Прямо из машины по пути в управление Крамской связался с Юмашевым.
– Ты слышал, что Тахирова убили?
Как депутаты и руководители областного масштаба, они часто общались и в неслужебной обстановке, а потому обращались друг к другу по-свойски.
– Да, – бесцветно ответил банкир. – Слышал. У нас в последнее время были некоторые трения... Боюсь, что подозрения могут пасть на меня...
Он надеялся услышать опровержение таким мыслям, но Крамской жестко ответил:
– И все основания для этого имеются. Твой человек засветился там перед самым убийством.
– Мой человек? – Спазм перехватил юмашевское горло.
– Да, Лапин. У него, впрочем, есть и другая фамилия – Карданов. Но тебе, наверное, известны обе.
– Почему... Мне ничего не известно... Этот тип устраивался ко мне, я его не взял – вот и все! Я не знаю, как он там оказался...
– Кстати, он застрелил киллеров. И одного и другого. Причем сделал это мастерски. Словом, «отрубил хвост».
– Его привел один сотрудник в отдел технической безопасности, – мямлил банкир. – У него ряд странностей, мы ему отказали... Я его никуда не посылал, да и мои люди тоже...
– Совпадение? – недоброжелательно спросил генерал.
– Не знаю... – упавшим голосом произнес Юмашев. – Я ничего не понимаю...
Когда генерал отключился, он повернулся к сидевшему в кабинете Тимохину:
– Ты видел фильм «Лифт на эшафот»?
– Не помню, – удивился тот.
– Там один человек тщательно спланировал убийство и организовал себе блестящее алиби. Но по стечению обстоятельств был обвинен в другом убийстве и казнен!
– Какая тут связь? – не понял начальник СБ.
– Прямая! Все сделано чисто, никаких следов к нам нети быть не может, только подозрения, голые подозрения! И вдруг этот идиот два дня «светится» у нас, а потом оказывается на месте акции и напрямую связывает нас с этим делом! Это он застрелил спецов... Причем мастерски! А вы все рассусоливаете, кто он такой!
Юмашев в упор уставился на обалдевшего Тимохина.
– Я вам скажу, кто он такой! Он человек К!
Начальник СБ озабоченно задумался, взвешивая все детали и анализируя обстоятельства. Недоумение на его лице постепенно сменилось скептическим выражением.
– К, направил его контролером? С лучшими из своих людей? И приказал их «зачистить» на рядовой по его масштабам акции? Абсурд! Так у него скоро никого не останется... И зачем было «подводить» его к нам?
Юмашев тоже почувствовал слабость своей позиции.
– Кто же его тогда «подвел» через этого Терещенко? Я не знаю, что с ним сделаю!
– С ним уже ничего нельзя сделать. Он умер.
– Что?
– Сегодня ночью. Обширный инфаркт, чего удивляться... Хотя смерть его и не реабилитирует.
Несколько минут в кабинете стояла тишина. Наконец Юмашев откашлялся.
– Лапина, или кто он там, надо отыскать! В нем наше алиби! Ведь даже под пыткой, под «сывороткой правды», на полиграфе он не сможет сказать, что выполнял наше задание!
Тимохин наморщил лоб.
– Да, если только...
– Что «если только»?
– Если только его роль не состоит в том, чтобы сказать именно это.
Он умел далеко просчитывать многоходовые, хитроумные комбинации оперативных игр, в которых бывает самый неожиданный конец.
Юмашев это знал, а потому тоже задумался. Зачем тогда К, орал про бриллианты? Это не игра, это случайно вырвавшийся крик души... И зачем он собирался самолично прилететь в Тиходонск? Голова у банкира шла кругом, но бывший финансист тайных операций быстро вычленил суть и перешел от общего к частному. От непостигнутой теории к понятной конкретике.
– Раз существует такая возможность, его надо «стереть».
Тимохин еще немного подумал и кивнул.
* * *
Выкрашенный в защитный цвет «Як-40», бортовой номер 05, специальным рейсом прибыл на военный аэродром под Тиходонском в семнадцать тридцать.
В семнадцать двадцать пять через КПП аэродрома прошла черная «Волга» с дымчатыми стеклами и антеннами специальной связи. Дежурящие у шлагбаума солдаты беспрепятственно пропустили ее без досмотра и проверки документов. Не потому, что знали, за кем закреплен госномер «А 002 ТД» – не их салабонское дело вникать в такие тонкости, просто начальник караула лейтенант Евсеев отдал им соответствующее распоряжение еще час назад. Лейтенант тоже не знал, что машина принадлежит начальнику Управления ФСБ, – он выполнил указание ответственного дежурного, а тот, в свою очередь, получил приказ от командира части.
Встречал самолет личный порученец генерала Лизутина. Он не знал прибывающего в лицо, но не рисковал ошибиться: на борту находился только один пассажир. Когда трап коснулся земли, в освещенном проеме люка показалась высокая широкоплечая фигура, будто вырезанная из черного картона.
Ступив на бетон взлетной полосы, московский гость попал под слепящие лучи прожекторов и сразу обрел объемность тела, недовольно заслонился ладонью от яркого света, так что лицо закрыла тень растопыренной пятерни.
Что-то в его внешности показалось порученцу необычным, но в задачу майора не входил анализ необычностей, составлявших значительный объем ежедневной службы. Поприветствовав гостя, он открыл переднюю дверь, но тот не воспользовался любезностью и сел на заднее сиденье.
Экипаж из самолета не выходил, что было странно. Два человека в камуфляжных комбинезонах «Снег» сбежали по трапу и стали у носа и хвоста «Яка», широко расставив ноги и положив руки на висящие поперек груди десантные автоматы «АКМС». Это казалось еще более странным, потому что аэродром хорошо охранялся, насколько можно применить слово «хорошо» к любому виду служебной деятельности современного военного ведомства.
«Волга» выехала из освещенных ворот в густые зимние сумерки тиходонской степи, через пятнадцать минут добралась до трассы, а еще через полчаса въехала в город. В соответствии с приказом Лизутина майор сам вел машину, пассажир не проронил ни одного слова, и в салоне стояла напряженная тишина, нарушаемая еле слышным бормотанием и потрескиванием, будто где-то вдали работала рация. Это, сноровисто настроив маленький японский приемопередатчик, москвич прослушивал служебную милицейскую волну.
– Гора, Гора, я Двадцать четвертый, прием...
– Двадцать четвертый, слушаю вас...
– На контрольные посты ГАИ прибыли какие-то люди с красными повязками, представились сотрудниками фирмы «Прогресс» и хотят участвовать в заградительных мероприятиях. Жду распоряжений, прием...
– Какие люди? Документы у них есть?
– Неизвестные люди. Молодые парни, из этих, нынешних. Показали удостоверения службы безопасности «Прогресса».