— Отец страдал аритмией, — коротко сообщил Юрий, когда Дима завел с ним разговор о смерти Ивана Леопольдовича. — Но он принимал какие-то препараты, и мы были за него спокойны. Не знаю, что такое могло случиться в ванне, чтобы он утонул.
Что такое могло случиться в ванне? Может быть, его испугали? Допустим, в ванную вошел человек в маске и с пистолетом! Сердце Ивана Леопольдовича сбилось с ритма, он почувствовал слабость, ушел под воду и захлебнулся. Могло такое быть? Вполне. Если бы все случилось вчера, Дима обыскал бы весь дом в поисках черной маски. Но теперь его теории грош цена.
— Вы в тот вечер выходили в сад и долго там прогуливались. Парадная дверь таким образом была открыта. Не мог ли посторонний человек войти в калитку, пробраться наверх и напасть на вашего отца? — спросил он у Софьи.
— Это совершенно исключено! — возразила та. — Во-первых, я бы услышала чужого. Во-вторых, у нас собака.
«Ну да, ну да! — саркастически подумал Дима. — Знаем мы эту собаку! Она по ночам все время где-то шастает. Так что заходи кто хочешь. Я-то ведь зашел! Побывал не только у Анисьи Петровны, но и в комнате Аркадия. Потом убрался восвояси, и никто меня не заметил, даже Юрий!»
— Кроме того, — слегка остудила его пыл Софья, — у отца были очень хрупкие сосуды. Стоило только взять его за руку, и на коже появлялись синяки. Поэтому если бы кто-нибудь даже несильно схватил его за плечи и затолкал под воду, врач непременно обнаружил бы следы. Я отвечаю столь хладнокровно и уверенно потому, что нам уже задавали подобные вопросы.
«Конечно, задавали! — про себя согласился Дима. — Должны были задавать!»
— А какие у вас были.., видения относительно смерти Ивана Леопольдовича? Вы не делились ими с Анисьей Петровной?
Про Анисью Петровну он упомянул просто так, для маскировки. Он прикрывался ее именем, когда затевал разговоры о смерти Ивана Леопольдовича. Будто бы, подружившись со старухой, он был потрясен, когда услышал о постигшем ее — их всех! — горе. Ему хотелось сочувствовать, сопереживать… Но он почти ничего не знал!
— У меня не бывает видений, — отрезала Софья. — Я же не наркоманка. Я просто расшифровываю знаки судьбы.
— Это приметы какие-то, да?
Софья поглядела на него с жалостью.
— Я совсем не расположена делиться с вами тайнами своей души. Извините.
«Не извиню», — подумал Дима. Он все не мог для себя решить, есть у нее пророческий дар или она просто прикидывается.
К вечеру начался дождь. Алла была так любезна, что предложила Диме и Марине плащи или зонты на выбор.
— А можно и то и другое! — сказала она, прожигая глазами дыру у Марины во лбу. Вероятно, хотела выудить из ее головы содержание записки.
Однако Анисья Петровна нашла радикальный выход из положения.
— Молодые люди останутся ужинать! — заявила она. — А потом все сядем играть в лото.
— Только, чур, ставка не десять копеек, а рубль! — азартно воскликнул Роман, и дело посчитали решенным.
После ужина разразилась настоящая гроза. Анисья Петровна потерла одну пергаментную ладошку о другую и заявила, что во время грозы играется особенно здорово.
— Как-то, знаете, веет домашним очагом!
Очага в комнате не было, однако с ней все согласились. Стол освободили от скатерти, принесли коробку с карточками, подтащили торшер…
— У вас есть с собой какие-нибудь деньги? — спросила Марина у Димы, совершенно забыв, что они брат и сестра.
Поскольку рядом стоял Юрий, Дима не стал ругаться матом, а деланно захохотал:
— Ха-ха-ха! Отчего ты вдруг заговорила со мной на «вы»?
— Оттого, — сказала Марина, надуваясь, как жаба, — что я уважаю тебя больше, чем кого бы то ни было.
«Я все ему выскажу, когда мы вернемся домой! Тоже мне, нашел Штирлица!» Внутри нее полыхала такая злость, что, казалось, дым сейчас пойдет из ушей.
— Если хотите, я дам вам взаймы, — любезно предложил Юрий, поглядывая на Марину с интересом.
— Отлично, — обрадовался Дима. — Я принимаю ваше предложение. Сейчас перекурю, и мы обсудим финансовые вопросы.
Он нырнул на веранду, которую заливало дождем, и завозился с зажигалкой. Юрий посмотрел ему вслед и хмыкнул. Марина расценила это хмыканье по-своему.
— Можете не волноваться, — важно сказала она. — Если он не отдаст, потребуете долг с меня. Уж я-то точно верну вам все до копейки!
— Конечно, вернете! — повернулся к ней Юрий. — Ваша юбка до сих пор у меня.
Щеки Марины немедленно залило густым гранатовым румянцем. Она редко так краснела — только когда чувствовала себя униженной.
— Если я при всех заявлю, что готов вернуть вам юбку, — продолжал Юрий, — вы окажетесь в щекотливом положении.
— Хотите сказать, вам ничего не стоит погубить репутацию женщины?
— Да. Я не знаю, что такое угрызения совести. Кстати, это вы вчера потрепали моего брата?
— Я не трепала, — испуганно ответила она. — С чего вы взяли?
— Ну… — Юрий засунул руки в карманы и пожал плечами. — Он ушел к вам и вернулся.., поцарапанный.
— Вы что, нас выслеживали?!
— Пожалуйста, не произносите это «нас» в присутствии его жены.
Марина поискала глазами означенную особу, не нашла и немедленно вспомнила о записке. Интересно, Алла догадалась, куда она ее сунула? И что вообще это за ерунда? Кто требовал у шофера Володи денег за свое молчание? О чем неизвестный обещал умолчать? Как Алла узнала о существовании этой записки, ведь ее наверняка положили в салфетку заблаговременно? Почему она выкрала ее? Может быть, на том месте должен был сидеть не Володя, а она сама?
Марина не могла вспомнить, как они рассаживались за столом. Кажется, кто-то ими командовал. Кто? Анисья Петровна? Она решила, что позже спросит об этом у Димы. Хотя тот, возможно, вовсе не обратил на это внимания.
Когда начали игру, на улице сделалось темно, как ночью. Громыхал гром, и земля содрогалась так, будто все молнии ударяли в крыльцо. Неожиданно снаружи донеслось отрывистое гавканье — это вернулся домой грязный и мокрый Барон. Марина немедленно покинула общество и заперлась в туалете. Аркадию пришлось вытирать собаке лапы и вести ее в свою комнату на втором этаже.
— Выходите, — сказал он на обратном пути, проходя мимо туалета. — Марина, выходите же!
Ему не хотелось с ней разговаривать и вообще не хотелось ее видеть. Но он, как интеллигентный человек, пересиливал себя.
— Поднимается ветер! — прогундосила Софья от окна.
— Ты будешь играть?! — возмутилась Анисья Петровна. — Или ты ждешь, что мы все умрем прямо сейчас?