Когда убийство Павловой раскрывали, Лис вышел на сексуального психопата Сихно. А тот не просто контролер рынка, но и брат сожительницы Шамана! Ясно, что тут противодействие пойдет нешуточное, дело ломать изо всех сил станут...
Потому Коренев только проверенных подчиненных в суть посвятил. Реутова с Ерохиным. Поработали втихую, взяли Сихно скрытно, без шума, Лис спустил его в бомбоубежище, вначале спесь сбил, а потом расколол как положено.
На другой день, с утра, повезли на «выводку», тут и Бобовкин подключился, Лис вначале подумал – к раскрытию примазывается... А он, видно, нашептал что-то задержанному, тот и «забыл» нужное место.
Пришлось пистолетом ему память освежить... Нашли труп, откопали, в морг на экспертизу направили. Дело в прокуратуру передали. Признание, вещдоки, свидетели – не выкрутиться!
Только кто ж знал, что Бобовкин такую подлянку устроил?
Лис больше другого опасался – гранаты в окно, пули в спину... А оно иначе повернулось.
В кабинете засвиристел телефон.
– Слушаю, Коренев!
– Назови номер, по которому я могу перезвонить через две минуты.
Лис узнал голос и мгновенно продиктовал цифры, пробежал в конец коридора к Ерохину.
– Постой там, посмотри, – неопределенно кивнул он на дверь и поднял трубку ожившего телефона.
– Коренев.
– Быстро бегаешь, – мрачно усмехнулись в трубку. – Есть дело. Знаешь «проходняк» на Пушкинской, напротив парка?
– Знаю.
– В семь будь в подъезде со стороны двора.
– Понял.
В трубке раздался сигнал отбоя.
Лис так и остался сидеть на краю стола с попискивающей трубкой в руке.
Звонил подполковник госбезопасности Пырьев. Примененный им прием говорил о том, что Пырьев не исключает прослушивания кореневского телефона. Кой черт «не исключает»! Знает наверняка или почти наверняка... Но почему ФСК проявляет такой интерес к начальнику районного угрозыска?
Лис долго размышлял над этим, но так и не пришел ни к какому выводу. «А капитан запомнил добро», – промелькнула в глубине сознания удов– летворенная мысль.
В июле восемьдесят пятого, когда без разбора разящие мечи антиалкогольной кампании рубили головы за любые формы прикосновенности к спиртному, капитан Пырьев имел неосторожность отпраздновать день рождения жены и, не ограничившись этим, еще и проводил кого-то из гостей до трамвайной остановки. На обратном пути гэбэшника остановил и обнюхал экипаж ПМГ. Криминал был налицо, а так как тот вышел в спортивном костюме и без удостоверения, то через полчаса уже сидел в провонявшей потом и карболкой клетке Центрального райотдела.
Здесь он тихо представился дежурному, а тот возликовал: обком требовал выявлять перевертышей из ответработников всех систем, вот как раз удобный случай отличиться. Но ответственным по отделу оказался Лис, который считал, что карать надо убийц, грабителей и насильников, а не нормальных людей, заложивших немного за воротник. Тем более что закладывали все, и получалось, что непойманные карают пойманного. Короче, Лис выпустил Пырьева из дежурки и вычеркнул его фамилию из сводки, тем самым спас чекисту партбилет и карьеру.
Он много раз убеждался, что «земля круглая» – и добро, и зло возвращаются к тому, кто его запустил. Потому старался по возможности помогать людям. Большинство, правда, забывало хорошее, но в данном случае закономерность сработала как положено, и дослужившийся до подполковника Пырьев решил вернуть долг.
Многократно проверившись, Коренев ровно в семь прошел длинный двор между двумя параллельными улицами и вошел в проходной подъезд старинного семиэтажного дома с высокими окнами и маленькими полукруглыми балкончиками.
Хвоста он не обнаружил. Это могло с равной вероятностью означать две вещи: наблюдение за ним не ведется, либо наблюдение ведется очень квалифицированно.
Хлопнула тяжелая «парадная» дверь, силуэт крепкого мужчины проскользнул в глубину подъезда.
– Слушай внимательно, – без предисловий начал чекист. – К нам на экспертизу пришла видеопленка. Вопросы экспертам: определение подлинности, отсутствие монтажа. На ней ты с пистолетом «колешь» какого-то хрена. В лесу, возле могилы. Запись подлинная, звук хороший, видимость четкая. Признаков монтажа нет... Эй, что с тобой?
Лис прислонился к давно не беленной стене, испещренной грязными ругательствами. Он вспотел, кровь гулко стучала в висках, ноги не держали вмиг отяжелевшее тело.
«Вот это влип!»
– Кто назначил? – с трудом спросил он.
– Горский. По возбужденному уголовному делу. Оперативное обеспечение наше...
– Карнаухов?
С начальником оперативного отдела УФСК они вместе учились на юрфаке, дружили и выпили немало водки и пива. Но в данной ситуации это ровным счетом ничего не значило.
– Да, его люди. И... В полумраке Лис слышал тяжелое дыхание подполковника.
– Задерживать тебя тоже будут наши. Вопрос, как я понял, решен.
– Ясно, – будто в прострации сказал Лис, хотя голос звучал ровно и спокойно.
– Больше я ничего не знаю. И никаких советов дать не могу. И встречаться – сам понимаешь... Пока.
Сильная рука стиснула вялые пальцы Коренева, хлопнула тугая дверь. Опер остался в подъезде один.
«Значит так, значит так, значит так...»
Он много раз проводил операции, не оставляющие преступнику ни малейшего шанса. Сейчас он впервые ощутил, что такое быть загнанным в угол.
«Спасибо», – мысленно сказал он в сторону хлопнувшей двери.
Он понимал, чем рисковал подполковник.
Девять из десяти пальцем бы не пошевелил, чтобы предупредить попавшего в говно мента.
Лис сел на заляпанный вином и спермой подоконник, медленно закурил.
«Подставили, сволочи!»
Он попытался вспомнить лицо эксперта с видеокамерой, но не смог – тот был из новых. Зато само собой всплывало непроницаемое лицо Бобовкина.
Лис сплюнул и вывалился в заставленный мусорными баками двор.
Через два дня его вызвали к руководству.
Лица Симакова и Савушкина были непроницаемы.
– На вас поступила серьезная жалоба. Проверкой занимается прокуратура. До получения результатов проверки вы отстраняетесь от должности. Дела передайте Бобовкину. И... В общем, сдайте оружие!
Медленно переставляя ноги, он вернулся в пока еще свой кабинет, уперся горячим лбом в пыльное прохладное стекло окна. Лис знал правила игры. Дело Сихно поломать трудно... Железобетон. Его надо взрывать. Торпедировать другим делом – о злоупотреблении властью майора Коренева. Тогда фигура мента выдвигается на первый план, а подозреваемый в убийстве уходит в тень, а потом вообще выводится из дела «за недоказанностью».