— Иллюзия! — воскликнула Рита. — Это всего лишь иллюзия!
Настоящая! Смерть, возникшая перед ним, была настоящая!
— Нет!
Ник был готов ощутить удар пули, но ничего не последовало. Человек исчез куда-то, как будто его больше и не существовало. Это был незнакомец в военном обмундировании. А ещё там было трое защитников, с пулемётом, целящихся и стрелявших в посланцев Тьмы. Ник, вслед за Ритой, спотыкаясь, пробрался в пещеру.
— Ты!
Там были все, даже Строуд, хотя он лежал на полу, и его комбинезон был покрыт тёмными пятнами. Остальные стояли, как будто собрались сражаться до конца, не сдаваясь в плен.
Крикнул, разумеется, Крокер. Его голос как эхо разнёсся по пещере. Что касается пулемётной стрельбы, то теперь она прекратилась. Джин схватила пилота за руку в тот самый момент, когда тот оказался перед Ритой. Его глаза округлились, а рука ухватилась за один из кинжалов. Он был готов отразить нападение, хотя Рита не двигалась. Излучение вокруг неё теперь превратилось лишь в слабый отблеск.
— Нет! — Это была Джин. — Пулемёт… мы должны «поддерживать» пулемёт…
Из темноты выскочил Ланг, направляясь прямо к Рите. Он подпрыгивал и лаял подле неё, стараясь изо всех сил привлечь её внимание. И если остальные не были столь радушны, то было ясно, что пекинес с ними не согласен. Его радость по поводу её прихода была очевидной.
— Убирайся отсюда! — Крокер оттолкнул Джин и направился к Рите, вытаскивая нож.
— Остановись, Барри. — Викарий встал между ними. Он смотрел на Риту, а не на пилота. — Зачем ты пришла?
— Разве вы не помните, что когда-то я была одна из вас? Неужели я не могу попытаться помочь вам? Вы сделали то, что вызвало силы Тьмы; вы, на собственную погибель, творите то, чего сами не понимаете.
— Она одна из них! Она хочет захватить нас! — Крокер налетел на Хедлета, но как будто не отважился оттолкнуть его.
— Я из Авалона, — ответила она. И ещё раз её черты стали бесстрастными, как и у Герольда. — Но вы открыли ворота в сторону Тьмы, и у вас нет того, чем их можно закрыть. Вы расходуете силы, и у вас нет защиты…
— А пока мы говорим здесь, — вступила в разговор леди Диана, — те, снаружи, начнут атаку. Мы должны поддерживать…
— Ваши иллюзии? — прервала её Рита. — Но то, против чего вы боретесь, это не иллюзии. Разве вам это не понятно? Мы, входящие в Семью, имеем своих врагов. Вы разбудили их. Но у вас нет нашего оружия, чтобы сокрушить их. Взгляните на себя — разве вы не ослабли? Силы покидают вас, они уходят на поддержку иллюзий, и хорошо ещё, что вы объединились, чтобы делать это с некоторым успехом… Но сколько ещё вы сможете продержаться? Потому что те, находящиеся снаружи, не ограничены ни временем, ни бренностью тела, подобно вам. Они могут ждать и ждать, пока вы не упадёте от истощения собственных сил. И я говорю вам — лучше вам умереть, чем оставаться живыми к тому моменту, когда они опустошат вас.
Это время начала наступления Тьмы. Из всех мест сосредоточения зла будет исходить то, что долгое время скрывалось там. И те, кого оно околдовывает, становятся полностью в его власти. Другие пытаются убежать от него… таких вы уже видели. Их конец может быть чуть-чуть лучше, потому что они станут добычей воздушных охотников.
Но к вам силы Тьмы пришли преждевременно. Авалон не защитит вас, потому что вы отказались от его свободы. Воткните свои кинжалы себе в глотки — но даже и в этом случае, найдутся те, кто вольётся в ваши тела, наследуя их, пользуясь ими как одеждой…
— Так же, как ты использовала тело Риты? — Глаза Крокера горели яростью.
— Я и сейчас Рита. Я ещё в большей степени Рита, чем была до того, как приняла свободу. Тогда я пребывала во сне, а сейчас пробудилась… я ожила! Да, я Рита, хотя вы и не верите в это. Я думаю, что вы и не можете верить, потому что в вас есть нечто, что заставляет считать меня ничтожеством. Разве это не так?
Сегодня я сказала тому, кто пришёл со мной, что всё ещё связана с вами сердечными узами. Возможно, это было правдой… однажды. Когда я приходила к вам, мои когда-то дорогие друзья, после моей «измены», я была как нищая, просящая вашего подаяния. Но я заблуждалась на этот счёт. Ну, что вы можете дать мне теперь?
— Возможно, что ничего. — Хедлет, а не пилот, ответил ей.
Она рассмеялась.
— Как вы хорошо всё подытожили. Но те, кто вас дожидаются, всё ещё здесь… — Рита перевела взгляд с одного на другого. — Ваша смелость достойна восхищения, даже если она ошибочного происхождения. Я знаю вас всех достаточно хорошо, даже тех двоих, что недавно присоединились к вашей компании. И, хотя вы можете и не верить в это, я желаю вам добра. Я сделаю для вас всё, что в моих силах. Но предупреждаю — этого может оказаться слишком мало. У вас нет свободы. А то, что вы спровоцировали, очень сильно.
— Ведь именно Авалон дал мне первый намёк на использование силы разума. — Ник заговорил первый раз за всё время. — Если это столь ошибочное действие, то зачем он сделал это?
Ему показалось, что Рита выглядела слегка потрясённой.
— Я не знаю. Герольды имеют свои цели, ведомые лишь Герольдмейстеру. Сейчас время перемен…
— Следовательно, — заметил викарий, — время перемен допускает выход из-под контроля? Логос в очередной раз столкнётся с Хаосом. И ты считаешь, что наши усилия не смогут помочь нам выстоять?
Рита покачала головой.
— Не смогут. Мы обладаем свободой, получаемой от самого Авалона. Смотрите… мы можем вот так. — Она наклонилась, упираясь рукой в пол. Под её прикосновением камень поддался, оставляя отпечаток её пальцев. — Это далеко не иллюзия, приложите сюда руку, если не верите мне. Но это — то, подобное чему вы не можете сделать, потому что ваш дар очень невелик. Объединяйтесь, если хотите, но всё равно есть предел, потому что эта земля не будет питать вас.
Ланг, который, сжавшись, сидел у её ног, подскочил вверх ещё раз, и она улыбнулась, глядя на избыток его чувств, и положила руку на его голову, в то время как из темноты появился Джереми, подошёл, извиваясь вокруг её ног, и так громко мурлыкал, что его могли слышать все. И Рита приласкала и кота. Когда она подняла голову, на лице её было слабое беспокойство.
— Некоторые могут выбрать свободу, другие выбирают свои цепи. Почему так?
— Потому что, — взорвался Крокер, — мы остаёмся самими собой! Мы не хотим превратиться в… в…
— В то, чем стала я? Но чем же я стала, Барри?
— Я не знаю ничего, кроме того, что ты не Рита. И я ненавижу тебя за то, что ты сделала с ней!
— Но я Рита, полностью, во всех отношениях. Страх ходит под руку с ненавистью. Ты ненавидишь, потому что боишься.
Ник видел, каким непроницаемым стало лицо Крокера. Человек может выглядеть так, если он мёртв.
— Вот видите? — заговорила Рита, обращаясь к Хедлету. — Его разум закрыт, потому что таково его желание. Мы возводим вокруг себя собственные стены. Какова ваша стена, викарий?