— О, бедные, усталые руки! — стонал Гурджи. — О, больки и мозольки! Слабенький и маленький Гурджи больше уж никогда не покинет Каер Даллбен!
Тарен шел, стиснув зубы. Грубый канат раздирал плечо в кровь. Ему казалось, что отвратительный, тяжелый Крошан, бокастый, темнеющий кровавыми пятнами, обрел свою собственную жизнь. Он пошатывался, стараясь сбить его с ног, цеплялся за выступающие корявые суки, врезался в стволы деревьев, грозно гудя, обматывал вокруг себя колючие плети ежевики. Часто при этом путники спотыкались, теряли равновесие, падали. Потом снова приходилось цеплять Крошан канатом, поднимать, распрямляться под его неимоверной тяжестью. И хотя было до того холодно, что пар клубами вылетал изо рта, спины их взмокли от горячего пота. Ветер пронизывал разгоряченные тела, проскальзывая в прорехи разорванных колючками плащей.
Деревья сдвигались все плотнее и плотнее. Лес густел. Дорога поднималась вверх, устремляясь на крутой склон холма. Тарену уже казалось, что Крошан с каждым их шагом прибавляет в весе. Его злобная, широко открытая пасть как бы усмехалась. Крошан медленно, но упорно вытягивал из них силы и словно бы перекачивал в себя. Неожиданно канат соскользнул с плеча Тарена, Котел упал. Вместе с ним свалился на землю и обессилевший юноша. Потирая горевшее плечо, Тарен посмотрел на злобно ощерившийся Котел и покачал головой.
— Бесполезно, — выдохнул он. — Мы никогда не сможем пройти с ним сквозь лес. Нет смысла стараться.
— Ты говоришь как Гвистил, — заметила Эйлонви. — Если б я закрыла глаза, то ни за что бы не обнаружила разницу.
— Гвистил! — хмыкнул бард, уныло разглядывая покрытые волдырями ладони. — Я завидую этому парню, сидящему в своем кроличьем садке! Иногда мне кажется, что он очень правильно живет.
— Нас слишком мало, чтобы нести такой груз, — безнадежно махнул рукой Тарен. — Если бы у нас была еще одна лошадь или хотя бы еще одна пара рук. Мы только обманываем себя, надеясь дотащить Крошан до Каер Даллбен.
— Похоже на правду, — устало вздохнула Эйлонви. — Но я не знаю, что еще мы можем сделать, кроме того, чтобы продолжать обманывать себя дальше. И, возможно, дообманываемся до самого дома.
Тарен нарубил новых веток и вплел их в канат вместо измочаленных. Он работал, но на сердце у него лежал камень потяжелее Крошана. И, когда они наконец одолели подъем, с трудом перетащили свой груз через холм и спустились в глубокую низину, Тарен почти в полном отчаянии опустился на землю. Перед ними, словно гигантская коричневая змея, извивалась беспокойная река.
Тарен мрачно поглядел на бурные воды реки, затем отвернулся.
— Я чувствую, что на нас лежит неумолимый рок. Нам никогда не донести Крошан до Каер Даллбен.
— Чепуха! — вскричала Эйлонви. — Если остановишься сейчас, тогда считай, ты действительно ли за что отдал брошь Адаона! Это хуже, чем надеть драгоценное ожерелье на шею вороне и помахать ей ручкой!
— Если я не ошибаюсь, — тихо сказал Ффлев- дцур, — это должна быть река Теввин. Я когда-то пересекал ее, но севернее, там, где она берет свое начало. Удивительно, как много видят и узнают странствующие барды!
— Увы, нам твои сведения ни к чему, друг мой, — сказал Тарен. — Нам не под силу подниматься вверх по течению и искать то место, где ты переходил реку вброд.
— Я и не спорю, — согласился бард. — Там, выше, пришлось бы преодолеть целую горную цепь. И если уж нужно переходить реку, то надо это делать здесь.
— Мне кажется, вон там река мелеет, — сказала Эйлонви, указывая на окруженное полузатопленной осокой светлое пятно посреди воды там, где река делала крутой поворот, — Ну, Тарен из Каер Дал- лбен, — обратилась она к юноше, — решай, как нам быть дальше. Мы не можем просто сидеть здесь и ждать, пока гвитанты или кто-нибудь не менее отвратительный найдут нас. Впрочем, мы могли бы вернуться к Ордду и предложить ей снова обменять Котел на брошь Адаона.
Тарен поднял голову.
— Если вы все этого хотите, — тихо произнес он, — мы попробуем перейти реку.
Медленно, пригибаясь под неимоверной тяжестью Котла, путники перетащили Крошан на берег реки. Пока Гурджи, ведший лошадей, осторожно пробовал воду то одной ногой, то другой, Тарен и бард перекинули канат через плечи. Эйлонви старалась придерживать раскачивающийся Котел. Ледяная вода обожгла ноги Тарена. Он упирался пятками в дно, пытаясь нащупать твердую почву в топкой перине ила. Все глубже и глубже погружался он в воду. Позади него ворчащий и пыхтящий Ффлевддур изо всех сил натягивал свой конец каната. Стылая вода перехватывала дыхание. У Тарена закружилась голова, мокрый канат выскальзывал из онемелых пальцев.
На один ужасный миг он почувствовал, что падает. Его нога судорожно нащупала камень. Он уперся в него ступней и удержал равновесие. Гибкие побеги плюща, переплетенные с ветками, заскрипели, когда Котел заскользил по наклонной и тяжесть его переместилась с центра к спине Тарена. Они теперь были на самой середине реки, а вода поднялась только до пояса. Тарен поглядел сквозь струящийся по лицу и застилавший глаза пот на противоположный берег. Он был уже недалеко. Казалось, берег был более пологим, а лес за ним не такой густой.
— Скорее туда! — вскричал Тарен, снова обретя силы и мужество.
Он увидел, что Гурджи уже вывел лошадей из воды и вернулся назад, чтобы помочь им перенести Котел.
Ближе к берегу дно реки стало каменистым. Тарен вслепую, лишь ощупывая дно ногами, выбирал дорогу среди коварных Скользких камней. Впереди поднимались из воды несколько высоких валунов, и он осторожно направлял Крошан так, чтобы не задеть их. Гурджи протянул навстречу ему руки. И тут Тарен услышал за спиной испуганный вскрик барда. Котел накренился. Изо всех сил Тарен потянул канат. Эйлонви ухватилась за ручку Котла и отчаянно дергала его на себя. Тарен стремительно рванулся к берегу.
Крошан упал набок и погрузился в вязкую тину отмели.
Тарен повернулся, чтобы помочь Ффлевддуру. Бард, хватаясь за валуны, полз к берегу. Его лицо было белым от боли. Правая рука его беспомощно повисла.
— Неужели она сломана? Неужели она сломана? — повторял бард со стоном, пока Тарен и Эйлонви поспешали к нему, чтобы вытащить его на берег.
— Потерпи, через минуту я смогу сказать тебе точно, — сказал Тарен, помогая спотыкающемуся барду сесть и опереться спиной об ольху.
Он распахнул плащ Ффлевддура, разорвал рукав его куртки и осторожно осмотрел поврежденную руку. Котел, падая, не только поранил руку барда, но и нанес ему глубокую рану в бок.
— Да, — сказал Тарен, — боюсь, что это серьезно.
При этих словах Ффлевддур застонал и бессильно
склонил голову.
— Ужасно, ужасно, — заохал он, — Ффлевддур Пламенный никогда не унывает, но эту боль вынести трудно.
— Это просто несчастный случай, — успокаивала его Эйлонви, стараясь скрыть беспокойство — Не надо так волноваться. Мы сейчас перевяжем тебе руку…