– Но ничего необычного так и не нашли?
– Совершенно верно. Ничего не нашли.
Включился вентилятор, и в комнате стало прохладнее. Мы молча сидели и прислушивались к его шуму. Законы физики продолжали действовать: это успокаивало.
– Доктор Тальяферро, – спросила я, – у вас есть какая-нибудь теория? Что, по-вашему, с ними случилось?
Он задумался.
– Полагаю, их похитили, – наконец ответил он. – Но кто и с какой целью – неизвестно.
Скамья, на которой он сидел, стояла у самой кромки прилива. Мы проследили за тем, как набегает волна, как она впитывается в песок.
– Почему на «Полярисе» оказалась свободная каюта?
– Вы хотите спросить, почему пассажиров было всего шесть, а не семь?
– Это одно и то же. Да, я именно об этом.
– Все просто. Восьмая каюта была зарезервирована для меня. Я тоже собирался лететь.
– Для вас?
Он кивнул.
– Вам повезло. Почему вы передумали?
– Что-то случилось на работе. Не знаю, что именно: мне об этом не сообщали. Я имею в виду, мне, аватару. Так или иначе, случилось нечто серьезное – настолько, что я счел нужным отказаться от полета.
– В последнюю минуту.
– Да. Можно сказать, мы уже садились на «Полярис».
Я стала добиваться объяснений, но аватар заявил, что ничего не может сказать. По какой-то причине Тальяферро предпочел сохранить все в тайне. Я вспомнила, как директор ушел раньше всех во время старта «Поляриса» со Скайдека.
– Доктор Тальяферро, что насчет вашего исчезновения? Почему вы решили уйти именно таким образом?
Я понимала, что это риторический вопрос, и не ожидала ответа. Передо мной был лишь виртуал, собранный из того, что было известно о человеке. Публичный образ, и только. Но разочарования я не чувствовала.
– Вы считаете, это странно?
– Да. А вы как считаете?
Я слышала, как этот вопрос задавали ему на конференции: он ничего не ответил. Но тогда он находился среди шумной толпы в зале заседаний. Я могла надеяться на большее: сейчас он был один, на пляже, мы беседовали в неофициальной обстановке.
– Остается полагать, что я стал жертвой преступления. Кое-кому и вправду хотелось моей смерти.
– Например?
– Баркрофту, Тулами, Инь Гао… господи, даже Чарли Миддлтону. Их слишком много, чтобы назвать каждого, Чейз. Но все это есть в документах, и, если вам интересно, вы легко их найдете. В свое время я многим наступил на мозоль.
– В том числе тем, кто готов был лишить вас жизни?
– Нет, – ответил он, подумав. – Вряд ли. Но похоже, меня все-таки прикончили.
– На конференции вы сказали, что в последний день убрали у себя на столе, и добавили, что это было вам несвойственно.
– Я такое говорил?
– Да.
– Возможно, я преувеличил для пущего эффекта. Когда появляешься на конференции, всегда хочется устроить небольшое шоу.
– И вы сняли все деньги со счетов.
– Да. Что ж, похоже, я и впрямь подумывал об уходе.
– Вы могли покончить с собой?
– Мне было для чего жить. Я сделал хорошую карьеру и еще не достиг старости – шестьдесят с небольшим. На здоровье тоже не жаловался. А мое положение позволяло участвовать во многих хороших делах.
– Каких делах?
– В свое время я активно занимался улучшением системы образования и помогал собирать средства для группы Керна.
Группа Керна, некоммерческая организация, посылала добровольцев и продовольствие в места, страдавшие от голода, вроде Талиоса. (Талиос, естественно, находился не на Окраине: здесь мало кто недоедал.)
– А недавно я встретил женщину.
Айви Камминг. После исчезновения Тальяферро Айви ждала несколько лет, но наконец смирилась с неизбежным и вышла замуж за преподавателя университета. Она родила двоих детей и была еще жива.
– Нет-нет, – сказал он, – кто-то наверняка меня подстерег. Я понимаю, как должно выглядеть снятие денег со счетов. Но все-таки вряд ли я ушел добровольно.
После теракта я заходила к Винди справиться о здоровье – тогда она еще выздоравливала. На следующий день после моей беседы с аватаром Тальяферро Алекс объявил, что считает нужным нанести ей визит.
– Зачем?
– Желаю удостовериться, что с ней все в порядке.
– Она прекрасно себя чувствует.
– Пусть она знает, что я о ней беспокоюсь.
– Мы послали Винди цветы. Я заходила к ней. Не вижу в твоем посещении особого смысла. Но если ты действительно хочешь…
– Гражданский долг, – сказал он. – Это самое меньшее, что я могу для нее сделать.
И мы пошли. К тому времени Винди уже вернулась на работу, и единственным напоминанием о случившемся была синяя трость в углу офиса. При желании Винди могла увидеть из окна, как строительные роботы убирают остатки мусора на месте «Проктор юнион».
Мы принесли конфеты, и Алекс галантно преподнес их Винди. Он бывал по-настоящему обаятельным, когда хотел. Винди приняла подношение; со стороны могло показаться, будто эти двое – лучшие друзья. От обиды на отказ вернуть артефакты не осталось и следа.
Несколько минут мы говорили о том о сем. Винди хотелось, как и прежде, играть в сквэббл, но для этого ей требовались здоровые ноги. Постепенно мы подошли к истинному поводу нашего визита. По словам Алекса, он только что закончил читать «Быстрины» Эдварда Ханта, историю общественных движений прошлого века. Целая Главабыла посвящена Тальяферро.
– Ты знаешь, – невинно спросил он, – что Тальяферро должен был лететь на «Полярисе»?
– Да, – ответила Винди. – Верно. В предварительном списке пассажиров есть его имя.
– Что случилось?
– Что-то непредвиденное, причем в последний момент. Точно не знаю.
– В последний момент…
– Они уже поднимались на борт и собирались стартовать.
– А почему он отказался? У тебя нет никаких идей?
– Нет. Говорят, что ему позвонили, что у него возникли проблемы на работе. Но откуда берет начало эта история, я не знаю. Ни в одном документе таких сведений не найти.
– В разведке были проблемы? Настолько серьезные проблемы, что он отказался лететь?
Она покачала головой:
– В записях за тот день ничего нет. Во время отлета на Скайдек действительно звонили, но не по работе – только желали удачи всем.
– Возможно, это был личный звонок, – заметила я.
– Он сказал Мендосе, что звонили с работы. – Винди явно не желала больше говорить на эту тему. – Конечно, звонок мог быть и личным. Возможно, ему просто что-то передали. Какая разница?