В городе было полно отпущенных на волю цветных и прелестных квартеронок, одевавшихся так же хорошо, как белые дамы. Хватало и рабов. Увидеть их можно было повсюду. Кто носился по городу, выполняя поручения хозяев, кто томился без дела на невольничьих площадках на Моро и Коммон-стрит. Вереницы скованных цепями рабов следовали к торговым биржам, чистили сточные канавы. Даже в местах швартовки пароходов глаз натыкался на следы рабства. Крупноколесные пароходы, обслуживающие маршруты Нового Орлеана, часто перевозили живой товар. Эбнер Марш. каждый раз, возвращаясь в порт, встречал чернокожих невольников, которых либо вели на посадку, либо выводили в город. Перевозили их когда в кандалах, когда без, но всегда они понура сидели, прижавшись друг к другу, под палящим солнцем среди кип груза или истекали потом у раскаленных топок.
– Мне это нисколько не нравится, – жаловался Марш Джонатану Джефферсу. – В этом есть что-то нечистое. Более того, я скажу тебе, что у меня на «Грезах Февра» их никогда не будет. Никто не посмеет набить ими мой пароход, вы слышите?
Джефферс искоса, оценивающе, посмотрел на него.
– Почему, капитан, ведь если мы не станем перевозить невольников, то мимо нашего кармана будет течь уйма денег? Вы говорите как аболиционист.
– Никакой я вам не аболиционист, – горячо запротестовал Марш, – но будет так, как я сказал. Если джентльмену понадобится провезти одного-двух рабов, его слуг, ради Бога, я не стану возражать. Я размещу их, согласно плате за проезд, в каюте или на палубе, как будет угодно, мне все равно. Но брать в качестве груза, скованных цепью каким-то сукиным сыном, мы их не будем.
На седьмую ночь пребывания в Новом Орлеане Марш внезапно почувствовал, что сыт городом по горло. Отчаянно хотелось как можно быстрее покинуть пределы его порта. В тот вечер Джошуа Йорк пришел на ужин с какими-то речными картами. Эбнер Марш со дня прибытия практически не виделся со своим компаньоном.
– Ну, как тебе Новый Орлеан? – спросил Марш Йорка, пока тот усаживался за столом.
– Сам город просто прекрасен, – странно взволнованным голосом ответил Джошуа. Его тон заставил Марша оторвать взгляд от булочки, которую он в тот момент намазывал маслом. – Нельзя не восхищаться Вье-Карре. Этот район совершенно не похож на другие речные города, попадавшиеся нам на пути. Он выглядит почти по-европейски, да и в американском квартале дома почти так же величественны. Все же мне здесь не нравится.
Марш нахмурился.
– Почему же?
– Я плохо себя здесь чувствую, Эбнер. Этот город с его .жарой, яркими красками, запахами, рабами, с виду в нем жизнь бьет ключом, но изнутри Новый Орлеан прогнил насквозь. Все здесь дышит богатством и выглядит так привлекательно: кухня, манеры, архитектура, однако под всем этим… – Он покачал головой. – Посмотри на дворики, в каждом красуется изысканный колодец. Тут же рядом видишь уличных торговцев, продающих речную воду из бочек, и понимаешь, что вода в колодцах для питья не пригодна. Вдыхаешь богатые ароматы щедро сдобренной соусами пищи, а потом узнаешь, что приправы используются для того, чтобы скрыть вкус подпорченного мяса. Проходишь мимо «Сент-Луиса», где взор ласкают мрамор и чудный купол со светом, льющимся в ротонду, а потом узнаешь, что это известный невольничий рынок, где людей продают, как какой-нибудь скот. Кладбища здесь тоже красивы. Не увидишь простых могильных плит или деревянных крестов, только величественные мраморные мавзолеи, один краше и горделивее другого, со статуей наверху и душещипательными стихотворными строчками, высеченными на камне. Но внутри каждого покоится гниющий труп, кишащий личинками мух и червями. Трупы здесь нужно заключать в камень, потому что земля для погребения не годится, в могилах стоит вода. Над прекрасным городом дамокловым мечом довлеет проклятие.
Нет, Эбнер, – добавил Джошуа, устремив вдаль взор серых глаз. – Я люблю красоту, но иногда красивая снаружи вещь скрывает внутри мерзость и зло. Чем скорее мы оставим город, тем больше он будет мне нравиться.
– Черт, – пробормотал Эбнер Марш. – Черт, не знаю почему, но я чувствую то же самое. Не беспокойся, мы сможем отчалить отсюда довольно скоро.
Джошуа Йорк нахмурился.
– Хорошо. Только сначала мне нужно выполнить последнее .задание. – Он отодвинул в сторону свою тарелку и разложил на столе карту, которую принес с собой. – Завтра в сумерках я хотел бы отвести «Грёзы Февра» чуть дальше вниз по реке.
– Вниз по реке? – с изумлением в голосе переспросил Марш. – Черт, ниже по течению для нас нет ничего интересного. Отдельные плантации, болота, многочисленные рукава и залив.
– Смотри, – сказал Йорк и пальцем провел по Миссисипи вниз. – Мы пройдем по реке вот тут, потом свернем в рукав и пройдем еще миль пять, сюда. Много времени это не займет. К следующему вечеру мы вернемся и заберем пассажиров, следующих в Сент-Луис. Мне нужна короткая остановка здесь.
Он был непреклонен.
Хотя перед Маршем на тарелке лежал кусок ветчины, он, не обращая на него внимания, наклонился над картой, чтобы посмотреть, куда показывал Джошуа.
На карте было написано «Кипарисовый причал».
– По правде, не знаю. – Марш оглядел кают-компанию. Сейчас, когда пассажиров на борту не было, она на три четверти пустовала. Карл Фрамм, Уайти Блейк и Джек Эли ужинали на другом конце стола. – Мистер Фрамм, подойдите сюда на минутку! – Когда Фрамм подошел, Марш указал на маршрут, обозначенный Йорком. – Вы сможете провести нас вниз по реке вот в этот рукав? Или у нас слишком большая посадка?
Фрамм пожал плечами.
– Некоторые рукава достаточно широкие и глубокие, по другим невозможно пройти и на ялике, не. говоря уже о пароходе. Кто знает, может, у меня и получится. Там имеются и другие плантации со своими причалами, следовательно, пароходы туда ходят. Хотя большинство из них не так велики, как наш. Могу только точно сказать, что продвижение будет медленным. Нам придется всю дорогу измерять глубину и постоянно опасаться, как бы не наскочить на топляк или не сесть на песчаную банку. Наверное, придется попилить изрядно деревьев, я имею в виду их ветки, если не хотим, чтобы они снесли нам трубы. – Он наклонился над картой, чтобы повнимательнее изучить маршрут. – Куда мы направляемся? Я был в низовье раз или два.
– Это место называется «Кипарисовый причал», – пояснил Марш.
Фрамм задумчиво сложил губы.
– Должно получиться. Это старая плантация Гару. Раньше пароходы регулярно приставали там к берегу, забирали у них сладкий картофель и сахарный тростник и доставляли в Новый Орлеан.. Hо Гapy умер, я вся eго семья тоже, с тех пор о Кипарисовом причале ничего не слышно. Хотя, насколько мне известно, о тех местах ходят всякие странные истории. Зачем нам идти туда?
– По личному делу, – сказал Джошуа Йорк. – Отчаливаем завтра в сумерках.
– Как скажете, капитан, – ответил Фрамм и вернулся на свое место.
– Где мое молоко, черт побери? – пожаловался Эбнер Марш. Он осмотрелся по сторонам. На пороге кухни появился официант, худощавый чернокожий парнишка. – Скорей неси мне мой ужин, – прорычал капитан, и парень задвигался шустрее. Марш повернулся к Йорку. – Эта поездка относится к тем мероприятиям, о которых ты мне рассказывал?