Перешли вброд неширокое озерцо, свернули к Мокошь-реке, отграничивающей рубежи Свентаны от Мировой Язвы. Долго скакали вдоль этой странной реки, текущей из будущего в прошлое, пока не приблизились к мосту: три гигантских бревна были перекинуты через реку в самом ее узком месте, хотя и здесь ширина реки достигала не менее семидесяти метров. Кто сделал этот мост, какая сила для этого понадобилась, представить было трудно.
Перебрались на ту сторону, сторожко поглядывая по сторонам. Противоположный берег реки был низким, топким, как болото, порос черно-ржавым кустарником, и по всему этому пространству до горизонта были разбросаны высокие скалы самых причудливых форм.
Плечо Будимира под рукой Светлова вздрогнуло.
— Кто-то идет навстречу… далеко… очень опасный! В кармане комбинезона дал знать о себе амулет.
— Стоп, дружина! — скомандовал Ростислав.
Сотник вскинул кулак над головой. Сотня разом остановилась, как одно большое многоногое существо.
Издалека послышался стонущий гул и плеск, будто по воде плыл и шлепал шлицами колесный пароход. Почва под копытами коней начала вздрагивать. Они запрядали ушами, захрапели, закрутили хвостами, хотя продолжали стоять смирно, подчиняясь воле наездников.
За дальними скалами обозначилось какое-то движение, и тотчас же Будимир закричал:
— Не смотрите! Это Кривда!
Сотник отдал команду, и дружинники слаженно развернули лошадей на сто восемьдесят градусов. Сотня понеслась обратно к реке, начала перебираться по мосту на другой берег. Однако гул приближался быстро, от «шлепков по воде» земля вздрагивала все сильнее, и Ростислав понял, что они не успеют.
— Повоюем, Димка? Надо его задержать!
— Попробуем, дядя Слава, — согласился мальчик. Щеки его побледнели, но глаза вдруг загорелись чистым золотом, в них пробудилась решимость и сила.
— Уходите за реку! — крикнул Ростислав сотнику. — Мы этого кривоглазого гада остановим!
Не слушая ответа, он погнал коня назад, стараясь не глядеть на приближавшегося великана, голова и плечи которого уже показались над скалами.
Скачка длилась минуты две. Они успели преодолеть около километра и спрятаться за скалу как раз перед тем, как из-за горушки невдалеке появился пятидесятиметровый монстр, названный лесовиком Кривоглазом.
Ростислав отвернулся, но Будимир жарко прошептал ему в ухо:
— Мы можем на него смотреть, дядя Слава, я поставил зеркало, экран.
Светлов кивнул, высунулся из-за каменной глыбы в основании скалы.
В сотне метров от них размеренно шагала по болоту мохнатая горбатая фигура ростом с небоскреб. У нее имелись две бесформенные ноги, две длинные, достающие почти до земли лапы, а вместо головы был бугор, соединявшийся с гигантским горбом на спине. Из горба торчали чудовищные, похожие на крылья летучих мышей, уши, но ни носа, ни рта у чудовища не было. Единственный глаз в виде щели от уха до уха буквально светился жуткой смертельной чернотой.
Перед монстром катился по земле крутящийся колесом вихрь молний, расплескивая по сторонам становившуюся жидкой почву, и когда гигант шел, его безобразные ступни издавали тот самый «плеск», будто он шагал по воде.
Вот он увидел отряд на другом берегу реки, остановился на несколько мгновений. Черный глаз великана налился кровавым свечением. Издалека послышались крики: видно, кто-то из дружинников поймал-таки взгляд Кривоглаза.
— Надо что-то делать! — быстро сказал Ростислав. — Так он всех наших друзей перебьет! Был бы у меня гранатомет…
— Я пытаюсь. — Будимир закусил губу. Над ним встал нимб золотистого свечения, с пальцев рук сорвались извилистые змейки розовых молний.
Гигантский навья, просидевший много тысяч лет в башне могильника, но не потерявший своей чудовищной силы, почувствовал, очевидно, какое-то воздействие, в недоумении оглянулся, затоптался на месте, отмахиваясь уродливыми лапами от невидимого противника.
Будимир прошептал какое-то длинное непонятное слово, толкнул воздух впереди себя обеими ладонями. Кривоглаз отшатнулся, взмахнул лапами и с грохотом опрокинулся на спину, дробя телом скалы.
— Отлично сработано! — похвалил спутника Ростислав.
— Я не могу… его убить… он скоро очнется…
— Это хуже. Срочно вызывай Вольха, надо успеть убраться отсюда подобру-поздорову.
— Он придет в себя и уничтожит дружину… у них нет против него оружия.
— О, дьявол! Что же делать? — Ростислав задел рукой узелок на поясе, и его осенило. — А что, если мы развернем кырт и сунем в морду Кривоглазу?
— Не знаю… я не уверен, что глаз василиска подействует на его брата…
— Однако стоит попробовать, другого-то варианта нет. Вызывай Вольха, а я подберусь к уроду поближе и поиграю с ним в гляделки — кто кого пересмотрит.
— Вам нельзя, у вас нет защиты. Это лучше сделать мне.
— Тогда давай вместе. Ты будешь закрывать нас своим «зеркальным» экраном, а я манипулировать кыртом.
— Хорошо.
Ростислав выбрался из-за скалы, наткнулся на труп лошади.
— Вот гад, он нашего коня угробил!
Вышли к низине, в которой лежал навья, древний воин Люцифера, способный убивать взглядом и воздействовать на природу, искажая форму растений и живых существ. У гигантских ступней Кривоглаза тихо шипел и тлел сетчатый клубок молний, проделавший в почве широкий остекленелый ров с бахромчато выплеснувшимися и застывшими краями. Видимо, это было какое-то оружие навья либо его магический «реактор», снабжающий его энергией. Потушить его Будимиру не удалось.
Земляне взобрались на пологий скальный выступ, возвышающийся над землей на два десятка метров, и увидели мохнатое, курящееся дымками тело монстра. Бугор головы выдавался над туловищем, так как сзади был горб, поддерживающий голову в этом положении. Уши великана обвисли, щелевидный глаз был открыт и казался заполненным черным стеклом. Из складок на груди и под бугром — шеи у него не было — сочились струи сизого дыма.
— Красавец! — проговорил Ростислав одними губами. — Сюда бы вакуум-бомбу…
Руки гиганта конвульсивно содрогнулись. Грудь вздыбилась от внутреннего удара. Глаз загорелся пронзительным синим светом. Урод резко приподнялся, поднес к бугру головы огромную лапу, словно соображая, что с ним произошло. Синий световой лучик его взгляда уперся в скалу в полукилометре от этого места, и та выплеснулась вверх как вязкая жидкость от падения камня, застыла странным стеклянным тюльпаном.
— Открывайте, дядя Слава! — выдохнул Будимир, прижавший кулаки к вискам.
Ростислав, помня наставления лесовика, проворно развязал узелок, достал берестяной короб, направил окошком к великану, открыл щель.
— Эй, урод, посмотри сюда!