“Если есть в ком сомнение и слабость – пусть уйдет”.
“Пусть уйдет”.
Он сплел из них свое ожерелье. Ну что ж, Гамаюнов, умеющий сплетать нити,почему ты не сказал мне об этом?… Или… сказал? Желал утаить, но принужден был силой. Моей силой. Одолел тебя господин Вернон.
“Если в ком есть гордыня и себялюбие – пусть уйдет”.
Но ведь это не так уж и важно, господин Гамаюнов, кто придумал спасение, – лишь бы спастись. Или для тебя важно?
“И вода нам в помощь пусть придет”.
“Пусть придет”.
В центре круга вода из мутно-серой сделалась ярко-синей, ультрамариновой, и в ней не отражались оранжевые блики беснующегося за границей огня. Напротив – сама она светилась своим голубоватым светом. И этот голубоватый отсвет ложился на лица стоящих в воде людей. Издалека, заглушая своим низким рокотом рев огня и железа, вспахивающего землю, спешила к ним на помощь река. Взъярившись, выскользнула она из привычных берегов, снесла мост-преграду и, расплескавшись по асфальтовой дороге, как по новому руслу, неслась к ним на помощь, сметая по пути своей деревья, волоча за собой машины, обломки заборов и ветхих сараев, разметанные стога сена и охапки осенних листьев. А с другой стороны, точно так же ярясь и изнемогая от бешенства и собственной необузданной силы, мчалась другая, столь же полноводная. Через несколько минут они сшибутся вместе здесь, в котловане, и тогда настанет минута потопа.
– Уходим! В машину! – воскликнул Роман.
Не сговариваясь, все бросились к джипу Меснера. Роман по-прежнему нес на руках Юла. Мальчишка обхватил руками его за шею и шептал: “Скорее, скорее”.
Никому не надо было объяснять, что происходит, – все прочли мысли Романа.
Второпях заскочили внутрь, но даже как будто без страха, а напротив – с весельем и визгом, будто собирались отбыть на пикничок. Истерические нотки, правда, преобладали. Особенно громко смеялась Лена, и все норовила обнять Алексея за шею и поцеловать. Роман хотел было прицыкнуть на нее, но передумал – пусть смеется. Баз, напротив, сохранил хладнокровие, и даже успел вытащить из своей “тойоты” сумку с вещами. Глаша юркнула внутрь последней и улеглась в ногах преданным псом. И едва дверца захлопнулась, как в центре котлована поднялся столб воды. Несколько мгновений он стоял вертикально и казался совершенно неподвижным, потом обрушился на землю, подхватил ласковыми и сильными руками стоящий джип, поднял его и понес.
– А я уж думала, что нас всех сварят в этой кипящей кастрюле, – пробормотала Надя.
Джип проскочил границу без заминки, и они окунулись в море огня. Лена испуганно взвизгнула и закрыла лицо ладошками, как будто это могло ее спасти. Вокруг плясало сумасшедшее пламя. Белые всполохи скользили по капоту, будто чудовищные зубы пытались прокусить водную защиту. А взбесившаяся река несла их все дальше и дальше, и водная броня на машине отсвечивала оранжевыми огнями. Клубы пара тянулись за ними, как белый инверсионный след за самолетом. Несмотря на водную защиту, в машине было очень жарко, и беглецы задыхались. Где-то позади к небу взвился огненный столб – мнимое Беловодье исчезло в этот момент с лица земли вместе с новенькой “тойотой” База и потрепанной “шестеркой” Романа. Когда защитники уходят из города, его стены падают.
Мнилось, что пылает сама земля. Возможно, в эту минуту Колодину показалось, что он выиграл. Во всяком случае, Роман очень надеялся на это.
Наконец пламя стало опадать, перед ветровым стеклом заклубились серые клочья дыма, и машина грохнулась посреди шоссе, а вокруг нее расплескался водяной поток. Поначалу он доходил до середины колес джипа, потом схлынул, превратился в струйки воды на асфальте. Капли дождя дробно застучали по капоту. Роман не помнил, чтобы вызывал дождь. Возможно, он сделал это непроизвольно.
– Как ты думаешь, люди Колодина могут нас поджидать где-нибудь впереди на шоссе? – спросил Меснер.
– Вполне вероятно.
– Тогда свернем.
Джип повернул на размытый дождями проселочный тракт – скорее всего, ведущий к какому-нибудь новенькому дачному массиву. Они ковырялись в грязи так еще минут пятнадцать, прежде чем вновь выбрались на асфальтированную дорогу. Роман оглянулся. Над лесом, видимое издалека, все еще поднималось огненное зарево. Ну что ж, дело сделано неплохо, условие Гамаюнова выполнено, и теперь они могут отправляться в Беловодье подлинное. Только вопрос в том, какой прием их там ждет? И хочет ли Гамаюнов, чтобы Роман пожаловал к нему в гости? Роман был уверен, что – нет. Более того, он был почти уверен, что и другие этого не хотят. Он бросил вопросительный взгляд на Надю.
– Ждешь, когда тебе заплатят? – Она, как всегда, была не особенно вежлива.
– Награда должна найти героя, – напомнил Роман.
– Напрасно ты все заслуги приписываешь себе – Гамаюнов не любит подобных типов.
– Зачем мне его любовь? Я не красна девица. Надя наклонилась к Роману и шепнула:
– Старик тебе ни к чему.
И стиснула его пальцы. И в этом рукопожатии было нечто такое…
Им навстречу мчался новенький “форд эскорт”, развернулся и, подняв тучу брызг, резко затормозил возле самого носа джипа. Толстый суетливый человечек, выскочивший из машины, замахал руками.
– Лешка! Роман! – орал он. – Это же я, мистер Шарп! У меня для вас добрые новости!
Роман открыл дверцу:
– С чем пожаловал?
– Я знаю, что Игорь Колодин сделал себе водный меч! И надел ожерелье, – сообщил Остряков, подскакивая к джипу.
– Где же тебя все это время черти носили? – спросил колдун.
Ему показалась, что Надя смеется.
– До Пустосвятова, сам знаешь, путь не близкий. И к тому же мне надо было провести операцию столь ловко, чтобы не попасться в лапы господин Колодина. Что я и проделал с каллиграфической точностью.
– Можно, я превращу нашего дорогого мистера Шарпа в водяную крысу? – кипя от ярости, спросил Роман у Стеновского.
– Надолго?
– Навсегда.
– Пожалуй, я соглашусь.
Роман выскочил из машины, но Остряков с поразительным для его комплекции проворством отскочил в сторону.
– Нет, нет, это будет самой большой ошибкой в вашей жизни! – воскликнул он. – Я – ваш единственный союзник, а вы так неосмотрительно отказываетесь от моей помощи. Более того, я постоянно выручаю вас из затруднительных положений, а вы собираетесь применить ко мне необоснованные репрессии.
– В самом деле, – неожиданно вмешалась в разговор Надя. – Его вина не доказана. А мы не должны забывать о презумпции невиновности. Приоритет личности, господа!
– Может быть, я еще должен ему заплатить за услуги? – с издевкою спросил Роман.