Хамрай метнулся в клеть с прикованным к стене скелетом и вырвал клинок из неподвижных костяшек. Меч, хоть и покрылся слоем ржавчины, был непростым — еще до Великой Потери Памяти какой-то забытый ныне колдун произнес над ним несложные заклинания.
Поудобнее схватив древнее оружие, Хамрай выскочил из клетки и встретил новый прыжок разъяренной твари острым клинком. Издав дикий визг, пантера рухнула к его ногам, вырвав из ладони волшебный меч.
В правую ногу острыми зубками вцепился детеныш болотной сибры, за ним ползли остальные его собратья. Сибра была гермафродитом и раз в пять лет приносила потомство, старый Гудэрз топил приплод за ненадобностью, а Хамрай поленился. Из распахнутых клеток спешили к мучителю другие твари, не менее злобные, чем шестиногая пантера. Судя по всему, большинство из них уже оправилось от магической оплеухи, отвешенной Хамраем, но чтобы разобраться с таким количеством хищником на магическом уровне, надо, чтобы физическое его тело находилось в относительной безопасности!
Из последних сил, не пытаясь стряхнуть впившегося в ногу детеныша сибры, Хамрай рванулся к башне. Он накануне не забыл произнести запорное заклинание, что едва не стоило магу жизни, — на то, чтобы снять собственное колдовство, требуется время. Его спасло поистине чудо: жадный шинийский двухголовый лев, почувствовав другую добычу, бросился в последнее мгновение на двухметрового сиамского лешака, сплошь покрытого густой шерстью.
Хамрай захлопнул за собой дверь, задвинул тяжелый засов и перевел дух. Маленький детеныш сибры, похрюкивая от удовольствия, все больше впивался в мясо. Хамрай наклонился, с трудом оторвал его и со всей силы шмякнул о стену.
Тяжело ступая, тайлорс поднялся к себе на третий этаж. Магический колокольчик, оповещающий о желании пресветлого шаха видеть своего чародея, как ни странно, молчал. То ли Балсар просто соскучился по Хамраю и звал его без дела, то ли его что-то отвлекло, но больше он не звонил.
Хамрай разделся до пояса, стараясь привести мысли в порядок, и прошел в умывальню, чтобы обработать свежие раны. Надо было успокоиться и как следует все обдумать, но первым делом он вошел в магическое пространство и убедился, что злоумышленники не забыли накрепко запереть за собой двери и разъяренные твари не могут выбраться из коридора — двери надежные и крепкие.
Вот и есть теперь чем заняться до Большого Парада Планет, успеть бы. И сколько магической энергии, которая ох как необходима сегодня, придется потратить… Кому выгодно, чтобы Хамрай не использовал уникальную возможность во всей полноте? Только силам космическим известно. Впрочем, старый маг догадывался, что все объяснится гораздо проще…
Так и случилось.
Он с помощью магии по одному развел хищников по клеткам, потом мечом добил пораненных в свалке и, убедившись, что клетки хорошо заперты, наложил на каждую дверцу запорное заклятие. Было потрачено почти два часа. Пришлось принять кое-какие меры и против возможного гнева владыки. Когда Хамрай появился в покоях шаха, тот и не подозревал, что звал своего чародея и старого друга.
Балсар проводил очередное совещание с высшими сановниками. Обсуждалась отмена какого-то налога, и военачальники, соскучившиеся по хорошенькой заварушке, ибо на границах государства все было спокойно, а враги и голову не могли поднять, заметно скучали.
Хамрай спокойно прошел на место рядом с Балсаром, которое никто никогда не занимал даже в его отсутствие, и сел рядом. Войдя в магическое пространство, он убедился, что шах уже отравлен сильным медленно действующим ядом, и усмехнулся.
Наверное, есть где-нибудь в мире яды, о которых Хамрай ничего не знает и против которых будут бессильны его охраняющие чары. Но эта отрава не из таких и не нанесет здоровью солнцеподобного владыки ни малейшего вреда.
Как все глупо, скучно и неинтересно — первый визирь посчитал, что сможет управлять государством не хуже шаха Балсара, у которого к тому же нет наследника. Какой-то бродячий колдун уверил первого визиря в успехе. Теперь голова много возомнившего о себе сановника будет выставлена на колу у дворцовых ворот. Или не будет — как шах пожелает, но жить заговорщику осталось ровно столько, сколько будет молчать Хамрай.
То-то первый визирь не смог скрыть удивления при виде Хамрая — живого и невредимого, — и сейчас прячет взгляд. Чтобы прочувствовать его испуганно бьющиеся мысли, не надо было даже использовать магию. Но Хамрай использовал. Чтобы узнать имена всех заговорщиков.
Ну почему заговоры почти всегда устраивают первые визири? Да еще так бездарно? Сколько их тайлорс уже предотвратил и сколько их будет еще… Некоторые, поумнее, пытались подкупить Хамрая… Но нет на свете таких сокровищ, которые могли бы соблазнить старого мага — знания и полная личная свобода, вот неоценимые сокровища. А свободу он получит, только избавившись от заклятия Алвисида, хотя оно почти не мешает ему жить…
Тянуть время было бессмысленно. Магических сил на разбушевавшихся тварей он потратил не так много, как боялся, но их стоило поднакопить. К тому же Хамрай хотел поговорить с шахом наедине, а после выдвинутых обвинений повелитель не сразу сможет уединиться с ним для дружеской беседы.
Визирь сам себе подписал смертный приговор, задумав переворот, и ни малейшей пощады не заслуживал. Шах Балсар давно научился сдерживать ненужный гнев, и никто невинный наказан не будет, а виновные получат лишь то, что должно, без лишних жестокостей.
Хотя, надо признать, не самый плохой был первый визирь…
За дружбу старую — До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Роберт Бернс
— Барон, ты — самый храбрый и достойный рыцарь из всех, что я встречал на своем жизненном пути! — воскликнул граф Камулодунский, переступая порог покоев хозяина замка. — И мне удивительно видеть тебя в таком виде!
Барон Ансеис вздохнул и сел на постели, кивнув слуге, чтобы подали халат.
— Скажи честно, граф, — барон посмотрел на гостя, — ты, наверное, сам не помнишь, какой раз по счету произносишь подобные слова?
— Какие слова? — опешил гость.
— Что я — якобы самый храбрый и достойный рыцарь. Ведь не мне первому ты это говоришь.
Граф, со свойственной ему непосредственностью и честностью, расхохотался:
— Действительно, бычья требуха, от твоей магии не скроешься…
— Я давным-давно не обладаю магией, — возразил хозяин замка, — и тебе это отлично известно. Но, силы космические, как я рад тебя видеть, граф! — Он посмотрел на себя, на разобранное ложе. — Какая постель?!! Вина мне и эля гостю!!! — приказал он слуге, готовому выполнить любое распоряжение господина.
— Вот, такой разговор мне по душе! — воскликнул гость. — А то, как мне сказали, что ты захворал, я не поверил собственным ушам. Что случилось, друг?