Граф стоял какое-то время неподвижно, молча наблюдая за тем, как враг подходит все ближе и ближе. Но вот он снова поднял меч и закричал:
— Башни — огонь!
Стволы неизвестного оружия, торчащие из башенных бойниц, повернулись в сторону вражеских всадников, и раздался оглушительный звенящий звук. Хоукмуну показалось, что у него раскалывается голова. Чем стреляло это оружие, он так и не понял — из стволов ничего не вылетало.
Потом он увидел, что лошади гранбретанцев, уже добравшихся до болота, резко остановились и попятились, вставая на дыбы и сбрасывая седоков. Глаза животных округлились, на губах выступила пена. Солдаты, барахтаясь в грязи, пытались удержать лошадей.
Граф Брасс повернулся к Хоукмуну:
— Оружие испускает невидимый луч, сопровождаемый звуком. Ты тоже почувствовал это. Лошадям же досталось в полной мере.
— Может, следует атаковать их сейчас? — спросил Хоукмун.
— Нет, в этом нет нужды. Наберись терпения. Лошади замертво падали в болотную жижу.
— К сожалению, это убивает их, — сказал граф.
Вскоре все лошади полегли, а их седоки, громко ругаясь, выбирались на берег и в нерешительности топтались на месте.
В воздухе продолжался бой. Но все больше и больше грациозных птиц падало на землю — больше, чем клацающих крыльями орнитоптеров.
Рядом с башнями на землю начали сыпаться огромные камни.
— Боевые машины. Они пустили в ход катапульты! — закричал фон Виллах.
— Что делать?…
— Терпение, — невозмутимо ответил граф.
Затем их обдало жаром, и они увидели, как огромный огненный шар ударил в стену ближайшей башни.
— Огненная пушка. Такой большой мне еще видеть не приходилось. Она всех нас уничтожит!
Граф Брасс быстро направился к башне. Они видели, как он, спрыгнув с лошади, вошел внутрь. Прошло совсем немного времени, и башня начала поворачиваться, все быстрее и быстрее. Хоукмун в изумлении заметил, что она уходит под землю и огонь не достигает цели. Тогда огненные шары устремились к другой башне, но и она, быстро вращаясь, скрылась под землей, в то время, как первая вновь появилась на поверхности и нанесла ответный удар из установленного на ее зубчатых стенах диковинного оружия. Оно переливалось зеленым и пурпурным цветами. Ствол был сделан в форме колокола. Несколько белых шаров вылетело из него и упало возле огненной пушки. Хоукмун видел, как они прыгают среди обслуживающих орудие солдат.
Но его внимание отвлек орнитоптер, упавший совсем рядом, и он постарался побыстрее и подальше отъехать, пока не взорвался двигатель. К нему присоединился фон Виллах.
— Что это за шары? — спросил его Хоукмун, но фон Виллах лишь покачал головой, удивленный ничуть не меньше своего молодого друга.
Немного погодя Хоукмун увидел, что белые шары перестали скакать и огненная пушка больше не стреляет. Люди, обслуживающие ее, застыли в самых неестественных позах. Хоукмун испытал небольшой шок, когда понял, что они заморожены. Невиданное оружие продолжало посылать белые шары, и вскоре камни перестали падать на позиции камаргцев: некому стало обслуживать катапульты и прочие боевые машины.
Граф выбрался из башни и вернулся к ним.
— У нас есть что показать этим идиотам, — сказал он, улыбаясь.
— Но их слишком много, — сказал Хоукмун.
Он увидел огромную колонну пехоты, надвигающуюся на них. Солдат было так много, что, казалось, никакое — даже самое мощное — оружие не сможет остановить их.
— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил граф, давая сигнал дозорному на ближайшей башне.
Небо над ними потемнело от множества летающих машин и птиц. Куски металла и окровавленные перья фламинго падали на землю. И невозможно было сказать, кто побеждает в этой схватке.
Первые ряды пехотинцев были уже совсем рядом, когда граф Брасс взмахнул мечом и башня повернулась к нападавшим какими-то широкоствольными орудиями. Голубые стеклянные шары полетели в приближающихся солдат. Хоукмун увидел, что гранбретанцы, ломая стройные ряды, принялись бешено метаться из стороны в сторону. Некоторые из них судорожно срывали с себя маски и, обхватив головы руками, падали в грязь.
— Что происходит? — спросил графа Хоукмун.
— Шары начинены газом, вызывающим галлюцинации, — ответил граф. — Людям начинают мерещиться всякие кошмары.
Потом он повернулся в седле и махнул ждущим внизу всадникам. Отряд кавалерии выступил вперед.
— Ну, вот пришло время и для простого оружия, — сказал Брасс.
Оставшиеся в строю солдаты империи выпустили по камаргцам тучи стрел и встретили их огнем копий. Лучники и копьеносцы графа ответили тем же. У камаргцев появились первые жертвы. В воцарившемся хаосе пехота Гранбретании уверенно теснила воинов графа, несмотря на свои поредевшие ряды. Приостановилась она, лишь когда ступила на заваленную трупами лошадей болотистую почву.
Граф Брасс подозвал своего герольда. Воин подошел, высоко подняв фамильное знамя Брассов — красная латная рукавица на белом фоне.
С вершины холма граф Брасс, Хоукмун и фон Виллах наблюдали за тем, как ползли по болоту солдаты империи.
Сначала Хоукмун увидел Мелиадуса, а чуть позже и Азровака Микосеваара. Московит одним из первых перебрался через болото и сейчас уже приближался к подножию холма.
Хоукмун выехал ему навстречу.
И вот он увидел перед собой ястребиную маску с рубиновыми глазами.
— Ага! Хоукмун! Тот самый пес, что осмелился беспокоить нас! Сейчас мы посмотрим, каков ты в открытом бою, предатель!
— И это ты называешь меня предателем! — гневно ответил Хоукмун. — Ты, вонючий пожиратель падали!
Микосеваар взревел от ярости и, взяв двуми руками боевой топор, пошел на Хоукмуна. Герцог спрыгнул с коня и приготовился защищаться.
Первый удар пришелся в щит, и Хоукмун вынужден был попятиться, чтобы не потерять равновесия. Последовал еще удар, отколовший кусок от щита Хоукмуна. Герцог в долгу не остался. Взмахнув мечом, он опустил его на закованное в доспехи плечо московита — раздался звон и брызнул сноп искр. Соперники стоили друг друга. Не обращая внимания на кипящую вокруг битву, они обменивались могучими ударами. Потом краешком глаза Хоукмун заметил фон Виллаха, бьющегося с Мигелем Хольстом, эрцгерцогом Лондры, равным ему и по силе, и по возрасту. Граф же, ловко расправляясь с менее искусными противниками, искал в толпе Мелиадуса, но тот, видимо, решил понаблюдать за ходом сражения со стороны.
Занимавшим более выгодную позицию воинам Камарга удавалось успешно сдерживать атаки гранбретанцев.
Щит Хоукмуна превратился в бесполезный кусок металла, и он, отбросив его в сторону, взял в обе руки меч и уже им отражал удары Микосеваара. Оба хрипели от напряжения, то толкая соперника в надежде сбить его с ног, то нанося колющие удары.