— Какие россыпи? — не понял Ламорак.
— Россыпи драконьего царя, неужели не слышали? Вот, — рыжеволосый полез сбоку под стальной нагрудник и вытащил мешочек. Не выпуская из рук меча, кинул мешочек Этварду, в котором почувствовал старшего — не по возрасту, по званию. — Смотрите сами.
Этвард высыпал на ладонь целую горсть крупных блестящих бриллиантов.
— Откуда вы это взяли? — удивленно спросил король. В его руках было целое сокровище.
— На дворе, в корыте из которого отшельник прикармливал своего дракончика. Как курям камушки подсыпал, право слово! — в глазах рыжего горел алчный блеск. — Он скажет нам секрет, тем более, что среди вас его старый знакомец. Так и так бы сказал, у него уже вырывалось, да ваш приезд помешал. Алмазных россыпей на всех хватит, до конца жизни бед не знать будем и детям поместья оставим…
— Не будет у тебя никаких детей, гаденыш! — проскрипел сквозь зубы сэр Таулас. Он едва сдерживал гнев, но Этвард вновь остановил его жестом руки.
— Я спрашивал: кто вы? Рыцари или…
— Я — сэр Парновал, вассал герцога Линксангера, а это — Крун, мой друг…
— Линксангера? — переспросил Радхаур. — Это он вас сюда послал?
— Ну да, нужна ему страна драконов, — усмехнулся от глупости предположения Парновал. — Он сам может перевоплотиться в дракона и под его обличьем добраться до россыпей.
— Где его замок? — Радхаур сделал шаг вперед, намереваясь допросить рыжеволосого.
Тот быстрым движением вырвал из рук Этварда мешок, в который тот уже успел ссыпать бриллианты.
— Если вы хотите быть богатыми, то поедем в лес, — затараторил рыжеусый. — Мы знаем секрет, без последнего слова, быть может, но знаем. Мы… — Он отступал к стене и вбок, стараясь подойти ближе к задней двери.
— Не нужны нам ваши секреты, — с ненавистью произнес Этвард. — Ты не достоин звания рыцаря. За то, что мучил старика, ты заслужил виселицу!
Под кроватью вдруг раздался жалобный звериный стон и шевеление.
Головы Этварда и его спутников повернулись в ту сторону.
— Что там? — спросил Этвард.
— Не знаю, — сделал удивленное лицо рыжеволосый. — Может, этот старец малолетнюю девочку там держит связанную?
Этвард решительно пошел к постели у которой на коленях стоял сэр Таулас, держа в руке ладонь умирающего старца.
— Бежим, Крун! — выкрикнул Парновал, отталкивая с пути оруженосца.
Повторять необходимости не было, видно Крун ждал чего-то подобного. Он схватил тяжелый табурет, стоявший позади него, и запустил в Ламорака и Радхаура, которые едва успели увернуться. Рыжеусый рубанул мечом по растерявшемуся воину, стоявшему у выхода во двор, тот упал, а Парновал, наступив на тело своего третьего товарища, рванулся к свету. Мгновение — и оба негодяя выскочили во двор.
Гуул вопросительно смотрел на Радхаура.
— Чего стоите?! — закричал Таулас, вскакивая. — Смерть им! Они не заслуживают пощады!
Радхаур первым рванулся вперед, выхватывая из ножен Гурондоль. За ним не отставал Ламорак. Выскочив на солнечный свет из полумрака часовни, Радхаур зажмурился, но по звуку убегающих шагов побежал за разбойниками, иначе — прав Этвард — их и назвать нельзя.
— Стой! Падаль, стой!
— Догоним хуже будет!
— Стоять, проклятье на ваши головы! — кто из них что кричал разобрать было невозможно.
Рыжеволосый и его друг, спешили к лошадям. Огибая угол здания, рыжий упал; товарищ хотел было помочь ему подняться, но махнул рукой и со всех ног побежал к лошадям — своя жизнь дороже. Но поводья, в пылу, перерезал мечом всем трем лошадям; одну, видимо того, чье тело валялось у порога черного хода, он ударил мечом плашмя по крупу и она рванулась на преследователей.
Парновал вскочил на ноги почти мгновенно. Когда он подбежал к лошади, Крун уже сидел верхом на лошади, размахивая мечом. Но и Радхаур с Ламораком и сэром Тауласом подоспели.
Крун отбил сверху удар бывшего отшельника и сам попытался нанести удар, который был больше отвлекающим маневром — он поднял коня на дыбы, разворачивая, чтобы мчаться прочь отсюда, перемахнув невысокую ограду — одно слово, что ограда, лишь видимость.
Радхаур подбежал к Парновалу, пытавшему вскочить на лошадь, и схватил за ногу, рванув вниз. Тот упал, шлем свалился с головы. Но рыжеволосый, лежа, выставил вперед меч, обороняясь:
— Не подходи, убью!
— Ах ты еще и угрожаешь, мерзавец! — заорал Ламорак, замахиваясь для колющего удара мечом сверху вниз.
— Подожди, — остановил Радхаур, — живым возьмем, пусть Этвард решит, что с ним делать.
Он, воткнув в землю Гурондоль, быстро встал пред упавшим на колено, схватил рыжего за запястья и ловко вывернул ему руку, вырывая меч.
— Больно же, гады, — потеряв всю свою спесь, простонал Парновал.
Сэр Таулас, видя, что противник уходит, рванулся за ним, сыпля бесполезными угрозами. И Крун сумел бы умчаться прочь, но из дверей часовни, в которую стучался Таулас, выскочил Гуул. Неуловимое движение и беглец свалился с седла, катясь по земле — лошадь перемахнула ограду, даже не заметив потери седока, и умчалась вдаль по дороге.
Таулас подошел к упавшему и перевернул на спину. Тот был мертв.
— Чем это ты его? — спросил бывший отшельник у подоспевшего Гуула. — Кинжалом? Тогда где клинок?
Гуул перевернул Круна и раздвинул длинные волосы — в шее убитого, почти под затылком торчал ушедший на три четверти маленький блестящий кружок с необычайно острыми краями и какими-то прорезями. Гуул вынул кинжал и стал выковыривать свое метательное оружие.
— Мало осталось, — пояснил алголианин, хотя никто объяснений не требовал. — Самому такую не сделать…
Радхаур и Ламорак обезоружили рыжеволосого Парновала и поставили на ноги.
— Отдайте его мне, — попросил сэр Таулас. — Я отомщу за сэра Аселена.
— Пусть Этвард решает, что с ним делать. Ну, пошел обратно в дом! — Радхаур легонько ткнул острием Гурондоля меж лопаток пленника.
В темноте часовни Этвард склонился над чем-то на полу.
— Присмотрите за ним, — велел Радхаур оруженосцам, кивая на рыжеволосого. — При любой попытке бегства, при любом неверном движении — убейте без разговоров.
Пленника грубо посадили в угол, прямо на пол. Два клинка смотрели ему в грудь.
Радхаур подошел к Этварду. Тот осторожно распутывал узлы на веревках, которыми были перевязаны лапы маленького дракончика. Дракон был странного желтоватого цвета с коричневыми крапинами, не более ярда от пасти до хвоста. Перепончатые крылья были разорваны или разрезаны кинжалом, передние и задние лапы туго перемотаны веревками. Длинный хвост дракончика жалобно подрагивал — малыш даже не издавал никаких звуков, лишь тяжело дышал, высунув длинный розовый язык, глаза были закрыты.