— На самом деле обе медсестры, как я понимаю, были в сговоре?
— Не то чтобы в сговоре. Катя попросила эту самую Таню никому не рассказывать о том, что она сама напросилась в сиделки к Анисье Петровне. Это уж мне потом рассказали, когда к кровати прикрутили. Они были откровенны, потому что я не должен был выйти из той квартиры живым, — закончил он расстроенным голосом. Ему было очень себя жаль, очень.
— Господи, но как же Кате удалось уговорить Татьяну уступить ей свое место? Причем такое прибыльное?
— Она насвистела этой глупой курице, что по уши влюблена в Юрия. Но злая старуха не разрешает им встречаться. Таня, естественно, поверила. Она прекрасно знала и нрав Анисьи Петровны, и вообще отношение семейки ко всякого рода мезальянсам. Медсестра! Подумать только! Я, как идиот, засветился с этим звонком по полной программе. Назвался чужим именем, но не сообразил проверить, не прячется ли кто в кустах. Вышел, называется, на воздух-чтобы меня не подслушали! По роковой случайности девчонка оказалась поблизости и все слышала.
Немедленно доложила своему Альберту, и тот велел ей выяснить номер моей машины. Сестричка сходила и переписала его. По номеру машины ее сообщник выяснил, кто я такой и чем занимаюсь. Оп! И Дима попался. Меня бы убили, ты можешь себе представить?!
Марина могла. Если бы не пластилиновая воительница, ее бы тоже закололи ножом!
— Но как вы попали к ним в лапы? — спросила она.
— Мне подстроили ловушку. Я, как лох, купился. Поскольку сообщники не общались по телефону, то не смогли перенести операцию по моему захвату, хотя в ту ночь началась гроза. Альберт подогнал машину к задней калитке, а Катя должна была заманить меня туда.
— Каким же, интересно, образом ей это удалось? — ехидно поинтересовалась Марина. — Старым, как мир? Она строила вам глазки?
— Куда там! Она купила меня на любопытство, — сообщил Дима. — Кстати, любопытство — достоинство сыщика, а не его недостаток. Катя выбрала момент, когда, кроме меня, ее никто не мог видеть, пошла на кухню и начала лихорадочно таскать из холодильника еду и заворачивать ее в пленку. Она паковала хлеб, колбасу, сыр и приседала при каждом шорохе. Что я мог подумать?
— Что ночью она, как Бэрримор, начнет подавать знаки беглому каторжнику, который живет в кустах за сараем.
— Ну, что-то в этом роде, — смутился Дима. — Естественно, вместо того чтобы лечь спать, я стал ее караулить. И докараулился. Она побежала к задней калитке. Я побежал за ней. Там меня и.., укололи. Альберт Васильевич Солонихин, если ты не в курсе, дипломированный специалист, доктор, видите ли.
— А он рассказал вам о том, как они задумали это дело?
— Он все мне рассказал! Он был уверен, что мне никогда, никогда не встать с той кровати. Что я так и умру под капельницей. Позже он, ясное дело, собирался наполнить ее другим содержимым. Но ему, как всякому творческому человеку, задумавшему нечто особенное, хотелось похвастаться. А кто лучше меня мог оценить красоту его замысла?
— Вы в состоянии рассказывать? — загорелась Марина. — Анисья Петровна изнемогает от желания узнать всю правду.
— А куда они подевали медсестру?
— Пока никуда. Непонятно, в чем ее можно обвинить.., юридически. Но Девели обещали подумать.
— Им не надо ни о чем думать. Я ведь не одинокий волк, у меня есть «крыша».
— Это ты своей «крыше» сдал вчера Альберта Солонихина? Я думала, что эти ребята — твои друзья.
— Одно другому не мешает. Конечно, они мои друзья! Много лет на оперативной работе… Они накопают против этой парочки авантюристов достаточно улик, я в этом уверен. Когда я встану на ноги, я им помогу. А пока меня больше заботит гонорар. Как ты думаешь, старуха хорошо заплатит?
— Не знаю, не знаю, — пробормотала Марина. — Вероятно, мне стоит выехать на место и отстаивать ваши деловые интересы.
— Наши интересы, — поправил Дима. — Кстати, не хочешь перейти из скучной конторы моего брата на очень динамическую и живую работу?
— Хочу. Только прежде поведайте, пожалуйста, всю историю с самого начала!
* * *
Юрий начал день с того, что возвратил хомяка хозяину. Родители мальчика предложили ему вознаграждение, но он гордо отказался. Теперь он лежал на кровати с закрытыми глазами и ждал, когда приедет Марина. Слушал — не зашумит ли мотор. Она приехала на автобусе и пришла пешком, поэтому он ее прозевал. Впрочем, не только поэтому. Расслышать что-нибудь в том шуме, который подняли домашние, было практически невозможно.
В доме с самого утра разыгрывались драмы.
Аркадий, до которого, наконец, дошло, с кем жена наставляла ему рога, решил рассчитать шофера. Алла встала на уши, и они некоторое время бегали по участку, обвиняя друг друга во всех смертных грехах и припоминая все измены, о которых каждый из них отлично знал, но молчал «из деликатности». Володя ходил за ними и бубнил что-то свое, но его никто не слушал. Внизу, в подвале, завывала плененная медсестра. Софья, дабы не слышать этого воя, на всю катушку включила музыку и сидела с улыбкой на устах, попивая вино. Дарья, чтобы успокоить нервы, принесла из сарая скульптурный пластилин и принялась ваять вазу. Люба готовила на кухне обед и громко пела: «Жизнь моя полна воспоминаний». Евгений не выдержал и ушел на реку купаться. Одна Анисья Петровна сохраняла абсолютное хладнокровие и читала статью о модных ночных клубах в журнале «Мне скоро тридцать».
Когда на запыленном авто к дому подкатил Валерий Леопольдович, никто не бросился к нему навстречу. Тем более что вслед за ним явились соседи с неприятной новостью: Барон, бегавший, как водится, без призора, погнался за кошкой и угодил под их машину. Ему пришлось сделать укол. Аркадий позеленел и дальше слушать не стал, ушел в сарай и немедленно предался там отчаянию.
Соседи тем временем объяснили остальным членам семьи, что собачка поправится, а укол ей сделали против шока — так решил ветеринар. Сейчас Барон у них, отъедается на кухне, и они предлагают хозяевам его забрать.
Софья с Дарьей немедленно раскудахтались и побежали за собачкой. Потом заглянули к Аркадию, чтобы сообщить:
— Барон в твоей комнате. После случившегося нам как-то жалко было оставлять его на полу, поэтому мы положили его на кровать.
Аркадий в самых резких выражениях попросил оставить его в покое. Через четверть часа горе его достигло таких размеров, что его необходимо стало как-то избыть. Он поднялся на ноги и шатаясь вышел из сарая. И тут наткнулся на Марину.
— Где Юрий? — немедленно спросила та. — И что с вами такое? Что случилось?
— Он… — прорыдал Аркадий, не слышавший вопроса. — Он…
— Боже мой, что с ним?!
— Он попал под машину и умер! Мой любимец! Единственная родная душа в этом паскудном мире! Как я буду без него жить?!