Несмотря на свою болтовню, Эйлонви шла быстро. Тарен согнулся в три погибели, продвигаясь наполовину ощупью и не спуская глаз со слабого лучика, скачущего впереди. Он скользил, ноги его разъезжались, плечи тёрлись об острые выступы поворотов, колени обдирались о камни, выступающие из утрамбованного земляного пола. Он терял Эйлонви из виду, торопился, хватаясь за грубые стены, задыхался, то отставал, а то утыкался Эйлонви в спину. На одном из поворотов свет шара заколебался и вовсе исчез. Надвинулась непроглядная тьма. И в ту же секунду Тарен оступился. Тоннель перед ним круто обрывался. Он упал и покатился. Не успев ничего понять, Тарен уже неудержимо скользил вниз в потоке камней и комков глины.

Мелкие камни засыпали его, обгоняли и с шуршанием и грохотом летели в пустоту. Неожиданно он перевернулся и уткнулся во что-то плотное. Падение прекратилось.

Тарен попытался встать на ноги. Но они оказались где-то высоко, намного выше головы. Он лежал на плоской наклонной плите вверх ногами. С трудом ему удалось подняться и сесть. Он встряхнулся, как собака, сбрасывая с себя мелкую гальку и комья земли. Эйлонви и её светлого лучика не было видно. Тарен позвал девушку, стараясь приглушить голос.

Некоторое время спустя он услышал лёгкое царапанье. Над ним забрезжил зыбкий свет золотого шара.

— Где ты? — позвала Эйлонви. Голос её казался далёким и слабым. — О, я вижу! Часть тоннеля обвалилась. Ты, должно быть, упал в расщелину.

— Это не расщелина, — прокричал Тарен, — а пропасть. Я долго падал. Здесь, кажется, очень глубоко. Ты не могла бы посветить сюда? Я не могу выбираться в темноте.

Опять послышались скребущие звуки.

— Да, — сказала Эйлонви, — ты здорово влип. Земля вокруг изрыта, будто тут пробежал табун лошадей. А прямо над твоей головой большой камень, похожий на полку. Как это тебе удалось так ловко кувыркнуться?

— Не знаю, как, — раздражённо ответил Тарен, — но можешь поверить, что я это не нарочно.

— Странно, — протянула Эйлонви. — Этого всего не было здесь, когда я шла к тебе. Все эти хождения по коридорам, наверное, сотрясают и разрушают почву. Боюсь, что эти тоннели и вполовину не так прочны, как кажутся. А ведь замок стоит над ними. То-то Ачрен всегда жалуется, что двери перекошены, стены трескаются, а полы вечно сырые…

— Прекрати болтовню! — закричал Тарен, зажимая уши ладонями. — Не хочу слышать о скрипучих дверях и отсыревших полах! Направь луч так, чтобы я видел, как отсюда выбраться.

— В том-то и штука, что тебе отсюда не выбраться, — задумчиво протянула Эйлонви. — Понимаешь, эта каменная полка над твоей головой нависает так круто и так далеко выступает вперёд… Попытайся дотянуться до неё.

Тарен поднял руки и подпрыгнул насколько мог. Безнадёжно. Массивная тень камня, заслонявшая от него Эйлонви и свет её шара, оставалась недосягаемой. Тарен застонал от отчаяния.

— Иди без меня, — сказал он. — Предупреди моего друга, что в замке начался переполох.

— А что ты собираешься делать? Не можешь же ты сидеть здесь, как муха в кувшине.

— Не думай сейчас обо мне, — откликнулся Тарен. — Потом ты найдёшь верёвку и вернёшься назад, когда всё успокоится.

— Кто знает, когда они утихомирятся? Если Ачрен увидит меня, это произойдёт нескоро. А представь себе, что после встречи с ней я уже не смогу вернуться? Что станется с тобой? Ты, наверное, превратишься в скелет. Интересно, сколько времени требуется, чтобы человек стал скелетом? Немало, правда? Но тебе-то от этого не легче!

— А что же, по-твоему, делать? — вскричал Тарен.

Рассуждения Эйлонви о скелетах заставили его похолодеть. В ушах его зазвучал смертный рог Гвина, и воспоминание об этом мрачном всаднике привело его в отчаяние. Он припал лицом к шершавой стене.

— Очень благородно с твоей стороны забывать о себе, — сказала Эйлонви. — Но не думаю, чтобы это так уж было необходимо. Во всяком случае, до того момента, пока такой момент не наступит. Если воины Ачрен начнут прочёсывать лес, не уверена, что твой воинственный друг станет их дожидаться. Он уйдёт и спрячется, а потом вернётся и найдёт тебя. Или что-нибудь в этом роде. Конечно, если он тоже Помощник Сторожа Свиньи и у него столько же ума, то мне трудно сообразить, что он сообразит.

— Он не Помощник Сторожа Свиньи, — обиделся Тарен. — Он… ладно, не твоего ума дело, кто он.

— Ты не очень-то вежлив. Но так и быть, прощаю тебя. — Эйлонви умолкла на мгновение. — Главное сейчас, как отсюда выбраться…

— Мы ничего не сможем сделать, — сказал Тарен. — Даже Ачрен не сумела бы запереть меня надёжнее.

— Не отчаивайся. Я могу снять платье, сплести из него верёвку… Хотя, сказать по правде, мне не очень нравится ползать по грязным тоннелям голышом. Только вот вряд ли она будет достаточно длинной и прочной. Можно бы отрезать волосы, будь у меня под рукой ножницы, вплести их в верёвку из платья… Нет, не годится. Слушай, не мог бы ты помолчать немного и дать мне подумать? Подожди, я кину тебе мою игрушку. Лови!

Золотой шар перекатился через край выступа, и Тарен поймал его на лету.

— А теперь скажи, что там внизу? — спросила Эйлонви. — Это похоже на яму?

Тарен поднял шар над головой.

— Нет, это вовсе не яма! — закричал он. — Это похоже на темницу. И из неё идёт тоннель. — Он прошёл несколько шагов. — Не вижу, где кончается, но он длинный…

Камни загрохотали за его спиной. Мгновение, и Эйлонви свалилась к его ногам. Тарен уставился на неё с изумлением.

— Ты дура! — в сердцах закричал он. — Ты пустозвонка… Что ты наделала? Теперь мы оба в ловушке! А разглагольствовала об уме и сообразительности. Да у тебя их не больше, чем у…

Эйлонви улыбалась и ждала, пока он выдохнется.

— А теперь, — сказала она спокойно, — если ты, конечно, закончил, позволь мне объяснить тебе очень простую вещь. Если есть тоннель, то он должен куда-то вести. И куда бы он ни шёл, у нас есть шанс оказаться в лучшем месте и лучшем положении, чем сейчас. Согласен?

— Я не хотел обижать тебя, — покраснел Тарен. — Но, сама посуди, нельзя быть такой легкомысленной и бросаться буквально вниз головой.

— Опять ты за своё, — отмахнулась Эйлонви. — Я обещала помочь тебе и как раз этим, сейчас занимаюсь. Я не удивлюсь, если этот тоннель идёт в ту же сторону, что и верхний. Это же не ответвление, а, значит, один из основных ходов. И потом, здесь гораздо просторнее и уютнее.

Эйлонви взяла из рук Тарена свой светящийся шар и шагнула в новый коридор. Покачивая в сомнении головой, Тарен, однако, двинулся следом за ней.

Глава восьмая
МОГИЛЬНИК

Эйлонви была права. Тоннель оказался намного удобнее и просторнее прежнего. Теперь они могли идти рядом, не сгибаться в три погибели и не семенить, оставаясь почти на одном месте, как кролики в кроличьем садке. В отличие от верхних галерей, стены здесь были облицованы огромными, плоскими камнями. Сводчатый потолок сложен был из крупных глыб, опиравшихся через каждые несколько шагов на толстые каменные колонны. Воздух, хоть затхлый, будто спрессованный столетиями, всё же отличался от душной влажности верхних галерей.