Днем позже Антуанетта хотела пройти на «Буревестник», ожидая, что, ступив на родную палубу, сможет простить многолетнюю ложь самому близкому человеку, которому она доверяла больше всех в мире. Не важно, что это была ложь во благо, ради заботы и защиты.
Когда подошла к стапелям, держащим судно, дальше пройти не смогла. Старый «Буревестник» показался вдруг незнакомым, угрожающим. Это уже не ее корабль, а чужая холодная железяка, от которой лучше держаться подальше.
Антуанетта заплакала. У нее украли огромный кусок жизни, и потерянного не возвратить. Девушка повернулась и ушла прочь.
Решение принято, сомнения преодолены – и дело пошло быстро. Скади приказала уменьшить ускорение до одного g, велела техникам сократить зону поля до субмикронного размера и питать его лишь крохотной толикой прежней энергии. Это позволило высвободить бо́льшую часть аппаратуры. Затем началось радикальное преобразование корабля, в соответствии с информацией, полученной от «Пролога».
В кормовых трюмах «Паслена» хранилось множество контейнеров, наполненных устойчивыми к эпидемии низкоуровневыми наномашинами-репликаторами. Их выпустили, запрограммировали размножаться, изменять свои функции, превращаться в слизь, меняющую форму и структуру материи субсветовика. Слизь целиком заполнила корму, растворяя переборки и балки, формируя их заново. Немалая доля аппаратуры, подавляющей инерцию, подверглась действию корабельной слизи. За собой она оставляла обсидианово-черные стеклянистые образования: тонкие арки, спирали, выступающие за кормой, словно жала и щупальца морской твари. На них, как присоски и ядовитые железы, бугрились узлы приборов. При работе эти щупальца и жала задвигаются подобно молотящим цепам, очерчивая определенные объемы пространства, преобразуя вакуум. Посреди, в зоне, не затронутой движением, родится область четвертой фазы квантового вакуума величиною в кварк, где инертная масса станет в буквальном смысле мнимой.
Крошечный пузырь нового вакуума начнет колебаться, его граница потеряет устойчивость, а потом за время много меньшее планковского скачкообразно расширится до размеров корабля.
Аппаратура, предназначенная стабилизировать зону четвертой фазы, была сделана с фантастической точностью, практически на Гейзенберговом пределе. Насколько переделки необходимы – сказать трудно, обдумывать нашептанное «Прологом» нет ни возможности, ни времени. Остается лишь надеяться, что модификации не повредят аппаратуре настолько, что та окажется полностью неработоспособной. А про то, что она может заработать совершенно непредвиденным образом, лучше и не думать.
При первом запуске не случилось ничего страшного. Аппаратура заработала, чувствительные датчики зарегистрировали слабые изменения вакуума – а не менее чувствительные детекторы движения показали: «Паслен» не продвинулся и ангстремом дальше расстояния, на которое звездолет переместила обычная работа двигателей.
Разозленная прежде всего на себя, Скади кинулась в черные внутренности машины. Вскоре отыскала того, у кого можно потребовать объяснений, – Моленку, специалиста по «Прологу». Та была мертвенно-бледной.
– Что не так? – обрушилась Скади.
Растерянная Моленка выдала объяснение, загрузила в мозг начальницы поток технических данных. Та пробежалась по ним, выделила главное. Ага, не совсем идеальна конфигурация ловушки, удерживающей поле. Зона второй фазы оказалась нестабильной, вакуум перешел в обычную нулевую фазу, прежде чем накачка смогла преодолеть потенциальный барьер и загнать вакуум в магическую четвертую фазу, в тахионное состояние. Но, кажется, аппаратура осталась целой и невредимой.
– Хм, я понимаю, что вы уже разобрались в причинах неудачи? Теперь осталось внести нужные изменения и начать заново.
– Скади…
– Что такое?
– Произошло ужасное… Я не могу нигде отыскать Жаструзяка. Когда эксперимент начался, он был ближе меня к аппаратуре. Но его нет теперь. И найти не могу, и даже признаков его существования не вижу.
Скади выслушала этот бред лишь вежливости ради. Выждала, пока женщина завершит поток абсурдных мыслей, выдержала паузу в несколько секунд, затем осведомилась осторожно:
– Жаструзяк? Да?
– Он же мой партнер! – сообщила женщина, отчего-то с облегчением. – Второй эксперт по «Прологу».
– Моленка, на корабле никогда не было человека по имени Жаструзяк.
Лицо женщины вовсе обесцветилось. Она выдохнула:
– Нет…
– Заверяю вас, на борту нет и не было никого по имени Жаструзяк. Команда невелика, я знаю всех.
– Это невозможно! Двадцать минут назад я была здесь вместе с ним! Мы вместе готовили машину к испытанию. Клянусь, Жаструзяк был тут, он отправился поближе к машине, подрегулировать ее перед запуском!
– Возможно, – согласилась Скади, раздумывая, не забраться ли в сознание Моленки и не установить ли блокаду на воспоминания последних пары часов.
Но ведь это не устранит конфликта между воспринимаемой реальностью и искаженными представлениями Моленки о ней. Остается лишь действовать применительно к обстоятельствам.
– Моленка, я понимаю, как вам сейчас трудно, но, пожалуйста, продолжайте работать с аппаратурой. Извините, я на мгновение забыла о Жаструзяке, имя вылетело из головы. Обещаю, мы его разыщем. На корабле появилось так много новых закоулков.
– Не надо меня…
Скади не дала ей окончить. Стальной палец уперся вдруг в подбородок женщины.
– Моленка, не возражайте, не надо. Не думайте, не сомневайтесь. Просто возвращайтесь к аппаратуре. Внесите нужные изменения. Ради меня, хорошо? Ради Материнского Гнезда.
Женщина задрожала. Скади подумала, что та всерьез испугана – так беспомощно трепещет зверек, попавший в безжалостные когти хищника.
– Да, Скади, – промямлила Моленка.
Имя «Жаструзяк» никак не шло из головы, казалось поразительно знакомым. При первой же возможности Скади подключилась к коллективной базе данных субсветовика и его экипажа, чтобы найти все отсылки к этому или сходному имени. Она задалась целью определить, что именно заставило подсознание Моленки взбунтоваться столь удивительным образом, создав воображаемого партнера посреди важнейшего испытания.
Слегка удивившись, Скади обнаружила: Жаструзяк и в самом деле существовал и обитал в Материнском Гнезде. Жаструзяка рекрутировали сочленители во время оккупации Города Бездны. Он быстро получил разрешение Внутреннего святилища на самую ответственную работу с двигательными системами. Жаструзяк входил в группу специалистов, основавших исследовательскую базу на астероиде и работавших над уменьшением нейтринного шума сочленительских двигателей.
Как оказалось, работа была рискованной. Группа Жаструзяка в числе первых убедилась в этом. Взрыв уничтожил базу и вырвал огромный кусок полушария, где она располагалась.
Так что Жаструзяк был мертв уже много лет.