Марш вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Йорк тем временем прошел на место и вернулся к тому занятию, которому предавался до того, как его потревожили. На столе стояли серебряный поднос и три бокала. Теперь он вытащил еще и четвертый.
– Я рад, что ты зашел, так как привел на пароход несколько человек и хочу тебя с ними познакомить. Как только они устроятся, то зайдут ко мне.
Йорк достал бутылку с напитком для личного пользования и ножом принялся срезать с пробки сургучную печать.
– Меня это не интересует, – резко сказал Марш. – Джошуа, мы должны поговорить.
Йорк поставил бутылку на поднос и повернул голову к Маршу.
– Вот как? И о чем же? Голос у тебя расстроенный, Эбнер.
– У меня на судне имеются запасные ключи от каждого замка. Они хранятся в сейфе мистера Джефферса. Когда ты сошел с парохода в Натчезе, я взял ключи и обыскал твою каюту.
Джошуа Йорк не шевелился, но, когда он услышал слова Марша, губы его сжались. Эбнер Марш посмотрел ему прямо в глаза, как и следовало мужчине в подобной ситуации. Он увидел в них ледяной холод и гнев преданного доверия. Он бы предпочел, чтобы Джошуа накричал на него или выхватил оружие, только бы не смотрел на него таким взглядом.
– Ты нашел что-нибудь интересное? – наконец спросил Йорк бесцветным и равнодушным голосом.
Эбнер Марш оторвал взгляд от серых глаз Джошуа и стукнул тростью о стол.
– В твоих книгах, – сказал он, – полно сообщений о мертвецах.
Йорк ничего не сказал. Мельком взглянув на стол, он сел в одно из кресел и налил себе порцию густого, мерзкого напитка. Только после того, как отхлебнул немного, он жестом указал Маршу на стул.
– Сядь, – скомандовал он. Когда Марш сел напротив, он коротко спросил: – Почему?
– Почему? – немного рассерженно повторил Марш. – Может быть, потому, что я устал от партнера, который ничего мне не говорит, который не доверяет мне.
– Но мы ведь заключили сделку.
– Я это знаю, Джошуа. Я и чувствую себя виноватым, если это имеет значение. Я раскаиваюсь, что сделал это, но еще хуже я себя чувствую от того, что меня застали. – Он горестно усмехнулся. – Кэтрии видела, как я уходил. Она еще расскажет тебе об этом. Послушай, мне следовало бы сразу подойти к тебе и сказать, что меня мучает, поэтому я пришел к тебе сейчас. Может быть, уже поздно, но вот он я, Джошуа. Я так люблю наш корабль, Джошуа, как не любил ничто другое на свете. Тот день, когда мы заберем рога у «Эклипса», станет самым счастливым днем в моей жизни.
Но я много думал и теперь знаю, что мне лучше забыть о пароходе. Потому что продолжаться так, как было до сих пор, не может. На реке полно бандитов и жуликов, и религиозных фанатиков, и аболиционистов, и республиканцев, и всяких странных типов, но, клянусь, такого странного люда, как вы, я еще не видел. Что вы делаете ночью – меня не волнует. Фолианты, набитые сообщениями о мертвецах, – это, конечно, нечто другое, но кому какое дело, кто что читает? Подумаешь, на «Большом турке» есть один лоцман, который читает такие книжки, что и Карл Фрамм покраснел бы от стыда.
Однако твои остановки, твои ночные вылазки в одиночестве… с этим я не могу больше мириться. Ты задерживаешь мой пароход, черт тебя побери. И, Джошуа, это еще не все. Я видел тебя в ту ночь, когда ты вернулся из Нового Мадрида. У тебя руки были в крови. Можешь отрицать сколько угодно. Можешь ругать меня последними словами. Но я знаю, что у тебя руки в крови, будь я проклят, если это не так.
Джошуа Йорк опустошил стакан и, нахмурившись, снова наполнил его. Когда он посмотрел на Марша во второй раз, лед в его глазах растаял. Взгляд Йорка стал задумчивым.
– Ты предлагаешь мне расторгнуть нашу сделку? – спросил он.
Марш почувствовал себя так, словно получил удар под дых.
– У тебя есть такое право, если ты настаиваешь. У меня же нет денег, чтобы откупиться от тебя. Ты можешь пользоваться «Грезами Февра», а я займусь «Эли Рейнольдз», может быть, с ее помощью и сумею хоть сколько-то заработать. Тогда потихоньку начну с тобой расплачиваться.
– Тебе бы этого хотелось?
Марш метнул в него яростный взгляд.
– Черт побери, Джошуа, конечно, нет!
– Эбнер, – сказал Йорк, – ты мне нужен. Без тебя я не смогу управлять «Грезами Февра». Я учусь водить пароход, я немного познакомился с рекой и ее поведением, но мы оба знаем, что я – не речник. Если ты оставишь меня, половина команды уйдет с тобой. Мистер Джефферс, и мистер Блейк, и Волосатый Майк уйдут, сомневаться не приходится, а также многие другие. Они преданы тебе.
– Я могу приказать им остаться с тобой, – предложил Марш.
– Я бы предпочел, чтобы ты сам остался. Если я соглашусь закрыть глаза на твой проступок, мы сможем продолжать, как прежде?
В горле Эбнера Марша застрял комок. Он не мог его сглотнуть и думал, что вот-вот задохнется. Потом, справившись с ним, капитан произнес самое трудное в своей жизни слово:
– Нет.
– Понятно, – услышал он Йорка.
– Я должен доверять партнеру, – сказал Марш. – И он должен доверять мне. Ты только скажи мне, Джошуа, дай объяснения, и снова обретешь партнера.
Лицо Джошуа Йорка исказила гримаса, он прильнул к стакану и медленно принялся пить, словно обдумывая предложение.
– Ты мне не поверишь. История еще более нелепая, чем байки мистера Фрамма.
– Попробуй, проверь ее на мне. Вреда не будет.
– Как раз напротив, Эбнер. – По голосу Йорка чувствовалось, что он говорит серьезно. Он поставил стакан и подошел к книжному шкафу. – Когда ты обыскивал каюту, ты не обратил внимание на мои книги?
– Обратил, – заметил Марш.
Йорк вытащил один из томов в кожаном переплете, вернулся на место и открыл книгу наугад. Страницы пестрели непонятными каракулями.
– Эта книга могла бы просветить тебя.
– Я видел ее, однако ничего не понял.
– Конечно, ты и не можешь понять, – согласился Йорк. – Эбнер, то, что я тебе скажу, трудно для восприятия. Но независимо от того, поймешь ты или нет, все, произнесенное мной, должно остаться в пределах моей каюты. Ты это понял?
– Да.
Глаза Йорка испытующе смотрели на него.
– Эбнер, ошибки быть не может. Ты понимаешь?
– Я же сказал «да», Джошуа, – ворчливо, с обидой в голосе сказал Марш.
– Очень хорошо, – прозвучало в ответ. Йорк указал пальцем на страницу. – Это – относительно простой шифр, Эбнер. Чтобы расшифровать его, нужно знать, что в основе лежит примитивный диалект русского языка, тот, которым никто не пользуется уже несколько сотен лет. Оригинальные тексты, содержание которых изложено в книге, очень и очень древние. В них рассказывается об одном народе, много веков назад жившем на северном берегу Каспийского моря. – Он замолчал. – Прошу прощения. Речь идет не о людях. Я не слишком силен в русском. Правильнее было бы употребить слово «оборотень».