Защитники города сражались весь день. Их число стремительно уменьшалось, и хотя в сумерках войска Империи Мрака отступили, Хоукмун и все его соратники понимали, что завтрашний бой станет для них последним.
Спотыкаясь от усталости, Хоукмун и его друзья поднимались в замок по извилистой дороге, ведя коней в поводу. На сердце у них было тяжело — завтра им всем придется погибнуть вместе с уцелевшими защитниками провинции и ни в чем не повинными жителями. Если, конечно, им, посчастливится пасть в бою.
Внезапно они услышали топот скачущего галопом коня и обнажили мечи. По склону холма к замку поднимался рослый всадник в высоком шлеме, полностью скрывающем лицо, и в доспехах из золота и черного янтаря.
Хоукмун сжал кулаки:
— Чего от нас хочет этот предатель и вор?! — воскликнул он. Подъехав к ним, Рыцарь-в-Черном-и-Золотом остановил своего огромного скакуна. Из-под забрала зазвучал знакомый гулкий голос:
— Приветствую вас, защитники Камарга. Вижу, сегодня у вас был тяжелый день. Завтра барон Мелиадус разобьет вас.
Хоукмун вытер лоб платком:
— Незачем утверждать очевидное, Рыцарь. Что ты решил украсть на этот раз?
— Ничего, — ответил Рыцарь. — Я хочу кое-что вернуть. — Он протянул Хоукмуну его невесть откуда взявшуюся, давно потерянную потертую седельную сумку.
Хоукмун тут же бросился к нему, выхватил сумку и поспешно расстегнул. В ней, завернутая в лоскут материи, лежала машина, подаренная ему когда-то Риналом. Развернув лоскут, Хоукмун убедился, что машина в целости и сохранности.
— Зачем же ты ее унес? — спросил он.
— Я все объясню, когда мы приедем в замок графа Брасса, — пообещал Рыцарь.
Рыцарь стоял у камина, остальные сидели вокруг и слушали.
— В замке Безумного Бога я решил расстаться с вами, поскольку знал, что вскоре вы окажетесь в безопасности. Но я знал также, что впереди вас ждет немало испытаний, в том числе, возможно, и плен. Поэтому я решил взять подарок Ринала и вернуть его вам в Камарге.
— А я-то считал тебя вором! — вздохнул Хоукмун. — Извини, Рыцарь.
— Что это за странный предмет? — поинтересовался граф Брасс.
— Это старинная машина, — ответил Рыцарь, — созданная великими учеными одного из самых мудрых народов, когда-либо обитавших на этой земле.
— Оружие? — поинтересовался граф.
— Нет. Это устройство, способное перемещать в другое пространство и время огромные территории. Но перемещенный участок обязательно вернется обратно, если с машиной что-нибудь случится.
— А как она действует? — спросил Хоукмун, поймав себя на мысли, что он этого не знает.
— Это очень трудно объяснить — вам наверняка не знакомы многие понятия и термины, которые мне пришлось бы употребить. Но Ринал научил меня обращаться с этой машиной.
— Но зачем? — удивился д'Аверк. — Чтобы отправить барона и его воинство в какую-нибудь преисподнюю, откуда им вовек не выбраться?
— Нет, — сказал Рыцарь. — Я объясню…
В этот момент распахнулась дверь, и в зал вошел израненный солдат.
— Хозяин! — обратился он к графу Брассу. — Там у стены барон Мелиадус с флагом парламентера. Он предлагает вам выйти на переговоры.
— Мне не о чем с ним говорить, — ответил граф.
— Он сказал, что его армия готова к ночному штурму. Теперь у него много свежих войск, и он возьмет город меньше чем за час. Он предлагает вам сдаться вместе с дочерью, Хоукмуном и д'Аверком и обещает взамен пощадить всех остальных.
Граф задумался было, но Хоукмун вмешался:
— Идти на такую сделку бессмысленно. Уж кто-кто, а вы знаете, что Мелиадус — лжец и негодяй. Он хочет посеять сомнения в сердцах защитников города.
Граф Брасс тяжело вздохнул:
— Но если он не солгал насчет ночного штурма, то скоро все мы погибнем.
— Погибнем — но с честью, — возразил д'Аверк.
— Да, — ответил граф с грустной улыбкой. — С честью. — Он повернулся к солдату: — Скажи барону, что переговоры не состоятся.
Воин поклонился.
— Скажу, милорд, — он удалился.
— Пожалуй, надо вернуться в город, — сказал граф Брасс, поднимаясь.
— Отец! Дориан! Вы живы! — воскликнула вошедшая в зал Иссельда.
Хоукмун обнял ее:
— Да, милая, но сейчас нам необходимо вернуться. Мелиадус готов возобновить штурм.
— Погодите, — остановил их Рыцарь-в-Черном-и-Золотом. — Я еще не поделился с вами своим замыслом.
Выслушав ответ графа, барон Мелиадус усмехнулся.
— Ну что ж, — бросил он приближенным. — Тогда передайте мой приказ войску: город стереть с лица земли, не щадить никого. Впрочем, пусть возьмут немного пленных, чтобы нам не скучать, пока будем праздновать победу.
С этими словами он двинулся к свежим частям, ожидающим приказа к наступлению.
— Вперед, — выкрикнул он команду, и полки двинулись к обреченному городу.
На городских стенах полыхали костры, и рядом стояли воины, которые сознавали, что очень скоро их ждет гибель. Барон залюбовался прекрасным замком, который некогда надежно защищал Эг-морт, а теперь был обречен на разрушение, и засмеялся при мысли о том, что наконец-то сможет отомстить за свое позорное бегство из этих стен.
Первые из пехотинцев уже достигли стен города, и барон направил коня вперед, чтобы понаблюдать за сражением. Внезапно он остановил коня.
«Что за мерцание? — удивленно подумал он, нахмурясь. — Почему дрожат стены замка?»
Подняв маску, он потер глаза.
Замок Брасс и стены Эгморта излучали розовое сияние, сменившееся вскоре красным, а потом — пурпурным. У барона закружилась голова. «Уж не схожу ли я с ума?» — с тревогой подумал он, облизывая пересохшие губы.
Наступающие войска замерли. Солдаты зароптали и кое-где попятились. Город, замок и склон холма испускали уже не багровые, а ярко-голубые лучи. Вскоре свет стал угасать, и вместе с ним таяли очертания замка Брасс и Эгморта. Внезапно налетел ужасающей силы ветер, едва не опрокинувший барона Мелиадуса вместе с конем.
— Стойте! — закричал он. — Что происходит?
— Город… город и замок исчезли, милорд, — услышал он чей-то испуганный голос.
— Исчезли? Этого не может быть! Куда мог исчезнуть целый город вместе с холмом? Они все еще там! Эти прохвосты окружили себя какой-то завесой!
Барон Мелиадус помчался вперед, туда, где только что высились городские стены. Он ожидал столкновения с невидимой преградой, но не встретил ее. От города осталась только изрытая глина, в которой вязли копыта коня.