В жизни, конечно, всякое бывает – и у Лакировщика как-то раз угнали «мере»: залетные клюнули на фраерскую привычку не запирать дверцы. Только не учли простой вещи – по-дурости можно «запорожец» открытым бросить, а с дорогим лимузином не так просто – раз не заперт, значит, его авторитет хозяина охраняет!
Гангрена все доходчиво разъяснил, они поняли и штраф выставленный приняли: угнали по наводке для Лакировщика перламутровый «ситроен». Работа сложная, опасная и забесплатно, но деваться-то некуда... Зато наука на всю жизнь и радость: повезло, легко отделались!
Тиходонск – город особый, традиции древние, правила соблюдаются, с нарушителей спрос строгий. Здесь на «фуфу» никого не возьмешь!
А уж если тачки стоят у дома Ивана Сергеевича, самого Черномора, они вообще в полной сохранности Да что тачки! Штабель из золотых брусков сложи – никто не тронет, себе дороже! Ну, штабель не штабель, а тарелку золотую Иван Сергеевич возле входной двери прибил – на счастье! И вот уже три года висит – сколько новый дом стоит, трехэтажный, красивый, под черепичной крышей.
– Улица плохо освещается, Иван Сергеевич, – степенно сказал солидный, в летах, мужчина с редеющими седыми волосами. – И дорога разбитая Может, поправить как положено?
Маленький щуплый человечек, сидящий во главе стола, перевел на него царапающий взгляд. Черномору исполнилось шестьдесят, но выглядел он моложе – густые черные волосы, подтянутая фигура, быстрые движения.
– Нам не годится в дела властей вмешиваться, Король. Да и деньги общественные за так выкидывать. Ты лучше скажи: твоему сыну сколько лет?
– Шестнадцать, в этом году школу заканчивает, – если Король и удивился вопросу, то вида не подал.
– Куда дальше его определять думаешь?
Голос у Ивана Сергеевича тихий, хрипловатый, никак не скажешь, что принадлежит он одному из влиятельнейших людей города, а может, и всей области.
– Да хотел в часовую мастерскую посадить. – Столь пристальное внимание к сыну встревожило Короля, который «держал» азартные игры и бытовой сервис.
– Учиться его надо отдавать. Учиться! И всем, у кого дети, внуки, племянники, об учебе надо думать!
Шестеро руководителей крупнейших тиходонских кодланов недоуменно переглянулись.
– Так мой, Иван Сергеевич, к учебе не того... – промямлил Король.
– А на кого учиться? – поинтересовался проницательный Хромой.
– На юриста!
Хозяин внимательно осмотрел гостей, наблюдая за их реакцией.
– Не следите за жизнью, по старинке прожить хотите, – укорил он. – Сейчас экономическая реформа, у университета денег нет, вот они и набирают платное отделение. Отдай сорок пять лимонов, а через пять лет получи диплом и пожалуйста – все дорога открыты, милиция, прокуратура, суд. Да и во власть с юридическим дипломом выйти можно: администрация, законодательное собрание, куда еще?
– Так тут желание надо, способности, – повторил Король. – Мой в школу из-под палки ходит...
– Пусть и в университет из-под палки! Когда такие деньги заплачены, никто его не выгонит! Перетопчется пять лет и пойдет судить не хуже других!
Иван Сергеевич заметно разгорячился.
– Мало олухов дипломы получают? Только раньше должности, положение, связи роль играли, а сейчас – голые бабки! Что такое для нашей кассы сорок пять лимонов? Король их за неделю с казино снимает! Так давайте пользоваться моментом! Это же не купленные будут, наши люди, полностью свои! Совсем другое ведь дело!
Король вдруг широко улыбнулся.
– А ведь правда! Пусть будет судьей или прокурором! Почет и уважение, не надо в мастерской сидеть, от рэкета отбиваться! Золотая голова, Иван Сергеевич!
Остальным непривычная идея тоже понравилась.
– Я племянника отдам, – кивнул Хромой.
Немногословный Лакировщик одобрительно улыбался, бездетный Север о чем-то размышлял. Только Гангрена недовольно набычился.
– Гангрену от учебы освободим, у него другие дела есть, – Сказал хозяин, и все поняли, что он переходит к следующему вопросу.
– Крест малевку прислал Ему время «откидываться», а оставлять вместо себя некого. Пишет, чтоб кто-то с воли пришел...
Наступила напряженная тишина Крест был королем зон Северного Кавказа Он доматывал двенадцатилетний срок и держал в руках нити управления всеми колониями, тюрьмами, следственными изоляторами. Требование его было справедливо, для зарабатывания авторитета вор должен «топтаться в зоне». Там его со всех сторон видно. И порядок поддерживать обязан, воровской «закон» блюсти, молодых учить. Раньше вор раз в пять лет должен был садиться. Сам Крест свои срок на четыре года продлил. Теперь устал, «звонок» близко, замены просит.
Только в последнее время все меньше охотников в зоне топтаться. Есть воры, которые кроме шести месяцев в СИЗО ничего за душой не имеют. И из присутствующих ни у кого не было желания уходить за колючую проволоку.
– Молчите? – Иван Сергеевич обвел кодлу тяжелым взглядом. Он и сам крепко задумывался. Одно дело Черномор на воле, а Крест в зоне. Другое – оба на воле! Два медведя в одной берлоге... К тому же тот – вор старой закалки, он за «закон» двумя руками держится. А ведь за двенадцать лет мир так изменился, что «закон» на сходках много раз поправляли, да и соблюдают его уже не так строго. Но зоновские поправок не признают и смягчений не допускают...
В восьмидесятом Черномор с Крестом от тиходонской общины поехали в Сухуми на похороны Кето – авторитета союзного уровня. Походил Крест, посмотрел: просторный дом с гаражом, хрусталь, ковры, много добра всякого... Подошел к гробу, дернул Кето за ухо, сказал:
– Так партийные начальники живут, а вор – не должен!
И уехал. Вроде как корону с покойного снял, а деньги, что семье привезли, с собой увез и в общак вернул. А ведь дом у Кето был поскромней, чем у Ивана Сергеевича...
Потому побаивался Черномор возвращения Креста, хотя никому в том не признавался, даже самому себе.
– Кто хочет в зону пойти, Креста заменить?
Король отвернулся, Лакировщик отвел глаза, даже Гангрена потупился. Только Север смотрел прямо, чуть посверкивая золотой фиксой.
– «Законы» эти когда составлялись? Тогда еще с наганами на пролетках ездили! Зачем сейчас самому нарочно садиться, если можно любые дела делать и на свободе гулять!
Север сказал то, что и было нужно Черномору.
– Да, многое изменилось, «закон» кое-где устарел. Крест его поправок не признает, а на воле – почти все признали. Ну а мы куда рулить будем?
– Я думаю так, – вскинулся пребывавший в оцепенении Хромой. – Отпишем ему: обстановка сложная, люди все на счету. Пусть назначает Смотрящим кого-то из зоновских.
– Так пишет же: оставлять некого, – пробубнил Гангрена. – И правда, беспредел в зонах. Значит, надо кому-то идти. Хотите, я пойду...