До назначенного часа еще оставалось достаточно времени, даже на то, чтобы подумать, зачем ему все это надо, зачем и ради чего та бурная деятельность, которой он занимается последний месяц. Казалось бы — получил былую магическую силу и радуйся… Но прежние интересы забылись, когда-то желанные цели потеряли свою привлекательность. Что-то новое заставило его поменять уют семейной тихой жизни и ступить на непредсказуемую тропу дипломатической деятельности, которой он всю жизнь чурался. Заставило оказаться связующим звеном между людьми, которых он любил и уважал, и богами. Все пришло в движение после знаменательной ночи Большого Парада Планет. В невидимое миру движение. И барону Ансеису почему-то понравилось играть роль одной из важных пружин этого еще непонятного и непостижимого разумом процесса.
Он решительно вставил перстень, и плита взметнулась вверх. В Коридоре Алвисида пока еще никого не было, рано. То что предстоит сегодня увидеть этому месту, о существовании которого, если разобраться, знало ничтожно малое количество людей, не происходило еще нигде и никогда.
Ансеис вошел во вход Рэдвэлла, магическим усилием отодвинул плиту над ложной гробницей и, памятуя о выставленном Бламуром посте, быстро произнес:
— Свои. Передайте Бламуру, что явился барон Ансеис.
Он приготовился к ожиданию, но часовой произнес:
— Проходите, у нас приказ пропускать вас и верховного координатора Мекора.
Граф Маридунский еще не вставал, несмотря на весьма позднее утро. Ансеис велел охраннику проводить к хозяину, ссылаясь на приказ графа вести к нему барона в любое время дня и ночи.
Слуга приоткрыл дверь в спальню Радхаура, и барон вошел внутрь. Но, как оказалось, граф не спал. Он сидел перед своей реликвией — мечом Алвисида, некогда врученным ему Луцифером, и пребывал в глубокой задумчивости; маленький посланец Алвисида спокойно «спал» на своем месте в ларце.
Граф был даже полностью одет. В парадные одежды, и не те, в которых он блистал на праздничных пирах недавно. Ансеис знал, что Радхаур предпочитает одеваться просто, привык в своих долгих скитаниях, но уж если он был вынужден наряжаться, то умел это делать с неподражаемым изяществом и в то же время с чувством меры. То, что Радхаур одет как на большой праздник, показалось барону хорошим знаком.
Сам Ансеис был в обычных для себя одеждах, просто забыл о таком пустяке, хотя, если разобраться, день сегодня (при любом исходе) необычный, и надо было бы и выглядеть соответствующе… Да ладно, хорошо еще, что сбрил сегодня трехдневную щетину на подбородке и щеках.
Граф повернул голову в сторону гостя:
— Это вы, барон, здравствуйте. Я ждал вас.
Он убрал меч Алвисида в ларец, положил его в сундук и запер на ключ.
— Барон, можно задать вам один вопрос? — спросил Радхаур.
— Только один? — усмехнулся Хамрай.
Радхаур вздохнул.
— Почему я? — спросил он. — Почему я, не такой как все, и от моего выбора зависят судьбы мира? А выбора-то у меня и нет, получается…
— Выбор есть всегда, — жестко проговорил Ансеис, — только часто выбор этот между тем, что делать не хочется, и смертью — так или иначе. А почему именно ты, Радхаур… Потому что оказался достойным… Нет, не так… Потому что ты… хотел ты этого или нет — не важно… на самом деле как раз этого и желал. Ты рожден для того, чтобы возродить Алвисида, и сейчас даже не имеет значения, добьешься ты конечного результата или нет.
— Проклятье Алвисида, — в сторону сказал Радхаур. — Меня никто не спрашивал…
— Нет, Радхаур, ты лукавишь перед самим собой. Твой двоюродный дед тоже владел силой Алвисида, но прожил жизнь так, как считал нужным…
— Он жалел об этом перед смертью…
— Тебя никто не заставлял. И не заставляет…
— А если я не достоин? Если мне ноша не по силам?!! — чуть не сорвался Радхаур.
— Второй Наследник был внешне сильнее тебя. Бесстрашный смуглокожий гигант. Он погиб на первом же испытании… Нет, память меня подвела — на втором. Но это не суть важно, он погиб. А тебе осталось достать последнюю часть. Я не понимаю твоих терзаний, сэр Радхаур.
— Да, — согласился Радхаур, вставая. — Этот разговор — пустая трата времени. Я и так все знаю. Пойдемте за королем Этвардом, он, наверное, нас ждет.
— Радхаур, ты полон решимости идти да конца?
— А куда мне деваться? Или достать сердце Алвисида и возродить Рогнеду или… подняться на стену Рэдвэлла и броситься вниз. Второе исключено, род графов Маридунских на мне не оборвется.
— В таком случае, я не советую брать сегодня с собой короля Этварда.
— Почему?
— Сегодня будут решаться не судьбы Британии. Лучше ему ничего не знать. Лучше для всех.
— Почему? — повторил вопрос Радхаур.
— Ты сам все поймешь. Поторопимся, тебе еще вести Алвисида к Коридору.
— Барон, сэр Алан мне вчера сказал, что впредь хочет жить в алголианском каталоге.
Сэром Аланом Радхаур называл Алвисида, своего далекого предка, и отучить его от этой привычки было невозможно, да и незачем…
Хамрай вздохнул с облегчением:
— Это сильно упрощает дело. Я думал, мне придется долго и трудно уговаривать его…
— Я не очень-то понимаю… Ведь здесь его родовой замок, здесь он в полной безопасности и ему нет причин жаловаться на что-либо…
— Все очень просто, Радхаур, и Этвард бы, например, сразу понял. Не сердись, ты рыцарь, а не правитель, тонкая политика не твоя стихия. Алвисид просто хочет вывести из-под удара родную страну. Противники возрождения Алвисида весьма могущественны и вполне могут решиться на войну с Британией. Страшную войну, не рыцарскую… Войну по неизвестным Этварду законам и правилам. А зачем ему эта война? Ты сам пойми — если на одной чаше лежит спокойствие всего народа, а на другой — жизнь одного человека, пусть и названного брата, и неясная, чуждая королю цель, что он выберет?
— Но ведь Рогнеда его родная сестра!..
— Хорошо, два человека, родных и близких, — согласился Ансеис, — против благополучия всей страны…
— Да, — после раздумий кивнул Радхаур. — Лучше не ставить его перед таким выбором. По себе знаю, как это тяжело.
— Ты думаешь зря алголиане с такой поспешностью ликвидировали старый храм под Красной Часовней и монастырь у Озера Трех Дев?
— А они не боятся того, что сэр Алан будет жить у них и…
— Мекор ничего не боится. Кроме своей совести…
— А вы?
— А мне уже поздно чего-либо бояться, — усмехнулся Хамрай. — Если только за жену и детей…
— Значит, вам все-таки тоже иногда страшно?
— Да, — признался старый маг. — Все, что от меня зависит, я делаю. Но страшно, Радхаур, что не все от меня зависит даже в таком деле, как будущее моих детей…