– Раз нормальный, ладно... – благодушно сказал Баркас и убрал пистолет.
– Но если твой друг против правил прет, ты его обязан остановить. Или отколоться, пусть прет сам по себе. Иначе и тебе головы не сносить! Понял?
Башка кивнул. Пережитый ужас смертельной угрозы так исказил лицо, что узнать его было трудно.
– Хорошо понял?
Башка кивнул еще раз.
– Ну ас этим хреном что делать? – лениво размышлял вслух Баркас. – В землю закопать или в Дон бросить? Или просто пику в сердце загнать – и пусть лежит... Будто сам напоролся... Как считаешь, братуха?
– Не надо его мочить, – сказал Рында. Он не мог понять – то ли бригадир пугает Башку, то ли всерьез обсуждает способы убийства. Оба варианта были равновероятны.
– Очухается, сам все поймет...
– Ну раз братуха считает, – Баркас Махнул рукой: мол, так тому и быть. – А что они там делают, – как всегда мгновенно он переключился на происходящее в киоске Ивана. – Ай, бесстыдники – и занавесочку открыли... Ну дают!
На топчане Попугай возился с голой девчонкой. Обычно Проститутки не раздевались догола, для Попугая явно было сделано исключение, скорее всего за дополнительную плату. Видно, он твердо решил стать мужчиной и, похоже, ему это удавалось.
Вторая девчонка курила на улице, за открытой дверью, в темноте виднелся огонек сигареты. Пресыщенный сценами секса Иван обошел киоск и наблюдал за происходящим «разбором», но от комментариев воздерживался и вид сохранял сугубо нейтральный.
– Слушай, братуха, тебе уже харево до смерти надоело, – обратился к нему бригадир. – Хочешь, возьму в тотализатор кулачных боев?
Иван усмехнулся.
– Какой смысл? Навар один и тот же. Тут мне сладенькое перепадает, а там разве что морду набьют.
– Морду и здесь могут набить, – недовольно сказал Баркас, и Иван перестал улыбаться.
– И через сладость твою теперь уже не в диспансер, а прямо на кладбище попасть легко. Ты мне лучше вот что скажи...
Бригадир доверительно понизил голос и осмотрелся. Башка возился с приходящим в себя Амбалом, Рында хотел отойти, чтобы не мешать, но Баркас придержал его за локоть.
– Ты с чего больше имеешь: с торговли или с блядей?
Иван на секунду замешкался.
– Пожалуй, так на так выходит. Но тут же места мало... И только ночью... И солидный клиент не пойдет. А можно ого-го развернуться!
– Вот и молодец, братуха, правильно мыслишь. Разворачивайся. Помещение дадим, «крышу», «шестерок» не берешь, а сам руководи, да организовывай! Какой процент нам – договоримся. Подумай до завтра. Решишь – с хозяином сведу. Хватит тебе сутками в ларьке сидеть!
– Тань, ты скоро? – позвала девчонка с улицы.
– Откуда я знаю, – раздраженно отозвалась вторая изпод Попугая. – Он мне уже надоел! Может, подменишь?
– На сегодня хватит с меня. Еле на ногах стою...
– Я тоже свое отработала! Зови Ивана, пусть его снимает... Мы на сухостой не договаривались...
– Иди, Иван, разбирайся, – Баркас дружески хлопнул его по плечу. – И думай!
Иван стал обходить киоск, а бригадир наклонился к уху Рынды.
– Надо все время мозгами шевелить, дело расширять. Я тебе показал, как предложение делать. Самвел сам ширяется?
– Точно не знаю, я ведь первый день сегодня. Кажется, нет.
– Правильно. Иначе он бы нам не подошел. Переговори с ним. Пусть идет под нас на сбыт наркоты, лабораторию делает, розничных торговцев набирает... Чем шире дело, тем навар больше. И ему хорошо, и нам... А места в киосках освободятся – мы их продадим. Опять хорошо. Так деньги и делаются. Учись!
Хотя от бригадира по-прежнему разило спиртным, он производил впечатление совершенно трезвого.
– Глянь, как глаз? Синеет? У, падла! Это все он!
Подбежав к вставшему на колени Амбалу, Баркас ногой ударил его в бок. Внутри что-то екнуло и тот опять повалился на асфальт, на этот раз ничком.
– Крейсер, говоришь, сука... Он замахнулся на Башку, тот отскочил.
– Они всегда норовят сзади подкрасться, но меня хер возьмешь! Работай, братуха! Наши в обиду не дадут...
Очевидно, бригадир расслабился и пропитавший организм алкоголь снова взял верх. Перед Рындой стоял совсем другой человек.
– Пока! Я пойду Нинку отдеру...
Нетвердой, враскачку, походкой он направился к ларьку девушки и постучал в стекло.
Рында подумал, что Баркас является настоящим хозяином «пятачка» – киосков, находящихся в них товаров, продающих эти товары людей. И если он собрался оттрахать Нину, то сделает это. Ей просто некуда деваться, так как она – частица этого ночного мира и хочет или не хочет, но обязана жить по его законам. И все же ему не верилось, что светловолосая, девчонка так же легко, как Ивановы проститутки, Даст пьяному бригадиру.
Она вначале разговаривала через окошко, но Баркас чтото настойчиво и убедительно говорил и окошко открылось.
Башка снова поднял Амбала и поставил на колени. Тот стал громко блевать.
– Уводи его к ебаной матери! – приказал Рында.
Башка поспешно закивал и потащил командира с «пятачка». Возле своего киоска Иван урезонивал возмущенного Попугая.
– Девчонки не железные, сколько можно, им тоже отдыхать надо...
– Я же ей сто штук заплатил, у ребят занял и заплатил! И бумажник подарил...
– Она все отработала! Ты ее что, до утра собирался мучить? Мы так не договаривались! Давай завтра приходи! Пораньше. Если с одной не получится, я их тебе в две смены организую!
Без поддержки приятелей Попугай «качать права» не стал, тем более, что дальновидный Иван рассказал, как Баркас обошелся с Амбалом.
И Рында, постучав дубинкой по железу киоска, строго сказал:
– Кончай базар! Лавочка закрыта!
Подтянув штаны, Попугай покинул место своего чуть не состоявшегося триумфа. Но твердо, решил на следующий день завершить начатое. Для этого надо было вытащить из кармана беспомощного Амбала оставшиеся деньги, да так, чтобы не заметил Башка. Задача вполне выполнимая. Попугай вприпрыжку бросился догонять товарищей.
Развлекавшие ночных торговцев представления подходили к концу. Оставалось последнее действие. Все исподволь наблюдали за Нинкиным киоском. Баркас был ухе внутри и о чем-то говорил с девушкой.
Рында подошел к Семену взять шаурмы.
– Холодная, – предупредил тот, а когда контролер кивнул, спросил: – Как думаешь, отдерет он ее?
– Оно тебе надо? Чего нос суешь не в свое дело!
Рында сам удивился внезапному приливу злобы. Семен нормальный парень и вроде ничем его не обидел.