Вы все видите — под видом одного из ваших благородных рыцарей меня вынудил принять бой маг, никакого отношения к вам, славные орнеи, не имеющий. Кто-то хочет не меня убить, а помешать дружбе наших стран! Я все сказал! А теперь я убью его, чтобы ничто не помешало дружбе арситанцев и орнеев. И пусть все знают, что на этом пути будут сметены все преграды!
Неожиданно для всех, в том числе и для самого графа Роберта, Чевар встал с колен и, с трудом передвигая отяжелевшими разбухшими ногами, слепо двинулся на врага.
— Берегитесь, граф! — предупреждающе взвизгнула принцесса Гермонда. И сама подивилась собственному порыву.
— Убейте его, граф, убейте! Никто не должен помешать вам.
Главный из присутвующих жрецов хотел было вмешаться и магией остановить ополоумевшего монстра, уже мало чем напоминающего человека, но начальник стражи вновь остановил его: здесь арена воинов, и раз уж маг пробрался, чего быть не должно, то все равно решать проблему именно ему, командиру дворцовой стражи. Он отдал распоряжение и дюжина арбалетчиков вставили стрелы в пазы.
Граф отступил на несколько шагов, решая в какую точку нанести удар, чтобы свалить монстра наверняка.
Арена была совсем небольшой, отступать не имело смысла, нужно было действовать — убить красиво и эффектно, сейчас он уже был не просто бойцом, он сейчас дипломат и должен привлечь на свою сторону всех, кого возможно.
Но Чевар вздулся так, что ростом уже вдвое превосходил Роберта, его невпопад размахивающие кулаки напоминали кувалды. Казалось, ничто его остановить уже не сможет — дикая злая яростная сила чародейства влекла его вперед.
Граф и не стал останавливать. Он просто отошел в сторону.
И чудовище, бывшее некогда Чеваром, прошло мимо графа, не заметив его. С полдюжины роковых шагов оно проделало очень быстро (хотя для графа эти мгновения длились бесконечно — он ждал, что враг заметит, куда идет, остановится и развернется).
Его вздох облегчения потонул в криках толпы — радости, торжества, зычного хыкания.
— Арситания и Орнеи! — догадался крикнуть Лайон и этот клич был мгновенно подхвачен другими.
Вспышка яркого огня, разметавшая свалившегося на острые штыри монстра, оповестила графа о том, что это приключение кончилось. Да, всего лишь приключение, одно из многих на его пути. Всегда и во всем ему сопутствовала удача. На долго ли еще ее хватит? Раньше он не задумывался над этим вопросом. Но сегодня… Он впервые получил увечье. Два пальца — казалось бы пустяк, меч в руке удержит, а понадобиться, так и левой рукой владеет не хуже правой, но… За всю жизнь у него никогда не было серьезной раны, так, одни царапины… Не предупреждение ли судьбы, случившееся сегодня?
На арену был брошен мосток. Найжел первым встретил друга и крепко обнял.
— В какой-то момент я действительно думал, что потеряю тебя, — признался он.
— Меня спас твой перстень. Но я виноват перед тобой.
— В чем же?
Граф принял из рук Блекгарта плащ, улыбнулся ему и вновь повернулся к старому другу.
Вокруг раздавались приветствия славному герою, победившему злого колдуна. У места, где упал монстр, толпились зеваки и прочие торопили их, чтобы самим взглянуть на останки чародея — не каждый день удается увидеть поверженного злого мага. Если вообще удается.
— Потом поговорим, Най, — сказал Роберт и повернулся к подошедшему начальнику стражи: — Я сейчас по вашему ритуалу должен что-либо?
— Нет, граф Роберт. Я от души поздравляю вас. Мы-то все думали, что это рыцарь Орестай. Но где же он сам?
— Думаю, что его вы тоже уже не увидите, — ответил граф. — Я мало знаю о магии, но столь долгое и полное перевоплощение означает лишь, что колдун выпил душу и перенял облик, убив жертву. Но я здесь ни при чем.
— Вас никто и не обвиняет. Вам уже приготовлен бассейн с горячей водой, там ждет знахарь обработать ваши раны. Надеюсь, мы увидим вас еще на пиру.
— Да, — вмешался Найжел, — ведь пир продолжается. И, хочу заметить, Роберт, не ожидал, что ты и здесь все повернешь себе на пользу. Но твоя речь произвела впечатление. Было бы неплохо закрепить успех и выпить по кубку для закрепления успеха кое с кем из…
— Да, я так и поступлю, Най.
В сопровождении Блекгарта и Найжела, а также подоспевших слуг и неизменного Теня, он отправился приводить себя в порядок и смывать сало, которым было намазано тело Чевара, грязь арены и собственную кровь. Марваза так до сих пор нигде и не нашли.
Гости не спеша, обсуждая увиденное, вернулись в пиршественный зал (кое-кто, правда, покинул трибуны раньше, едва ясно стало, что чародей погиб, дабы побыстрее успокоить возбуждение кубком доброго пива).
Праздник продолжился своим чередом.
Принцессу Гермонду заботливый муж подвел к ее креслу, где все цветы и посуда уже были сменены, усадил, улыбнулся, взял кубок вина и пошел к собравшимся кружком знатным рыцарям, обсуждавшим из ряда вон выходящее событие. Даже обидно стало, что на ее свадьбе центральное место в разговорах занял граф Роберт. Впрочем, он действительно — герой. А она-то думала, что все россказни про него — глупые басни… И вдруг неожиданно для себя она поняла, что влюбилась. Не в мужа, единственного перед небесами, а в этого странного, старого, внешне неуклюжего графа. Ей стало страшно. Она хотела всем казаться взбалмошенной, капризной и распутной. Но… Но на деле она боялась мужчин, боялась всего. Она почувствовала, что сейчас заплачет. И вспомнила мудрые слова своей бабки:
«Женщина не должна хотеть, за нее хотят мужчины. А она должна радоваться если их желания не несут ей зла. Иначе лучше сразу броситься с высокой скалы, чем мучиться всю жизнь, ибо следуя за своими желаниями женщина мостит дорогу к позорной и мучительной смерти». Как правило, после таких слов бабушка рассказывала историю (а было в ее памяти подобных повестей невероятное множество), подтверждающую ее рассуждения. Да, вот и сейчас принцессе надо желать, когда вернется ее муж и улыбнется ей…
Появление графа Роберта, с еще блестящими от воды волосами, и в свежих парадных одеждах, в сопровождении сына и Найжела, вызвало всеобщее оживление.
Трайгал встал с кубком в руках и все замолчали. Мало кто слышал, чтобы глава клана бобра говорил, он был живой легендой орнеев.
— Если все арситанцы такие, как вы, граф Роберт, то лучшего союзника нам не найти.
Это была победа — неожиданная. И не очень главная. Не ради нее граф приехал на Орнеи. Но все равно, он должен был ее добиться так или иначе; знал, что будет трудно, но это его не пугало. Тем не менее, он порадовался, что хоть одной проблемой стало меньше.
Но Марваза так нигде и не нашли.
Взгляд Роберта остановился на принцессе Гермонде и что-то ему подсказало, что его неприятности от магии Чевара еще не кончились. Что колдун мог влить в нее за время того долгого поцелуя? Всю ли магию выпил Найжел? И много, ох как много говорят сейчас о нем, Роберте, когда главным действующим лицом должна быть невеста.