– Как правильно заметил мистер Лиу, нас интересует Невил Клавэйн, – проговорил высокий, и на этот раз в его голосе прозвучала сталь. – Пожалуйста, давайте останемся в рамках приличий.
Антуанетта разложила прикрепленное к стене кресло, уселась и заявила:
– Я никогда не слышала фамилии Клавэйн.
– А ваш партнер слышал.
Девушка метнула уничтожающий взгляд на Ксавьера. Тот предпочел смолчать.
– Ксав, чудесно. Просто чудесно.
– Антуанетта, отпираться нет смысла. Мы знаем, что вы привезли его сюда, и не осуждаем вас. Это всего лишь нормальный человечный поступок.
– И что? – спросила она с вызовом, сложив на груди руки.
– Всего лишь расскажите нам, что случилось потом. Вы привезли Клавэйна на «карусель» Новый Копенгаген, и куда он отправился затем?
– Я не знаю.
– То есть он волшебным образом испарился? Не поблагодарил, не попрощался, не обронил и намека о том, что собирается делать?
– Он дал понять: чем меньше я знаю, тем лучше для меня.
Клок глянул на свинью. Антуанетта решила, что попала в точку. Клавэйн и в самом деле не хотел сообщать ничего сверх абсолютно необходимого. Лишь благодаря немалым усилиям Антуанетта сумела кое-что вытянуть из сочленителя, но об этом Клоку знать необязательно.
– Конечно, я не отставала, спрашивала, – добавила она поспешно. – Интересно же, что он задумал. Мне было известно, что он паук. Но Клавэйн ничего не рассказал. Теперь могу радоваться, что не настояла на своем. Вы из меня ничего не вытянете – просто потому, что я не знаю ровно ничего.
– Тогда просто расскажите нам о случившемся, – благожелательно предложил Клок. – Это все, чего мы сейчас хотим от вас. Мы выясним намерения Клавэйна и распрощаемся с вами. Надеюсь, навсегда.
– Я же говорю: он просто ушел. «Спасибо, до свидания» – и все. Ни слова о своих планах.
– Но ведь у него не было ни документов, ни денег, – произнес Клок тихо, будто мысля вслух. – Он не мог уйти далеко без вашей помощи. Если не попросил денег, то наверняка остался на «карусели» Новый Копенгаген. – Тощий, смертельно бледный человек склонился над девушкой. – Скажите же, он просил о чем-нибудь?
– Нет, – ответила она, поколебавшись лишь самую малость.
– Врет, – прокомментировал свинья.
– Мистер Пинк, думаю, вы правы, – согласился Клок. – Я надеялся, до крайностей не дойдет – но дошло. К сожалению, требуются кардинальные методы. Мистер Пинк, прибор готов?
– Мистер Клок, прибор? Вы имеете в виду это?
У ног свиньи стоял идеально-черный ящик, ровный кусок темноты. Пинк толкнул его вперед, наклонился, тронул – и ящик раскрылся, явив гораздо больше отделений и выемок, чем можно было предположить, судя по его размеру. В мягком пенистом материале лежали серебристые детали. Мистер Пинк взял одну, осмотрел, взял другую, тоже осмотрел, соединил обе. Вопреки кажущейся неуклюжести рук, работал он аккуратно, полностью сосредоточившись на задаче.
– Минута-другая, и будет готова, – сообщил Клок. – Антуанетта, это портативный сканер мыслей. Трал памяти. Между прочим, сочленительского производства. Вам известно, как работают подобные устройства?
– Идите к черту!
– Тем не менее я вам расскажу. Мистер Пинк, ведь трал абсолютно безопасен, правда?
– Мистер Клок, он абсолютно безопасен.
– Ну да, нет повода беспокоиться. Правда, с портативными тралами, в отличие от стационарных, не все так уж гладко. Гораздо выше вероятность причинить заметный вред мозгу. Бывают и летальные исходы. Правда, мистер Пинк?
Тот оторвался от работы, посмотрел на Клока:
– По слухам.
– Впрочем, я уверен, слухи, как обычно, преувеличивают риск. Но использовать портативный трал не рекомендуется, когда есть альтернативы…
Клок снова посмотрел Антуанетте в лицо. Трудно было выдерживать взгляд его ввалившихся пронзительных глаз. Девушка потупилась.
– Вы уверены, что Клавэйн не сказал, куда направляется?
– Я уже ответила: не сказал!
– Мистер Пинк, продолжайте.
– Подождите! – воскликнул Ксавьер.
На него посмотрели все, даже свинья. И вдруг корабль затрясся, задергался, выдираясь из причальных захватов. Стартовые химические движки загрохотали, как артподготовка, вышвыривая струи раскаленного газа. За спиной Антуанетты закрылся шлюз. Она схватилась за поручни, затем пристегнула ремень.
Происходило что-то странное. И явно не пустяковое. Она увидела в иллюминатор: док заполнился оранжевым дымом реактивных выхлопов. Визгливо заскрежетав, что-то металлическое оторвалось снаружи. Корабль дернулся сильнее.
– Ксавьер! – позвала Антуанетта.
Но тот уже уселся и пристегнулся.
А корабль поплыл, ничем более не сдерживаемый.
Свинья и Клок отчаянно забарахтались, стараясь поскорей разложить кресла и пристегнуться. Антуанетта сомневалась, что они имеют хоть малейшее представление о происходящем. Эти двое руководствуются банальным здравым смыслом: на стартующем корабле лучше быть надежно пристегнутым, не дожидаясь, пока тот проделает опасный кульбит.
Корабль ударился в преграду. Ощущение – будто стиснули и встряхнули позвоночник. Бедные ворота дока! Ксавьер держал их закрытыми, чтобы работать в нормальной атмосфере. Корабль только что протаранил их.
Грузовик снова дернулся вперед, и к горлу подкатил ком тошноты.
Грохнуло – но глухо. Стало легко. Оранжевый дым пронесся за иллюминатором и пропал – док разгерметизировался и выпустил содержимое в космос. Стены заскользили назад – «Буревестник» вырывался наружу.
– Немедленно прекратите! – потребовал Клок.
– Приятель, от меня ничего не зависит, – ответил Ксавьер.
– Вы нас обманули! – крикнул паук. – Специально заманили на корабль!
– Ну так подайте на меня в суд, – посоветовал парень.
На борту воцарилась тишина. Хотя «Буревестник» еще продирался через останки доковых ворот, слышно ничего не было.
– Ксавьер, пожалуйста, скажи, что происходит!
– Я запустил аварийную программу. Давно уже прикинул, что может понадобиться.
– Как раз на такой случай?
– Угу. Кажется, дело того стоило.
– И поэтому в доке не оказалось работающих обезьян?
– Ты что же это, а?! – воскликнул Ксавьер с притворным возмущением. – Не хочешь меня похвалить за предусмотрительность?
«Буревестник» спокойно уплывал прочь от «карусели», окруженный облаком мусора. Заинтригованная и напуганная, Антуанетта выглянула в иллюминатор. В воротах дока зияла дыра в форме корабля.