— Привет вам, славный граф, и приношу свои извинения, что нагрянул к вам столь внезапно. Я выслал вперед гонцов, однако они вас не застали, ибо вы уже успели покинуть замок. Я барон Мелиадус Кройденский, магистр Ордена Волка, главнокомандующий войсками великого короля-императора Хеона.
Граф поклонился в ответ:
— О ваших подвигах я наслышан, барон Мелиадус, и сразу узнал герб на дверях кареты. Добро пожаловать в замок Брасс, чувствуйте себя как дома. Боюсь, правда, что наша пища покажется вам слишком простой и безыскусной по сравнению с тем изобилием, которым, как я слышал, может наслаждаться даже самый последний подданный вашей империи. Однако мы постараемся принять вас как подобает.
Барон Мелиадус ответил ему улыбкой:
— Ваша любезность и гостеприимство, мой милый граф, выше всяких похвал и могли бы сделать честь любому гранбретанцу. Я благодарю вас.
Затем граф представил гостю свою дочь, и потрясенный ее красотой барон поспешил низко поклониться Иссельде и поцеловал ей руку. Любезен он был и с Ноблио, дав понять, что знаком с творениями прославленного поэта. С фон Виллахом барон заговорил о самых героических сражениях, в которых тот принимал участие, и заметно было, что старому вояке это доставило неподдельное удовольствие. И все же в зале, несмотря на изысканность манер и учтивые речи, явственно ощущалось напряжение. Первым, сославшись на неотложные дела, удалился Ноблио, а за ним последовали Иссельда с фон Виллахом, чтобы дать возможность барону поговорить с графом наедине. Мелиадус внимательным взглядом проводил удаляющуюся девушку.
Слуги принесли легкие закуски и вино. Удобно устроившись в тяжелом резном кресле, барон Мелиадус взглянул на графа поверх ободка бокала.
— Милорд, я считаю вас великим человеком, — объявил он наконец. — Это чистая правда. И потому, несомненно, вы понимаете, что мой визит вызван чем-то большим, нежели просто желанием полюбоваться красотами вашей чудесной природы.
Графу пришлась по душе прямота барона, и он улыбнулся:
— Да, я это прекрасно понимаю, хотя, разумеется, для меня большая честь принимать у себя в замке столь прославленного лорда.
— Несомненно, для меня еще большая честь оказаться у вас в гостях, — отозвался на это барон. — Вне всякого сомнения, за всю историю Европы вы величайший из ее героев. Мне даже кажется странным видеть вас вот так, из плоти и крови, ибо многим давно уже кажется, будто вы созданы из металла.
Он засмеялся, и граф также не смог сдержать улыбки.
— Наверное, это обычное везение, — заметил он. — И судьба была ко мне благосклонна. Однако я не взялся бы судить, насколько подходит мне то время, в которое я родился, и насколько сам я подхожу для этого времени.
— Вероятно, позиция ваша расходится с убеждениями вашего друга господина Ноблио, — заметил барон, — это лишний раз подтверждает все то, что мне доводилось слышать о вашем уме и рассудительности. Мы в Гранбретании гордимся своими познаниями в философии и своей ученостью. Однако вы могли бы стать для всех нас примером.
— Я человек частностей, — заметил граф. — Вы же обладаете даром охватывать происходящее целиком.
По выражению лица Мелиадуса граф Брасс пытался понять, к чему тот клонит, однако барон хранил спокойствие и оставался неизменно любезен.
— Вот именно частности для нас и интересны, — вымолвил он наконец.
И тогда граф понял, что привело к нему в замок посланника Империи Мрака. Он подлил гостю вина.
— Сама судьба велела нам править Европой, — объявил барон Мелиадус.
— Похоже на то, — кивнул Брасс. — И в целом я могу понять ваши притязания.
— Приятно слышать, граф. У нас множество противников, и зачастую они искажают подлинные цели империи, распространяя по всему свету отвратительную клевету.
— Я не интересуюсь слухами и не пытаюсь отыскать в них зерно истины, — возразил граф. — Я верю, что подлинная ваша цель достаточно благородна.
— Но намерены ли вы препятствовать действиям империи? — покосился барон на Брасса.
— В одном только случае, — улыбнулся тот. — Лишь в одном-единственном. Только если дойдет до Камарга.
— Тогда, полагаю, ради взаимной безопасности нам следовало бы заключить мирный договор.
— Я не вижу в этом необходимости. Мои сторожевые башни — лучшая гарантия безопасности.
Барон с улыбкой опустил голову.
— Так вы приехали именно за этим, барон? Чтобы предложить мне договор о мире?
— Совершенно верно, — кивнул Мелиадус. — В некотором роде союз.
— Барон, я буду воевать против вас, только если вы нападете на мои владения. В противном же случае ни во что не стану вмешиваться, ибо верю, что объединение послужит Европе на благо.
— Однако у этого объединения есть и противники. Граф усмехнулся:
— С трудом могу в это поверить. Разве найдется сейчас кто-то, способный противостоять мощи Гранбретании.
Барон скривился.
— Вы совершенно правы. Победы наши неисчислимы. Однако чем больше земель мы завоевываем, тем сильнее приходится распылять свои резервы. Если бы мы знали Европу так же хорошо, как и вы, граф, то без труда могли бы определить, кто достоин доверия, а кто нет, и тогда уж сосредоточить внимание на самых слабых местах. Так, губернатором Нормандии мы назначили герцога Зимиона. — Барон покосился на графа. — Он мечтал занять трон еще во времена правления его кузена Джевеларда. Могли бы вы оценить разумность нашего выбора, граф? Станет ли он преданным слугой империи?
— Зимион? — Граф Брасс не смог сдержать усмешки. — Когда-то я в пух и прах разбил его под Руэном.
— Знаю. Но какого вы мнения о нем?
Теперь от недавней невозмутимости барона не осталось и следа, и чем больше он нервничал, тем шире улыбался граф, ибо теперь в точности осознал, чего желает от него Империя Мрака.
— Он прекрасный наездник и нравится женщинам.
— Это все пустые слова, — Мелиадус раздраженно отставил бокал с вином.
— Совершенно с вами согласен, — кивнул граф.
— Взглянув на большие настенные часы, что висели над камином, он заметил, что позолоченные стрелки приближаются к одиннадцати. Огромный маятник мерно покачивался, отбрасывая на стену колеблющуюся тень, и наконец часы принялись отбивать удары. С последним граф невозмутимо поднялся с места.
— Здесь, в замке, мы привыкли ложиться рано, — заявил он. — Слуга проводит вас в ваши покои, а свиту мы разместим по соседству.
Барон нахмурился:
— Граф, мы высоко ценим вас как политика, восхищаемся вашей прозорливостью и великолепным знанием ситуации в Европе. Нам хотелось бы прибегнуть к вашей помощи. В обмен мы готовы предложить вам безопасность, власть, богатство.
— Властью и богатством я обладаю и без того. А в безопасности своей не сомневаюсь, — ровным голосом отозвался граф и позвонил в колокольчик. — Прошу извинить меня, барон. Я утомился и хотел бы отдохнуть.