Конь, словно на полном ходу врезавшись в невидимую стену, не удержался на ногах и с недоуменно-гневным хрипом рухнул на каменистую землю. Найжелу понадобилась вся его реакция, чтобы успеть соскочить с коня, чтобы тот его не подмял под себя, но нога запуталась в стремени.
На его глазах худосочный мальчишка превращался в нечто огромное, могучее, неодолимое, со смутно знакомыми очертаниями.
Горы усопших предков оглашали жуткие хрипы боли превращения, напоминавшие собой нечто среднее между рокотом водопада, тигриным рыком и хрюканьем опоросившейся свиноматки.
Еще несколько мгновений и противники, возжелавшие убить его и сердечного друга, завершат метаморфозу. О своих намерениях они заявили вполне недвусмысленно. К бою!
Найжел мечом перерезал стремя и вскочил на ноги. Быстро взглянул на графа и чуть ли не вздохнул с облегчением — Роберт не трогался с места, но по его позе, по спокойно-сосредоточенному лицу было ясно, что тот готов защищать жизнь, что он собран и чувствам не поддастся, что ни одно движение врага не ускользнет от его внимания.
Конь орнея так и валялся на земле; по его ржанию и поскольку тот сразу же не вскочил и не бросился с испугу прочь от страшного места, где преградой становится сам воздух, Найжел заключил, что животное, скорее всего, сломало при падении ногу и к бою теперь непригодно.
Не стыдясь показать врагу спину, он бросился к Роберту. Добежал и встал рядом, держа меч обеими руками готовый рубить и убивать.
— Они превращаются в гриадских драконов, — спокойно произнес Роберт. — Только не в четырехкрылых, а в змееглавых. И это странно.
— Почему? — усмехнулся Найжел, словно драконы угрожали не им.
— Да потому, что взлететь не смогут — слишком длинные крылья, а для разбега здесь места не хватит. А на земле крылья лишь будут мешать. Эти твари чрезвычайно опасны, когда налетают сверху.
— Справимся? — Найжел произнес обычную для них традиционную перед каждым опасным приключением фразу.
— В кипящем котле холодной воды не бывает, а в бою трусу делать нечего, — строго придерживался давнишнего ритуала и граф Роберт. — Вперед!
Он двинул коня к тому чудовищу, что на несколько шагов находилось ближе к нему.
И Найжел подумал, что действительно нечего терять время и давать врагам освоиться с новым обличьем. Поскольку эти несчастные пацаны не бойцы и сами их бояться, то уповают лишь на огромную физическую силу чудовищ, в которых превратились.
Что ж, раз в силе уступаем, возьмем ловкостью, быстротой и опытом.
— Погоняй второго! — зычно крикнул, не оборачиваясь, Роберт. — Чтобы не мешал мне с этим разбираться!
Найжел остановился и развернулся. Друг прав. Эти мальчишки сдуру разбежались в разные стороны и нельзя дать им соединиться. Спина к спине, вся надежда на удачу, силу рук и ног и на друга. Кровь бурлит, вспомнив знакомое состояние игры в чет на чет со смертью.
— Эй ты, гаденыш Чева! — закричал Найжел второму дракону. — Убить меня захотел?! Вот он я, ну, бери!
Жизненный путь Найжела не был простым и прямым (а может, именно самым простым и был, как прост путь перекати-поля), терний и резких поворотов на его долю досталось достаточно. Столько, сколько он, повидал, разве что такой же неутомимый странник Роберт. Скорее всего именно поэтому судьба и свела их вместе. Вернее, поначалу троих, но Чевар, избрал свой путь, за что в конечном итоге и поплатился. Странно, но как сложились судьбы их, когда-то казавшегося таким неразлучным, трио — полное неприятие Найжелом магии, на крайнем фланге Чев, а Роберт — посередине. И умрет Роберт (наверняка не в постели) точно последним. Середина не зря зовется золотой.
Впрочем, если суждено погибнуть сейчас и сегодня… Нет, об этом Найжел даже не подумал. Если б он умел так думать, сейчас бы не бежал к огромному грязно-коричневому монстру, у которого нет более искреннего желания, чем его, Найжела, смерть.
Сколько раз не сталкивала его судьба на извилистой дорожке с магией, терпеть он ее не мог — и правильно. Не красавец этот бородатый щенок и был, но в какого урода превратился чародейством! Раз Роберт говорит, что такие в природе существуют, значит так и есть, у природы все уместно, но смотреть на это чудище мерзостно. Здоровенное туловище, отвратительная голова на длинной и относительно тонкой для такого массивного чудища шее, огромные крылья, чересчур длинные, что, должно быть, позволяет развивать хорошую скорость, и цепкие передние лапы. Если эта лапа накроет — молись не молись, наследников не видать.
Как опытный боец Найжел понял, что такую шею, как у этого дракона, грех не перерубить — лишь бы достать, лишь бы увернуться от удара передних лап. И еще неизвестно: вдруг из пасти стрелой вырвется ядовитый язык, как у кобры, несущий мгновенную обездвиженность и смерть.
— Ну же! Я здесь! Вот он я! — кричал Найжел, поняв, что эти чеваровы придурки наконец-то сообразили о своей ошибке.
Либо об ошибках — воплотились они, конечно, в чудовищ могучих и сильных, да на земле неуклюжих, поскольку длинные крылья мешают. Вот и стремятся теперь к друг другу, чтобы фронт защиты был шире. Или это Найжел о них так лестно подумал, а тот мальчишка просто испугался один нападать на Найжела, бешено размахивающего мечом.
Однако Найжел, несмотря на яростный вид и лихо рассекающий воздух клинок, ни на мгновение не терял рассудка, лишь запугивая врага — он ни на один лишний шаг не приблизился к монстру, чтобы тот смог дотянуться до него в яростно-отчаянном прыжке.
Граф Роберт на полном скаку нанес удар копьем по выбранному им чудовищу — кажется, тому, в которого воплотился мальчишка с реденькой дурацкой бородкой.
Метил прямо в пасть, зная, что мастерский удар пробьет не слишком толстые кости черепа дракона и завершит дело мгновенно. Но промахнулся — острие копья скользнуло по коже шеи, рассекая, порвало тонкую цепочку, на которой висел магический амулет и тот звякнул о камни, покатился вдаль. Оба — и рыцарь, и перевоплощенный ученик Чевара повернули голову в сторону, куда покатился большой, с человеческую ладонь, золотистый кружок.
Роберт знал, что не зверь увернулся от его удара, а он не попал. Злись не злись на себя — ничего не кончилось. Да ничего и не началось-то толком, ну смазал удар, которым должен был убить. Будем считать, что это был пробный шар. А с чародейским амулетом после разберемся. Так даже лучше — этот юнец не перевоплотится в кого-либо еще, не юркнет мышью в щель, не будет потом болтаться под ногами со своей недозрелой ненавистью.
Граф, слыша за спиной крики Найжела, чувствовал — как и всегда, когда рядом друг, что тыл защищен надежно и беспокоиться об этом нечего. Главная задача — разобраться хоть с одним. Он быстро развернул коня и вновь поднял копье.
Сильный порыв чуть не сбил коня с ног. Чудовище взмахнуло огромными крылами и будто ураган налетел на графа. Он поморщился, сообразив, что совсем забыл предупредить друга: у этих тварей еще и жуткий свист, который может разорвать барабанные перепонки. Впрочем, этим-то их, бывалых бойцов, не проймешь, и не через такое проходили. Но приготовился. Нападающие еще только осваиваются в новых телах после метаморфозы — сейчас издадут эти звуки, от которых какой-нибудь крестьянин может просто-напросто повернуться разумом, граф слышал о таком.