробуй, тронь меня!
Горгрил! Лицо Тимозела исказил страх, он повернулся и побежал прочь.
Ир смотрела ему вслед. Миловидное личико выражало полное недоумение.
И вновь Тимозел рыскал по коридорам. Проверил большую часть главных апартаментов, перепугав неожиданным своим появлением и таким же внезапным уходом сонных их обитателей. Тимозела мутило: в трех апартаментах он обнаружил придворных дам в обнимку с крылатой нечистью.
Где же Фарадей? С момента гибели ее мужа не прошло и суток. Быть не может, чтобы она предавалась любовным утехам с его убийцей.
Он нашел их в комнатах, предназначенных для заезжих дипломатов. Обнявшись, они спали перед догорающим камином.
— Фарадей, — в ужасе прошептал Тимозел.
Фарадей открыла глаза.
— Тим! — ахнула она и села. Лицо залилось краской, глаза забегали в поисках одежды.
Аксис не отошел еще от сна, отдых после дуэли с Борнхелдом ему был просто необходим. В голове царил туман, и он не сразу понял, что происходит.
— Шлюха! — Тимозел занес кулак. — И двадцати четырех часов не прошло с тех пор, как умер твой муж, а ты принимаешь его убийцу. Ты опорочила его память отвратительной своей похотью!
Аксис вскочил на ноги. Он окончательно проснулся.
— Тимозел! — проскрежетал он и потянулся за мечом, висевшим в ножнах возле камина.
— Не надо! — закричала Фарадей и бросилась к Аксису.
Аксис сделал шаг назад и схватил Тимозела за поднятый кулак.
— То, что делает Фарадей, не твое дело, — с расстановкой произнес он. — Убирайся!
— Ах ты блудливый кот, — прошипел Тимозел. — Ну как, понравилась королева? Может, успел наградить ее болезнью, которую подцепил у шлюх?
— Тимозел! — снова воскликнула Фарадей, но Тимозел с Аксисом смотрели друг другу в глаза, не обращая на нее никакого внимания.
— Я и раньше слышал о распущенных нравах икарийцев, — прорычал Тимозел, вплотную подойдя к Аксису. — Сегодня убедился в этом собственными глазами: они изнасиловали в апартаментах красивых придворных дам. Ну так что, какой болезнью наградил ты Фарадей — той, что подцепил у ахарской шлюхи или у икарийской?